Роланд Грин - Конан у Ворот Зла Страница 25

Глава седьмая

Конан и Говинду были не единственными, кто видел мерцание над кронами. Многие чернокожие воины приметили странный колдовской свет, льющийся откуда-то из глубины джунглей.

Испуганные дикари спешно вылезали из своих укрытий на деревьях и сломя голову бежали в деревню, чтобы поскорее поведать о невероятном чуде. Кубванде выслушивал всех с одинаковым вниманием. Подле него восседал Идоссо, который относился к рассказам с тем же напряженным вниманием.

Конан тоже старался не упустить ни слова. Киммериец с удовольствием отмечал, что в историях упоминались места в джунглях, где он успел уже побывать. Приятно, черт возьми, знать, что умение изучать и запоминать местность опять оказалось на высоте! В конце концов, все приметные места запросто могут стать полем кровопролитной сечи.

Конечно, Конан надеялся, что в джунглях он найдет убежище от горьких воспоминаний, связанных с морем и океанскими просторами. Он сделал правильный выбор. Здешняя земля действительно превратилась в поле боя благодаря лишь злому колдовству, бесконечно удаленному от этих краев в пространстве. Уничтожить источник этого колдовства и снова сделать джунгли надежным убежищем — для этого необходимо овладеть Воротами Зла, которые являлись ключом к разгадке.

Теперь, похоже, воины подобрали ключи к Воротам. По крайней мере, именно так утверждал Кубванде.

— Нам надо наблюдать за склонами, спускающимися к Бегемотовой Переправе на реке Афуи, — сказал он. — И наблюдение следует вести как с земли, так и с деревьев. Нам понадобится все, что может дать наше оружие. Нам помогут сердца, исполненные мужества.

— Тогда мы готовы для этой охоты, — сказал Идоссо. — Все мы вооружены и отважны. Нет никого, кто осмелился бы усомниться в этом!

У Конана появилось искушение рассмеяться Кубванде в лицо. Интересно, как тот сумеет скрыть свой гнев в подобной ситуации? Однако Конан решил, что сейчас такое поведение было бы неосмотрительным. Совершенно очевидно, что оба бамульских вождя во время экспедиции к Воротам Зла с одинаковой легкостью могут становиться из союзников противниками, а из противников союзниками. Слишком уж большая ставка в этой игре. Честь захлопнуть дьявольскую дыру — предел мечтаний любого воина. Ясно, что перед таким искушением старые дружеские связи ничего не значат.

Впрочем, соперничество в подобных ситуациях было для киммерийца отнюдь не в новинку. Во многих землях в течение столь многих лет он сам все время играл в эту игру, используя любые средства, которые только могли привести к лидерству. Вот и сейчас Конан и сам не свободен от азарта борьбы за первенство. Киммериец знал, что в один прекрасный день он вполне может захватить трон в каком-нибудь королевстве. Хотя для него это было сейчас не самое главное. В конце концов, король далеко не столь свободен в своих действиях, как думают подчиненные. А единственное, что любому королю предоставляется в изобилии, — так это возможность служить мишенью для своих врагов.

Сам Конан плохо понимал, какую выгоду может извлечь из данных обстоятельств. В Черных Королевствах не было ничего такого, что по-настоящему было ему нужно. Сейчас он беспокоился только об одном: не наживать врагов больше, чем сможет одолеть. А во всем прочем приходилось надеяться только на крепость рук, на дружескую поддержку да еще на то, чтобы милости Крома его не оставили. Впрочем, каких от свирепого Крома можно ожидать «милостей»!

Черные Королевства рождают могучих воинов, этого не отнимешь, Киммерия же — еще более могучих.

Они вышли на берега Афуи в сумерках. Зари не было видно — моросил дождь. Туман поднимался от земли и, клубясь, уходил вверх. Сквозь туман смутными пятнами светились яркие цветки орхидеи. В воздухе звенели насекомые.

Конан шел в авангарде, вместе с «Руками». Вот уже два дня он не виделся со своими женщинами. При последней встрече он не заметил на их телах следов новых побоев. Видимо, в обозе с ними обращались хорошо. Возможно, они и отощали немного, таская бурдюки с водой и мешки со съестными припасами, но все же царапины их зажили, а глаза все чаще и чаще задумчиво и оценивающе останавливались на могучем киммерийце.

Отряд раскололся и следовал к берегу Афуи по трем тропам, идущим почти параллельно. Конан не одобрил этого решения. По его мнению, в случае опасности каждый отряд теперь мог рассчитывать только на собственные силы. С другой стороны, это имело и положительные стороны. Отряд не растягивался; все три его части должны были выйти к берегу почти одновременно. Время и боги рассудят, было ли оправдано это довольно рискованное решение.

Сегодня утром Идоссо, похоже, пребывал на редкость в хорошем настроении. Он даже пытался распевать песни до тех пор, пока Кубванде вежливо не попросил его замолчать.

Младший вождь подал свою просьбу так, что незачем привлекать внимание диких животных. Однако Конан сомневался, что то была единственная причина. Сам киммериец не отличался особенным музыкальным слухом, но, даже по его мнению, пение Идоссо вряд ли было музыкальнее рева быка, которого ведут на случку.

Последние несколько сотен шагов дорога все больше и больше шла под уклон. Тропы, петляя, вели вниз, к берегу. В конце концов Конан вывел своих воинов на открытое пространство, где когда-то находилась довольно большая деревня. Но очередная межплеменная распря покончила с существованием этого цветущего поселения задолго до того, как открылись Ворота Зла. Теперь же джунгли почти полностью поглотили следы человеческого пребывания.

Здесь было немало мест, где можно было найти превосходное укрытие, но почему-то никто не захотел этим воспользоваться. Почти все стояли на берегу широкой реки. Рябь на поверхности давала понять, что здесь водится всевозможная живность: крокодилы, бегемоты, хищные рыбы, скрывающиеся в илистых глубинах.

На той стороне реки был виден круг свободной от растительности голой земли. Впечатление было такое, что здесь наступила нога животного, несоизмеримо более гигантского, нежели слон. Этот неведомый монстр, ступив здесь, сокрушил деревья, кусты, цветы, лианы. Даже сюда долетал неприятный запах, источаемый кругом.

Подойдя почти к самой воде, Конан убедился, что круг не был впечатан в землю. Пострадала только растительность и находящиеся поблизости деревья. Сучья и кора на этих деревьях были оборваны; срезы на коре в точности очерчивали границы круга. В одном месте граница прошла через гигантский гриб, омерзительно бледный. Половина гриба еще стояла, половина же была раздавлена и сейчас уже почернела, гнила и кишела насекомыми.