Роман Глушков - Клетка без выхода Страница 25

Инод заявил, что за такое щедрое вознаграждение, как трофейный катамаран и изрядно выросший авторитет, он готов целый год служить мне вместе с экипажем в качестве похоронной команды. А вот выполнить мою просьбу и взять на службу бывших пиратов, ныне кротких, словно агнцы, капитан «Гольмстока» отказался наотрез. Мало того, я предчувствовал, что стоит мне уйти, как негоцианты тут же припомнят развенчанному «королю реки» старые обиды и заживо захоронят Либро рядом с мертвыми. Но Твердолобый сам догадывался, что случится, задержись он в компании торговцев, и потому вместе с приятелями унес ноги задолго до того, как я перевязал свои раны, собрал вещи и отправился на юг...

Фуэртэ Транквило... Центр заурядной провинции: узкие кривые улочки, неизменно сходящиеся к центральной и единственной площади. Вокруг нее селились скитальцы, приближенные ко двору местного диктатора Фило – правителя, чья известность была столь же заурядной, как и его владения. В бытность свою скитальцем Фило был дерзок и амбициозен, что и позволило ему выбиться в лидеры, обрести массу сподвижников и достичь нынешнего высокого статуса. Однако, став диктатором, Фило повел исключительно мирную политику. Он не нападал на соседей, наоборот, проявлял редкостное для диктаторов гостеприимство и всячески демонстрировал широту души. Фило, видимо, полагал, что достиг в Терра Нубладо всего, о чем мечтал, и потому не лез выше.

Впрочем, прославившиеся на всю округу развеселые пиры и грандиозные охоты, что устраивал здешний диктатор, вовсе не означали, что обожавшие запах пороха мерсенарии не шли к нему на службу. К Фило в основном нанимались те, кто решил взять себе краткосрочный отпуск от военных кампаний и походной жизни. И пусть служба для здешних мерсенариев больше походила на праздник, нельзя сказать, что они несли ее спустя рукава. Об авторитете и профессионализме армии Фило говорил тот факт, что за время его мирного правления ни один захватчик не рискнул приблизиться к границам провинции Транквило. Разыскивая лекаря, я успел столкнуться на улицах и с мерсенариями-скитальцами, и с оседлыми рекрутами. Выправка и тех и других производила впечатление. Наверняка девизом, начертанным на гербе диктатора Фило, был канонический «Хочешь мира – готовься к войне».

Если ты видел хотя бы один из городов туманного мира, можешь считать, что повидал большую их часть. Хаотическое нагромождение окраинных построек при приближении к центру постепенно упорядочивалось, их размеры увеличивались, а архитектура улучшалась. Так что выйдя на центральную площадь, ты, можно сказать, попадал в совершенно иной город, совсем не тот, что ты увидел, шагнув в городские ворота.

Фуэртэ Транквило встретил меня, как и прочие города – грязью и недоверием. Однако как только я углубился в город, он словно распознал-таки, что я не враг, и сменил грязь на прибранные мостовые, а недоверие – на терпимость. Горожане уже не смотрели на Проповедника как на незваного гостя, просто смеривали равнодушными взглядами и через минуту благополучно о нем забывали.

По опыту я знал, что искать жилище лекаря следует где-то на полпути к престижным кварталам. Именно в таких местах предпочитали селиться эскулапы, дабы жить поблизости и от окраин, и от центра. В Терра Нубладо лекари не делились на народных и элитных, что было для всех несомненным плюсом: чернь лечилась теми же лекарствами, что и знать, а ей не приходилось переплачивать за свое лечение слишком много. Однако здешних целителей все равно нельзя было загонять под общую мерку, хотя бы из-за их крайне малого количества на душу населения. Поэтому травников ценили все – от последних голодранцев до диктаторов – и относились к ним с почтением.

Медицина в туманном мире являлась достаточно узкоспециализированной наукой. И все потому, что, кроме всевозможных ранений и травм, прочие типы заболеваний в Терра Нубладо можно было пересчитать по пальцам: алкоголизм, нервные расстройства, всяческие отравления да парочка венерических инфекций. Одержимость Величием в этом списке, естественно, отсутствовала – особый случай. Не слыхивали тут и о заражении крови – распространенном недуге в любом мире, где не прекращаются вооруженные конфликты. Старики, которые обязаны составлять львиную долю пациентов любого врача, встречались только среди оседлых (дожившие до глубокой старости скитальцы мне пока не попадались), но болели они теми же болезнями, что и молодежь. Исключая разве что старческий маразм, но с этой хворобой к лекарям уже не обращались.

Оседлые лекари-травники – а иных лекарей здесь попросту не существовало – всю свою жизнь занимались практически одними травмами, ожогами и проникающими ранениями. Никаких хирургических операций, кроме наложения шин при переломах, – сплошная фитотерапия. Даже пули и осколки извлекались из тела посредством особых вытягивающих и растворяющих составов. Чудеса, да и только!

Из трав лекари изготовляли отвары, мази, порошки и другие чудодейственные терапевтические средства. С их помощью человек поднимался на ноги даже после, казалось бы, смертельных ранений. Не иначе, лекарственные травы Терра Нубладо обладали не просто целебными, но и магическими свойствами. И я бы ничуть не удивился, отыщись в гербарии травников специальная трава не только для быстрого заращивания костей черепа, но и для восстановления тканей головного мозга.

Вряд ли в таком заштатном городишке, как фуэртэ Транквило, практиковало более одного лекаря – даже в столице их проживало всего четверо. Эскулапам не было резона расширять свой штат в мире со столь невосприимчивым к болезням населением. Как у Высоцкого: «А где на всех зубов найти? Значит – безработица!» Искусство врачевания давно перешло здесь в разряд консервативных – новых недугов не появлялось, а старые были досконально изучены. Авиценна умер бы в Терра Нубладо от тоски.

Из расспросов горожан удалось выяснить не только адрес лекаря, но и его личность. Местным травником являлась женщина по имени Анна, которая, ко всему прочему, была вхожа в городское высшее общество. Последний факт меня заинтересовал. Обычно лекари держались особняком и в светских мероприятиях не участвовали. Окружение диктаторов – бывших скитальцев – сплошь состояло из им подобных, и оседлые в этот круг не приглашались. Если лекарь Анна была скиталицей, значит, она являла собой такую же неординарную личность, как и трактирщик «Посоха пилигрима» Марио.

Прямо-таки притягивает меня в последнее время ко всяким неординарным личностям! Вот и Кассандра Болтливый Язык где-то неподалеку околачивается. Непременно разыщу ее, когда разберусь с делами, надеюсь, за пару дней прорицательница не убежит далеко от фуэртэ Транквило.