Роберт Сойер - Старплекс. Конец эры (сборник) Страница 25

— Когда свет звезды нас накроет, — сказал Тор, — мы всё равно примем очень большую дозу радиации.

Наконец, проход звезды завершился, и стяжка снова сжалась в точку. В этот момент Тор переключил всю мощность на силовые щиты, пытаясь рассеять как можно больший поток радиации. Корабль продолжал движение по инерции. Снова завыла сирена радиационной тревоги.

— Мы уже достаточно далеко? — спросил Кейт. Тор был слишком занят и не ответил; Кейту пришлось повторить:

— Мы уже достаточно далеко?

Яг что-то быстро подсчитал.

— Думаю, да. Но только потому, что нас прикрывает океанический ярус. Иначе мы давно уже получили бы смертельную дозу.

— Отлично, — сказал Кейт. — Продолжаем движение, пока радиация не спадёт до безопасного уровня. Лианна, разработайте новый график вахт с минимальный участием китообразных; всех не занятых на вахтах дельфинов поместить в медицинскую гибернацию, пока мы не сможем заменить воду на океаническом ярусе. — Он сделал паузу. — Отличная работа, всем спасибо. Ромбус, каково состояние причальных ангаров?

— Должны быть в норме. Там дополнительная радиационная защита на случай, если судно разобьётся при посадке или взорвётся.

— Хорошо. Тор, как только мы достигнем безопасного расстояния от звезды, дайте мне знать. — Он повернулся к валдахуду. — Яг, вам придётся изучить её более детально. Я хочу знать в точности, откуда она взялась и для чего она здесь.

Глава VIII

Людям понадобилось долгое время, чтобы расшифровать язык дельфинов. Когда они, наконец, это сделали, то обнаружили, что имя дельфина представляют собой его сонограмму, на которой наиболее необычная черта данного дельфина гротескно преувеличена. Неудивительно поэтому, что единственным видом человеческого искусства, от которого дельфины действительно получали удовольствие, оказалась политическая карикатура.

Одним из лучших пилотов кораблей-разведчиков на борту «Старплекса» был дельфин, чьё имя по-английски звучало как Длиннорыл — совершенно неадекватная замена для щелчков и трелей, которыми его соплеменники рисовали его образ, особо подчёркивая могучее рыло.

Любимым судном Длиннорыла был «Бутлегер» — бронзово сверкающий клин двадцати метров в длину и десяти в ширину. Вдоль оси аппарата располагался заполненный водой резервуар. Справа и слева находились изолированные помещения, наполненные воздухом, которые соединялись друг с другом в задней части, возле воздушного шлюза, образуя подобие буквы U. В левом из них поддерживались условия, привычные людям, в правом — валдахудам.

Для пилотирования свободно плавающие в воде сенсорные датчики облепляли дельфиньи плавники и хвост. Благодаря нескольким сотням двигателей ориентации корабль мог двигаться, довольно точно повторяя движения дельфина в своём резервуаре. Такой способ пилотирования расходовал невероятно много топлива — настолько много, что валдахуды отказались участвовать в строительстве кораблей такого типа, — но взамен давал небывалую манёвренность и, по словам Длиннорыла, ни с чем не сравнимое удовольствие для пилота.

Хотя срок автономности «Бутлегера» измерялся неделями, текущее задание не должно было занять больше суток, так что на борту были только двое: Длиннорыл и Яг.

Обычно «Бутлегер» стоял в причальном ангаре № 7, одном из пяти, куда был прямой выход с океанического яруса. Судно было закреплено на внутренней стене отсека, и три входных рукава под углом присоединялись к его верхним люкам.

Длиннорыл и Яг заняли свои места, и внешние ворота поднялись к потолку. Длиннорыл был знаменит своими эффектными стартами. Он пулей вылетел из причального отсека, потом изогнулся и крутанулся в своём резервуаре, заставив «Бутлегер» пройти над всеми причальными воротами «Старплекса» и замкнуть круг почёта вокруг центрального диска. Затем Длиннорыл повернулся набок, и кораблик заложил широкую дугу — со стороны это выглядело в точности как аэродинамический манёвр в космическом вакууме.

Яг начал проявлять нетерпение, но Длиннорыл, как истинный дельфин, не обращал на это внимания. Он выполнил ещё несколько переворотов и кувырков в своём резервуаре, и кораблик отреагировал соответственно. Гравитационные пластины под кабиной Яга полностью гасили вызванные манёврами перепады ускорения, однако Длиннорыл в своём бассейне ощущал корабль как продолжение собственного тела.

Наконец, когда ему наскучило дурачиться, Длиннорыл послал корабль к цели по полого изгибавшейся траектории — расточительной с точки зрения потребления горючего, но гораздо более интересной, чем скучные прямые линии или выверенные эллипсы небесной механики. В небесах царила зелёная звезда, хотя расстояние до неё уже превышало тридцать миллионов километров. «Бутлегер» имел гораздо более мощную физическую и полевую защиту, чем «Старплекс» в целом, так что был способен сблизиться с ней на очень малое расстояние. Под управлением Длиннорыла кораблик нырнул к звезде, пройдя всего в 100000 км над её поверхностью, и зачерпнул образец звёздного вещества.

— Зелёность этой звезды трудность есть для меня, — сказал Длиннорыл через гидрофон у себя в резервуаре. Как и большинство дельфинов, Длиннорыл был способен издавать звуки, отдалённо напоминающие фонемы как английского, так и валдахудского языков (хотя с синтаксисом испытывал традиционные для дельфинов проблемы — понятие правильного порядка слов в дельфиньей грамматике отсутствовало). Компьютер просто обрабатывал эти звуки, приводя их к фонетической норме, хотя мог и переключиться в режим перевода, заговори Длиннорыл по-дельфиньи.

Яг хрюкнул.

— Я тоже в недоумении. Температура поверхности двадцать тысяч градусов. Этот фардинт должен быть белым или голубым, но не зелёным. Спектральный анализ — тоже белиберда какая-то. Никогда не видел такой концентрации тяжёлых элементов в спектре звезды.

— Повреждена возможно проходом стяжкой? — предположил Длиннорыл, слегка повернув тело так, чтобы корабль начал медленно вращаться вокруг продольной оси. Даже при максимальной защите позволять звезде накалять всё время один и тот же бок корабля было неразумно.

Яг снова хрюкнул.

— Полагаю, это возможно. Вероятно, при проходе через стяжку с неё сорвало большую часть хромосферы и короны. Края портала наверняка выровнялись по верхней границе фотосферы, оставив более разреженные слои по ту сторону. Однако никаких структурных изменений при проходе через стяжку никогда не наблюдалось. Правда, никогда прежде через неё не проходило ничего настолько большого.