Алексей Иващенко - Война внутри Страница 25

– Ты ещё что за мудила? – гневно спрашивает женщина.

– Нина, это я! Пусти. – Женя не знает, что добавить.

– Кто – я? – На секунду она заминается. – А, ты тот чудик! Я вспомнила! – На автомате она начинает открывать окно, но затем останавливается, замерев с сигаретой в отведённой назад руке. – Что ты тут делаешь?

– Я пришёл за тобой! Я спасу тебя, мы убежим в Порт. У нас всё получится. Давай, поторопись! – шипит Женя в приоткрытое окно.

– Что? Ты охренел? Зачем мне сбегать с тобой?

Женя не уверен, но её искривлённое лицо наводит на мысль, что Нина сердится.

– Ну как же? Как же та искра? Наше пламя любви?

– Что? – Нина глупо открывает рот и сильно выпучивает глаза, крутя шеей, странно осматриваясь по сторонам. – Слушай, мне тебя, конечно, жаль, и у тебя куча херни всякой случилась. Но тут всем, знаешь ли, несладко. Времени у меня осталось не так уж и много до… сам понимаешь чего. Так что нужно пахать. И вообще – мне тут нравится, я тут всё знаю. Живу получше многих. Тебя, например.

Женю парализует. Как она может так? Он чувствует заговор повсюду. Все против него! Даже самые близкие бьют в открытую спину. А он лез ради неё наверх! Женя хочет издать рык, но получается мерзкий писк. Отчаяние придаёт ему сил, и он наваливается на полуоткрытое окно. Нина взвизгивает, а мужчина в лохмотьях неуклюже вваливается в комнату, выдавливая собой новенький фильтр и распахивая плохо прикрытую решётку. Женщина бросается к двери; обезумев, Женя вскакивает, больно ударяется об угол кровати, но всё равно успевает схватить проститутку за шею. Они падают на дверь и сползают с неё вдоль косяка. Нина в ужасе скребёт пальцами вокруг в поисках чего-то, что поможет ей освободиться, пока Женя неистово её душит. Страх придаёт сил: если он не справится, то его ждёт ужасная смерть. Дряблая голая задница и дёргающиеся кудри немного возбуждают маленького мужчину. И даже медленно расползающаяся лужа мочи не может этого изменить.

Постепенно Женя понимает, что проститутка давно мертва. А сюда может кто-то вломиться. Что ему делать? Ему конец! В ужасе он кидается к двери, пытается её чем-то припереть, бежит к окну, хватается за раму, но вдруг замирает.

Комната!

Может, тут что-то есть? Женя бегло обыскивает всё, раскидывая предметы вокруг. Труп женщины уже начинает светиться – скоро пойдёт «на дно». Пачка сигарет, копеечные побрякушки да косметика. И склад чаевых за сегодняшнюю ночь. Немного для проститутки, но так много для Жени. Он распихивает всё по карманам, суёт выдавленный из окна фильтр под мышку, наскоро навешивает на него тряпьё, задерживает дыхание и выходит из комнаты. Теперь он просто посетитель. Упёршись взглядом в пол, Женя сбегает по лестнице, проходит хохочущего первого охранника. Подходит к двери, кивает второму, не веря и не анализируя происходящее, дожидается открытия двери и молча уходит.

Да, у него есть стиль. Так вам, мерзкие людишки!

Отойдя от борделя метров на десять, Женя припускает изо всех сил. Что теперь будет? Ему конец! Всё просто. Нина воскреснет, расскажет о произошедшем, его найдут, вывезут в пустыню и привяжут на территории чумных каннибалов. Эти твари варят сильные целебные зелья из дерева чу, как и шаманы аборигенов. Даже умеют из тонких молодых трубочек делать лечащий каркас, по которому циркулирует лекарство. Они помещают человека в регенерирующее искажение и жрут в течение недель, набивая периодически трубками чу. Вот что ждёт его и маму! О боже! Зачем, зачем он это сделал?

Женю лихорадит, он делает крюк, сбрасывая вещи в тайник. Всеми своими действиями он сам себе напоминает бьющегося в конвульсиях. Какие-то бессмысленные трепыхания перед расплатой. Зачем, зачем он это делает? Откупиться от бандитов, крышующих бордель, всё равно денег не хватит. Подобной суммы у него за всю жизнь не набралось бы. Он даже не знает, куда теперь идти. Женя находит какой-то остов древней многоэтажки и забивается в бетонный угол, садится на корточки, прячет лицо в ладони и готовиться жалеть себя всё оставшееся ему время.

