Дмитрий Янковский - Побочный эффект Страница 25

– Позвольте вопрос, – прервал ее джентельмен в сером костюме.

– Да, пожалуйста.

– Правильно ли я понял, что вы не отрицаете возможность разумной жизни на таком объекте, как «коричневый карлик?»

– Да. Мало того, я не вижу ничего необычного в возникновении жизни из усложняющихся плазменных структур в недрах звезд, или из усложненной кристалической решетки газового льда в открытом космосе. Дело в том, что с позавчерашнего дня само понятие «жизнь» должно быть расширено. Под жизнью теперь мы должны понимать сложноорганизованный объект любой природы, внутри которого могут возникнуть связи приводящие к анализу окружающей среды и к реакциям на нее.

– Но позвольте! – поднял руку молодой человек в штатцком.

– Да. – кивнул джентельмен в сером пиджаке.

– Джон Гамильтон, специалист кибернетик. – представился молодой человек, и продолжил. – Судя по определению госпожи Касински, под жизнью можно понимать обычный компьютер!

– Совершенно верно, – кивнула женщина, – обычный компьютер, созданный из кристалла кремния. Он получает данные из окружающей среды, обрабатывает их и реагирует тем или иным образом.

– Но простите, – возразил Гамильтон, – вы понимаете какую сложнейшую микроструктуру имеет кристал процессора? Кусок льда в космосе, о котором вы говорили, случайно не может образовать внутри себя столь сложные связи. К тому же, кроме самого кристалла, необходима программа, написанная разумным живым существом.

Госпожа Косински сделала секундную паузу и ответила довольно жестким тоном.

– А наш мозг разве менее сложен, чем компьютер? Кто же его по вашему сделал, если он не возник случайным образом в процессе эволюции? И кто писал для него программы?

По залу снова пробежал тревожный шепот.

– Я католичка и верю в Бога, – добавила женщина, – Но в то же время я точно знаю две вещи. Первое – никто не лепил Адама из глины и не вдыхал в него душу, или, как вы говорите, не писал программу для его мозга. Второе и главное – Творца просто некому было создавать. В любом случае, даже если земная жизнь является Его искусственым творением, то сам Перворазум, возник спонтантно. У меня все.

Она вернулась на свое место в полной тишине, нависшей над залом.

– Спокойно, господа! – джентельмен в сером костюме постучал пальцем по креплению микрофона. – Впоследствии я бы рекомендовал всем воздержаться от любых религиозных ассоциаций. Это всегда вызывает излишнее эмоциональное напряжение. Сейчас я хотел бы выслушать нашего кибернетика. Прошу, Джон.

Гамильтон поправил воротник пиджака и занял место у звездной карты.

– Дешифровка сигнала столкнулась с некоторыми трудностями, – начал он. – Дело в том, что его спектр не только сложен, но и чрезвычайно забит помехами. У меня при анализе сонограммы создалось ощущение словно принятый сигнал родился непосредственно в земной атмосфере и имеет единую природу с электрическими шумами. Однако, все понимают, насколько нелепо такое предположение. Здесь я хочу отметить, что с моей точки зрения сигнал несомненно отправлен разумными существами, поскольку они позаботились о качественном приеме и расшифровке в месте назначения. Вся инфрмация разбита на пакеты, которые повторяются в строгой последовательности, что значительно облегчает работу компьютера. Поэтому, не смотря на высокий уровень естественных атмосферных шумов, я уверен в скором получении даных. Если бы у меня были записи с других радиотелескопов, где приему не мешала прошедшая гроза, я бы мог справиться с задачей намного скорее.

– Их не существует, – джентельмен в сером костюме угрюмо свел брови. – Ни один телескоп мира, кроме аризонского Китт Пик, не принял ничего похожего на полученный нами сигнал. Это странно, но факт.

Зал зашумел.

– Поясните пожалуйста, из чего вы сделали вывод о разумной природе сигнала? – поинтересовался один из генералов в военной форме.

– Из вышесказанного, – спокойно ответил Гамильтон. – Отправители приложили все усилия, чтобы их послание не только было принято, но и расшифровано. Причем они явно не знали возможностей нашего оборудования, поскольку сигнал зашифрован более чем тысячей различных способов, включая совершенно неизвестные нам, даже в принципе не понятные. Если бы сигнал был адресован именно нам, отправитель мог бы отправить его в двоичном коде.

– Хоть какие-то результаты расшифровки уже получены? – спросил джентельмен в сером косюме.

– Да, – подтвердил кибернетик. – Во всех расшифрованных нами пакетах содержится информация о фрагментах некоторой сложной пространственной фигуры. Когда будет раскодирован весь синал, мы сможем воссоздать эту фигуру и начать ее анализ. По нашим подсчетам на это уйдет около суток.

– Чем хотя бы приблизительно может являться эта пространственная фигура? – джентельмен в сером костюме обвел взглядом собравшихся.

– Может это структура их генов? – предположила госпожа Касински.

– Возможно, это стереометрия какой-то моколекулы. – пожал плечами пожилой генерал.

– Думаю, гадать об этом несколько преждевременно, – джентельмен в сером костюме приостановил дискуссию, грозящую выйти из-под контроля. – Я бы хотел поставить вопрос несколько иначе. С какой целью инопланетная цивилизация могла отправить сигнал в космос.

– Ответ на этот вопрос кажется мне очевидным, – поднял руку пожилой мужчина с тяжелым взглядом. – Эрик Шнайдер, психолог. Мы ведь и сами занимались подобным, отсылая в произвольном направлении космические аппараты, содержащие сведения о человечестве. Чем мы руководствовались при этом? Одиночеством! Одним из свойств разума является коммуникационная необходимость. Сначала разумные существа устанавливают связи внутри неких групп, которые условно можно назвать семьями или племенами, затем семья сама начинает испытывать необходимость в общении с внешним миром. Когда коммуникационнные связи установлены на материке, появляется необходимость в трансокеанских коммуникациях. И так до бесконечности, я думаю.

– Звучит логично, – кивнул джентельмен в сером костюме. – Но в то же время мне хотелось бы напомнить собравшимся, чем закончились первые межконтинентальные коммуникации. Более развитая цивилизация целиком подавила менее развитые.

В зале воцарилось молчание.

– Позвольте не согласиться! – голос господина Шнайдера прозвучал в тишине отчетливо. – Мы ведь, отсылая послания на космических аппаратах, не преследовали захватнической цели.

– Теоретически да, – согласился джентельмен в сером костюме. – Поскольку в то время бытовала теория о неприменном превосходстве инопланетян над нами. Мы хотели даром присоседиться к чужим технологиям. Таким был мотив. Но сейчас я склонен считать, что подобное поведение человечества было ошибкой. Вместо ответного послания мы могли запросто дождаться выхода на солнечную орбиту чужой военной эскадры.