Артур Кларк - 3001: Последняя Одиссея Страница 25

— Не обвиняйте меня, — сказал Пул, храбро сопротивляясь после очередной порции критики. — В любом случае, посмотрите, какой беспорядок создало двадцать первое столетие.

Целый хор голосов из-за стола: "Что вы имеете в виду?"

— Хорошо, вы знаете, что произошло в самом начале так называемой Эпохи Бесконечной Силы, когда каждый мог распоряжаться тысячами киловатт дешевой чистой энергии!

— О, вы имеете в виду Тепловой Кризис. Но его остановили.

— Со временем — после того, как вы покрыли половину Земли рефлекторами, отражающими солнечное тепло обратно в космос. Иначе она стала бы такой же, как кипящая Венера в настоящее время.

Знания экипажа об истории Третьего Тысячелетия были на удивление ограничены, так что Пул — благодаря интенсивному обучению в Стар-сити —часто мог поразить их детальным знанием событий, случившихся через столетия после его собственного времени. Однако, он был польщен, обнаружив, насколько хорошо они были знакомы с записью событий на "Дискавери", которая стала одним из классических отчетов Космической Эры. Они взирали на нее с теми же чувствами, с какими он мог бы оценивать сагу викингов; довольно часто ему приходилось напоминать себе, что на временной шкале он находится где-то посередине между "Голиафом" и первыми судами, которые пересекли западный океан…

— На 86 день вашей экспедиции, — напомнил ему "Звезды" за обедом на пятый вечер, — вы пролетели на расстоянии двух тысяч километров от астероида 7794 и выстрелили в него зондом. Вы помните?

— Естественно, помню, — ответил Пул довольно раздраженно. — Для меня это случилось меньше года назад.

— М-м-м… извините. Ну, в общем, завтра мы приблизимся к нему на 13 километров 445 метров. Хотите взглянуть? При помощи автонаведения и системы стоп-кадр у нас должно быть окно продолжительностью в десять миллисекунд.

Сотые доли секунды! На "Дискавери" они беспокоились, хватит ли им нескольких минут, но теперь все случится в пятьдесят раз быстрее.

— Какого он размера? — спросил Пул.

— Тридцать на двадцать на пятнадцать метров, — ответил "Звезды". —Выглядит как разбитый кирпич.

— Извините, но у нас нет болванки, чтобы стрелять в него, — сказал "Движки". — Вы никогда не задавались вопросом, попали бы вы в 7794 на этот раз?

— Никогда, так же как и прежде. Но это могло дать астрономам столько полезной информации, что стоило риска… Но так или иначе, из-за сотых долей секунды едва ли стоит беспокоиться. Они все одинаковые.

— Я понимаю. Если вы видели один астероид, значит вы видели их все…

— Неправда, "Чип". Когда я был на Эросе…

— Как вы рассказывали нам по крайней мере дюжину раз, — разум Пула отстроился от дискуссии, как будто это был фон из ничего не значащего шума. Он вернулся на тысячу лет в прошлое, вспоминая единственное волнующее событие в экспедиции "Дискавери" перед окончательной катастрофой. Хотя они с Боуменом совершенно точно знали, что 7794 был просто безжизненным безвоздушным куском камня, это знание почти не затрагивало их чувства. Он был единственным твердым куском материи, которую они встретят по эту сторону Юпитера, и они смотрели на него с эмоциями моряков в длинном морском рейсе, увидевших побережье, на котором они не могли бы высадиться.

Он медленно поворачивался из конца в конец, и были видны пятнистые заплаты света и тени, распределенные наугад по поверхности. Иногда он вспыхивал подобно отдаленному окну, когда кристаллические плоскости или обломки высвечивались Солнцем…

Он помнил также все возраставшее напряжение, когда они наконец должны были увидеть, попали ли они точно в цель. Не так легко поразить такую маленькую мишень на расстоянии в две тысячи километров при движении с относительной скоростью двадцать километров в секунду.

Потом на затемненной части астероида возникла внезапная ослепительная вспышка света. Крошечный кусок металла — чистого урана 238 — ударил в него на скорости метеора: в долю секунды вся кинетическая энергия была преобразована в тепло. Облако раскаленного газа на краткий миг вырвалось в космос, и камеры "Дискавери" делали запись быстро исчезающих спектральных линий, означающих подписи пылающих атомов. Несколько часов спустя астрономы на Земле впервые узнали состав поверхности астероида. Никаких неожиданностей не было, но несколько бутылок шампанского перешли из рук в руки.

Сам капитан Чандлер почти не принимал участия в демократических обсуждениях за своим полукруглым столом: он казался довольным, что его команда позволяет себе расслабиться и выражать свои чувства в этой неофициальной атмосфере. Существовало только одно невысказанное правило: никаких серьезных дел во время обеда. Если возникали какие-либо технические или эксплуатационные вопросы, их нужно было решать в другом месте.

Пул был удивлен и немного шокирован, обнаружив, что знание систем "Голиафа" экипажем было очень поверхностным. Часто ему задавали вопросы, на которые можно было легко ответить, используя собственные банки памяти корабля. Однако, через некоторое время он понял, что тот тип всестороннего образования, которое он получил в свое время, теперь был невозможен: в подчинении у каждого мужчины или женщины находилось слишком много сложных систем. Те или иные специалисты просто должны были знать, ЧТО их оборудование делало, но не КАК. Надежность зависела от избыточности и автоматической проверки, а от вмешательства человека скорее было больше вреда, чем пользы.

К счастью, вмешательства специалистов в этом рейсе не потребовалось: когда новое солнце Люцифер стало доминировать на небе прямо по курсу, никаких происшествий не было, на что обычно и надеется любой шкипер.

III — МИРЫ ГАЛИЛЕЯ

(Извлечение, только текст, "Путеводитель для туристов по Внешней Солнечной Системе", т. 219.3)

Даже сегодня гигантские спутники бывшей планеты Юпитер представляют для нас большую загадку. Почему четыре мира, обращающихся почти по одним и тем же орбитам и очень похожие по размеру, так различаются во всех других отношениях?

Только в случае Ио, самого внутреннего спутника, существует убедительное объяснение. Он так близок к Юпитеру, что гравитационные приливы, постоянно перемешивающие его недра, производят колоссальные количества тепла — так много, что на самом деле поверхность Ио является полурасплавленной. Это наиболее вулканически активный мир в Солнечной Системе; карты Ио наполовину устаревают всего за несколько десятилетий.

Хотя никаких постоянных обитаемых баз никогда не создавалось в такой непостоянной окружающей среде, имеются многочисленные случаи посадок, и непрерывно производится автоматизированный контроль его поверхности. (О трагической судьбе экспедиции 2571 года см. Приложение 5.)