Ночь озаряется, и человек видит на горизонте привычные оранжевые вспышки. Опять? Совсем недавно уже была одна буря. Сейчас прятаться всё равно уже смысла нет. Расстояние до дома огромное, а к себе его никто не пустит. Лучше так, лучше временное забытьё и сытость, идущая за ним. Женя отстранённо наблюдает, как одинокий прохожий куда-то бежит. Скорее всего, заколачивать свою нору. Прохожий бросает беглый взгляд на очередного отчаявшегося, сидящего под малиновым небом, и трусливо продолжает свой путь. Женя возвращает взор к ползущей пси-буре. Интересно, как это – погибнуть от неё? Наверняка и правда ужасно. По спине пробегает холодок. Он по-прежнему адски боится боли. На горизонте рождается необычная оранжевая вспышка, и круговая волна начинает стремительный путь к сидящему человеку. Женя взвизгивает и нерешительно вскакивает. Ему не успеть, вспышка накрывает его и укатывается дальше.

Оранжевая теплота, Женя любим, беспричинно любим, просто по определению. Ему хорошо, тела нет. А ещё благодарность, неизвестно кому и за что, но такая неистовая, что сдержать её просто невозможно. Он парит в этом ощущении полсекунды. Женя падает во что-то неправильное, в порочную грязь. Он понимает: это его тело. Ещё пару секунд сохраняется ощущение невыносимой мерзости происходящего. Кажется, он получил оргазм и обмочился. Позитивная волна! Он про такое только слышал! Женя сидит на земле в собственных испражнениях, пытаясь воссоздать то, что он только что ощутил, этот внутренний покой и счастье. Теперь вся его жизнь будет просто воспоминанием об этом моменте? Наверно, человеческая память сгладит всё, позволив ему жить дальше. Сколько лет на это уйдёт? Женя задумывается, но раскат грома отвлекает его. Скорее всего, пси-буря заканчивается, так и не начавшись.

Одинокая вспышка, и Женя видит что-то странное на горизонте. Какую-то парящую чертовщину. Женя не знает, что это, но, привычно не отдавая себе отчёт в действиях, двигается в сторону пятна.

Спустившись с небольшого холма, Женя понимает, что этот кусок территории полон скелетов прошлого – остовов домов и обломков камня. Некогда эти завалы послужили жителям в качестве материала для их построек. Сейчас же они мешают Жене увидеть, туда ли он двигается. Выбрав ориентиром самые высокие развалины на пути, мужчина бежит под стихающим небом. Скоро оно совсем погаснет, и Женя уже точно ничего не увидит в кромешной темноте. Вот здание. Рывками сменяющая направление лестница выглядит опасно. Отсутствующие перила и обрезанная везде, где это только возможно, арматура не добавляют ей надёжности. Женя летит по пролётам, кое-где ему приходится подтягиваться, глупо болтая ногами в поисках опоры, или проползать дырявый пролёт на животе.

Тяжёлое дыхание и колышущееся сердце становятся расплатой за последний оставшийся этаж. От пола практически ничего не осталось. Пригнувшись, Женя сидит и молится ещё об одном всполохе. Текут минуты, а небо только темнеет. Будет ли наутро то пятно, что он увидел? Может, это просто галлюцинация или очередной остов? Стоит ли оно того? Женя думает, что у него сейчас просто не осталось в жизни ничего, кроме вот таких призрачных шансов непонятно на что. Неизвестно даже, стоят ли они того.

Вспышка! Она обжигает Женю надеждой. Он успевает глазами схватить тёмное нечто и приблизительный маршрут своего дальнейшего движения.

Осторожно слезть, только бы не разбиться. Только бы не погибнуть. Куда более медленно и осмотрительно Женя спускается по остаткам лестницы.

После всего проделанного трясутся ноги. Но это от ажиотажа. То, что он видел, парило над землёй. А значит, это связано с гравитационным искажением. Неужели ему повезёт вновь? Женя боится даже сформулировать мысль, словно это может отпугнуть какую-то удачу. Сейчас он будет осторожен, он больше не допустит подобных ошибок.

Интерес перерастает в охоту. Небо полностью гаснет, и мужчина передвигается в кромешной темноте. Равнина таит в себе множество опасностей, но загнанный в угол человек просто не способен думать о них.

Петляя и сбиваясь, Женя находит один ориентир за другим.

Свет. Почти отсутствующий и практически невидный. Но Женя, пробирающийся в слепой темноте, не может пропустить его с такого близкого расстояния. Свет выманивает его и позволяет оценить контуры встретившейся ему фигуры. Женя не уверен, но похоже на нагромождение барахла, парящего в воздухе. Рядом с барахлом – непонятные небольшие холмики, к которым идут натянутые тросы. Видимо, возвышения удерживают весь этот хлам и не дают ему улететь в неизвестном направлении. Что хлам именно парит, сомневаться невозможно. Женя видит, как порывы воздуха легко колышут массивную кучу. Только натягиваются со скрипом верёвки. Странно, но куча не набирает высоту, она держится на слабо меняющемся расстоянии от земли, совершая только раскачивания в стороны.