Уолтер Уильямс - Повелитель плазмы Страница 24

— Нет, не богат, — ответила девушка.

— Тогда на что он тебе? — удивился старик и похлопал по колонне. — Поднимайся-ка лучше сюда, милочка. Снимай одежду и будешь жить со мной. Все эти годы я только и делал, что копил потенцию, так что осчастливлю тебя получше любого джасперийского спонсора.

Отшельник хихикнул и изобразил неприличные, но весьма выразительные движения. Айя не смогла удержаться от смеха. Потом она взяла свое пиво и положила старику в ведерко.

— Ты так долго сидишь там, тебе нужна девушка, — посочувствовала она ему. — Лучше обрезал бы бороду и нашел себе приличную работу.

— Обрезать бороду? — воскликнул он. — Ни за что! Ты бы удивилась, узнав, сколько женщин желает погладить ее.

Отшельник многозначительно подмигнул Айе и поднял ведерко с пивом наверх. Для мусора и прочих отходов у него имелось другое ведро, которое он опускал два раза в сутки. Младший клерк из института Сбережений опорожнял его и следил за тем, чтобы возле колонны не воняло.

Айя попрощалась со стариком и нырнула в толпу.

Колонна Убийц уже почти прошла. Они несли большие воздушные шары с карикатурами на известных политических и других деятелей. Любой желающий из толпы мог по дороге намалевать на карикатуре все, что только хотел. Одни, выражая свои чувства к героям карикатур, пронзали их стрелами, другие — кинжалами, третьи наносили удары боевыми топорами.

Айя с любопытством рассматривала изображения героев на воздушных шарах. Некоторых она легко узнавала. Вот политик Туфар, а это футболист Гуллимат, далее известный Гаргелиус. А вон и Константин. Надо же, как много нашлось желающих вонзить ему нож в спину. Даже удивительно.

«Константин! — мысленно воскликнула Айя и даже остановилась посреди улицы. — Ну конечно же».

Она прибавила шагу, потом перешла на бег. Вот и дом, где жила Элда. Лифты, похоже, не работали, и ей пришлось мчаться наверх по лестнице. Пока добежала до двери нужной ей квартиры, уже хватала ртом воздух, а по лбу струился пот. Неожиданно она разразилась сильным кашлем. Чтобы хоть немного прийти в себя, прижала ко лбу холодную банку с пивом и так немного подержала ее. Потом выпила.

Выйдя на балкон, Айя оказалась за спиной матери. Парад Убийц полностью завершился. Над улицей проплывал последний воздушный шар. Полуспущенный, он создавал впечатление, будто кто-то действительно проткнул изображенного на нем деятеля кинжалом.

Гурра слегка повернула голову в Сторону Айи.

— Ты продала плазму этой колдунье? — резко спросила она.

Все стоявшие на балконе родственники моментально повернули головы на голос. Айя почувствовала, как ее лицо залила краска.

— Вы залезли в мою сумку? — догадалась она.

— Я думала, что там у тебя продукты, и не хотела, чтобы они испортились, — сказала в свое оправдание мать.

— Да, мама, я всегда прячу продукты за диваном, — укоризненно произнесла дочь. — Ты прекрасно знала, что там нет никаких продуктов.

Мать немного растерялась и несколько секунд молчала. Потом возобновила атаку:

— Так ты продала товар Корее, да?

— Нет, я ничего не намерена продавать.

— А откуда это у тебя? Взяла на работе?

— Нет, не взяла.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? Если тебя поймают, то никто не заступится. Знаешь, что бывает за кражу.

Мать говорила все громче, и на балкон стали выходить все другие, кто еще находился в комнате.

Айя старалась отвечать на вопросы матери тихо, чуть ли не шепотом. Тем самым она как бы предлагала матери убавить громкость.

— Я никакого преступления не совершала и не совершаю, — сказала в свою защиту дочь. — Так что ты не поднимай шума.

Просьба дочери возымела обратное действие.

— Почему это я не должна поднимать шум? — возмутилась Гурра так громко, что ее слышали, наверное, и на улице. — Моя дочь пытается разузнать, как обманывать счетчики, и хочет продавать плазму, а мне запрещает поднимать шум! Неужели я, мать, должна молчать при этом? Я…

— Спасибо! — не выдержала и вскипела наконец Айя. — По твоей милости теперь все будут считать меня воровкой! А за что?

Она резко повернулась и ушла в комнату. Там села на диван и закрыла глаза. У нее разболелась голова. По характерным шагам она догадалась, что в комнату вплыла Гурра. Айя слегка приоткрыла глаза и увидела, что мать имела вид смертельно оскорбленного человека. Затем ее настроение стало резко меняться, и уже через считанные секунды на ее лице отразилось сомнение в своей правоте.

«Может быть, до нее, наконец, дошло, что я не воровка?» — мысленно произнесла Айя.

На смену праведному материнскому гневу к Гурре пришло беспокойство. Чувствовалось, она уже сомневалась в том, что следовало поднимать шум принародно. В конце концов, она могла проявить материнскую строгость и наедине. Все это отражалось на лице матери и не укрылось от Айи, внимательно вглядывающейся в нее из-под полуприкрытых глаз.

«Слишком поздно, — подумала Айя. — Слишком поздно».

Родственники между тем стали потихоньку шептаться и обмениваться многозначительными взглядами. Айе не хотелось стать объектом пересудов, жалости или поучений. Она вскочила с дивана, подошла к холодильнику и взяла еще одну банку пива.

«Да, пора уходить», — подумала она.

Взяв сумку, она молча оставила комнату и всех, кто в ней находился. Лифт словно поджидал ее, и кабина оказалась пустой. Айя благополучно достигла первого этажа и вышла на улицу.

Только что прошли последние участники парада, и улица снова заполнилась народом. Девушка бездумно отдалась воле общего потока. В киоске она купила до невозможности наперченный сандвич, состоящий из двух кусочков хлеба и зажатого между ними тоненького ломтика маргарина. Поглощение этого кулинарного достижения ей удалось растянуть на несколько минут.

Тем временем улица заполнилась очередной колонной марширующих. Шли Дельфины во главе с Королем Крабов. Внушительный красный фибергласовый король размахивал над толпой гигантскими клешнями. Затем потянулись ряды Дельфинов. В центре колонны на платформе возвышался Вождь Дельфинов. Эту роль исполнял некий малоизвестный актер, которому, насколько знала Айя, сулили скорую и громкую славу. Стоя на платформе, которая символизировала плот, он щедро разбрасывал в толпу подарки — дешевые пластиковые игрушки, свистки, хлопушки.

Айя допила пиво и побрела куда глаза глядят. Вокруг бурлило веселье. Парень на ходулях предложил ей отхлебнуть вина из его фляжки. Мимо проходили гриффины и джасперийцы. Последние выглядели весьма живописно, поскольку их изображали барказиане, которые всегда высмеивали некоторые манеры и чрезмерную серьезность своих соседей. В небе сверкали и переливались все новые и новые рекламные объявления и патриотические призывы.