Евгений Гаркушев - Плюшевые самураи (сборник) Страница 25

– Ты сможешь его освежевать? – тихо спросила девушка.

– Наверное. Думаю, шкура снимется легко.

– И мы ее выбросим?

– Если хочешь, оставим. Положишь у себя перед кроватью…

– Тебе бы все шутить! Он такой милый… Пушистый…

– И вкусный.

Джок действительно оказался очень вкусным. Особенно хороши были прожаренные кусочки филейной части. Мы с Аленой отдали должное его мясу и ощутили настоящий прилив сил. Что за глупые условности – не есть тех, кто умеет говорить? Здесь не Земля, у местных жителей другая культура и другие ценности. Теперь, по крайней мере, чертежи учителя Саншока не пропадут. И мы останемся живы.

Настроение у нас поднялось – ведь перспектива умереть от голода или упасть обессиленными посреди степи, став добычей гмусов, нам теперь не грозила. Мяса осталось много. Я обернулся к девушке и крепко поцеловал ее. От Алены пахло дымом костра и жарким, и это было так соблазнительно… В сущности, мы хищники. Хотя научились убивать не только когтями и зубами, но суть ведь от этого не меняется…

А сейчас мы могли потратить несколько килокалорий на простые человеческие удовольствия. Спасибо Джоку!

Как мы делали утюг

Так получилось, что руководитель нашей колонии на Иоле очень любил свою жену. Ничего плохого в этом не было, пока связь с Землей была удовлетворительной. Когда же станция сгорела, и телепортатор взорвался, а мы не успели вынести ничего, кроме чемодана с платьями Гали, хорошие отношения Сережи к Гале приобрели странный оттенок, но мы не придали этому значению. В конце концов, чемодан жена руководителя колонии вытащила сама, и никто риску из-за нее не подвергался. Но в конце концов этот чемодан нам аукнулся.

Не скажу, что после гибели станции мы впали в отчаяние, но было как-то не по себе. Не осталось никакой материальной базы на планете, которую мы только начали просвещать. Хорошо, что местное население относилось к нам не враждебно, более того, воспринимало нас как персон, гораздо лучших, чем мы представляли собой на самом деле.

Нас было немного: Сережа, руководитель персонала станции, Галя, его жена и врач, два инженера – Лена и Саша, дипломат Миша и я, лингвист. До гибели станции мы старались улучшить нравы местного общества, и нам это удавалось. Многие из аборигенов приняли предложенный нами алфавит взамен иероглифов и читали книги, издаваемые специально для них на Земле. В основном, этически-философского содержания. Мы не спешили вооружать их техническими знаниями и навыками, за что теперь приходилось расплачиваться.

После катастрофы положение наше было терпимым, но не блестящим. Кроме чемодана одежды Гали и вещей, что мы имели на себе, у нас не осталось никаких материальных предметов цивилизации. У меня сохранился радиоприемник, часы, калькулятор и игровая приставка в одном корпусе, потому что я всегда носил это с собой. У других – такое же барахло. Ни у кого не было даже бритвы. Съестные припасы отсутствовали.

Чтобы выжить, мы переселились в местный город, возникший неподалеку от станции. К счастью, гибель нашей базы не отразилась на отношении к нам аборигенов.

Перспектива жить около десяти лет в нахлебниках у иолян, пока не придет корабль-спасатель, никому не улыбалась. Мы попали в неприятную ситуацию. Контракты с учеными на помощь местным жителям заключались максимум на пять лет, с двумя оплачиваемыми отпусками в год, которые, как правило, проводили на Земле или в других, более развитых, чем Иола, местах. Теперь нам предстояло десять лет работы без отпусков и выходных. Никто из нас не мог такого даже представить. Если мы не сломаемся и доживем до прилета корабля, нас наградят орденами и дадут пожизненную пенсию. Но я, лично, не испытывал больших иллюзий. Скорее всего, мы одичаем на этой планете и не сможем дать этой планете ничего путного.

Но я не был руководителем экспедиции, и организация жизни колонии Земли не было моей проблемой. По уставу колонистов, почти неограниченную власть получил начальник станции, то есть Сергей. Ему запрещалось лишь нарушать устав общения с местными жителями и подавлять нашу свободу в личное время. Восемь часов на службе мы были его рабами.

Похоже, этот деспот только и ждал подобного случая. Позже я задумывался над тем, не сам ли он поджег станцию.

Дня три Сергей думал и ничего не предпринимал. Восторженные толпы иолян все это время громко орали под окнами нашей резиденции, радуясь, что боги живут теперь с ними. Небритые боги радости иолян не разделяли.

Космический устав запрещал передавать слаборазвитым аборигенам продукты высоких технологий, но поощрял передачу знаний. План развития обитателей Иолы предполагал еще около пятидесяти лет накачивать местных жителей этическими доктринами, а уж затем позаботиться об их техническом развитии. Похоже было, что сейчас в осуществлении плана произошел некоторый сбой.

Довольно симпатичные желтолицые иоляне, весьма похожие на людей, не знали об этих планах и хотели чудес от поселившихся среди них богов. Они не желали больше питаться баснями.

На третий день пребывания в народе наш командир вышел под руку с Галей, которая оделась в мятое платье из заветного чемодана, и произнес следующую речь:

– Господа! По уставу вы обязаны подчиняться мне в рабочее время, если отсутствуют указания свыше или если все вы не проголосуете против этого. Если кто-то не собирается следовать моим указаниям (он взглянул в сторону Миши и меня), он может считать свой контракт расторгнутым, а себя – в отпуске. Бессрочном и неоплачиваемом.

– К чему так круто? – поинтересовался Миша.

– Для устранения недоразумений, – объяснил Сергей. – Так вот, я решил, чем мы займемся в ближайшее время. Если кто-то захочет преподавать аборигенам идеологические доктрины, ему отводится на это два часа рабочего времени и неограниченно – личного. Чтобы не было нестыковок с генеральным планом. В остальное время мы будем делать электрический утюг. Разумеется, привлекая в помощь аборигенов. Под каким соусом мы это подадим им, придумают Миша и Женя.

Заметив наши дикие взгляды, Сергей пояснил:

– Из всех предметов материальной культуры мы сохранили только одежду. У моей жены целый чемодан платьев. Их надо содержать в приличном виде. Поэтому нам нужен утюг.

– Да он поехал, – высказал вдруг мою затаенную мысль Миша. – И скоро мы все здесь поедем.

Разумеется, под старомодным выражением «поехал» он подразумевал «сошел с ума», а вовсе не «отправился в дальний путь».

– По ходу мы сделаем себе бритвы, – невозмутимо продолжал Сергей. – Я решил, что производство утюга – оптимальная цель для нас. Задача трудна, но выполнима. Нам надо чем-то заняться. Заодно научим кое-чему туземцев. Если сможем. Мы могли бы попытаться построить электромобиль или велосипед, но у нас вряд ли получится. На мелочи размениваться не будем. Лена и Саша подготовят технический проект, Женя и Миша организуют производство и привлекут к нему местных жителей.