Александр Маслов - Земля без Пощады. Главы 1-9 Страница 25

– Олеж, знаешь, косяк с моей стороны… – татарин запустил пятерню в черные, сальные волосы. Нерешителен был: сказать – нет? И сказал: – Когда мы возле бани стояли, ты с Лехой Котовым тер, где найти Снегиря, а я по сторонам зыркал и двоих типов приметил. Один в камуфляжке "талый снег", другой в дурацкой шубейке с капюшоном. Показалось, что раньше я их видел. Сразу как с Ильей расстались и от "Иволги" отошли, они мне на глаза попадались. Так вот, с Котом мы расстались, двинули к Саньке в келью, а возле двери остановились. Я повернулся и, блин, те же мужики шагах в полста сзади. Точно те: в камуфляже сером с темными пятнами и шубе приметной капюшоном. Хотел еще тебе шепнуть, мол, нас пасут. Дурак – промолчал. Дурак я неосторожный, Олеж. Ведь хвост за нами был.

– Ну, в похожих камуфляжах много народу ходит, – попытался успокоить совесть татарина Гусаров. Конечно, надо было сказать, но теперь чего посыпать голову пеплом? Что случилось, то случилось.

– В "талом снеге" много, а шубейка редкая, и физиономии я их хорошо запомнил, – возразил Асхат.

– Ладно об этом, – махнул рукой Гусаров. – Я вот что думаю… Вечерком или ночью гости к нам будут. Или кто-то из Бочкаревских, например, Сидон. Или Нурс со своими плохишами. Давить на нас начнут. Наверняка, очень крепко. Если по записям Ургина, то честно слово, им нечего мне особо сказать. Карту надо. Смотреть карту, думать, прикидывать…

– Ты надеешься, эти прикиды на нашу жизнь обменять? – тихо спросил Сейф.

– Нихрена ни на что я не надеюсь. Просто размышляю, чего ждать от грядущей ночки. И как можно из дряни этой выкрутиться.

Олег не ошибся: часа через три-четыре скрипнула дальняя дверь. Послышались шаги и знакомый голос, втолковывающий что-то сторожевому.

8

Когда подошли ближе, Гусаров расслышал:

– … запрещено! Слов русских не понимаешь? Меня Чайник потом самого пендюлями в камеру. Эт в распрекрасном случае.

– Ничего не будет. Обещаю, Генчик. Давай по-нормальному: пять скрябцов, и открываешь. Всего на пять минут! Скрябец за минуту! Разве не кайф? – втолковывал нервным шепотом знакомый голосок.

– Нет, я сказал! Ты точно идиот, Илюш. Я не хочу из-за твоей дури носом в дерьмо. Короче, нет! Через дырку потрепитесь, и вали отсюда.

– Десять скрябов! – остановившись у самой двери, взмолился Герцев.

– Да хоть двадцать, хоть сто двадцать – нет! – бряцнув металлом, разозлился охранник.

На некоторое время наступила тишина, слышалось только чье-то простуженное дыхание и шорканье подошвы.

– Мысль есть, – вдруг встрепенулся Илья. – Закрой меня с ними. Вернешься через минут пять-семь и выпустишь.

Снова тишина. Сторожевой явно тормознулся в раздумье. Затем сказал:

– Пять минут – не больше. Чайковский может появиться, тогда и тебе, и мне кранты. В общем, пять минуток, и я стою у двери, – охранник завозился, шелестя нейлоновой курткой. Лязгнул засов.

Когда дверь отворилась, Гусаров кое-как разглядел сторожевого в густой темени коридора, затем раскрасневшуюся от трудных переговоров физиономию Герцева.

– На все пять минут. И десять монет сразу, – сторожевой ухватил Илью за рукав, едва тот рыпнулся в камеру.

Пока Герц отсчитывал золотые кругляши, Асхат заметно повеселел. Вот тебе на: ожидали Бочкаревских или Нуривева с Басом, а тут Илюшу принесло! Маленькая, но все-таки радость. Конечно, не вызволит он, но ведь не зря же пришел. Не может быть, чтобы выразить пустое соболезнование: такое мог и через дверь. Десять скрябцов просто так не отваливают.

– Запирай, давай! – шагнув в каземат и обернувшись к охраннику, распорядился Герц. Ну точно отважный и безбашенный, какие мы все бываем в двадцать с маленьким хвостиком лет. Ведь может повернуться так, что закрыть-то, закроют, а открою только к утру, чтобы представить Чайнику: вот, гляди, Максим Семенович, нарушитель заведенного порядка.

Дверь, скрипнув, прикрылась, на этот раз без грохота. Едва засов стал на место, Герцев, притопнул ногой, всплеснул руками – прям девица в сердечном возмущении, затем заговорил нервным шепотком, сквозь который пробивалось рычание:

– Вот это вы влипли! Полный писец! Я ж на стреле полчаса топтался. На часы глядь: восемнадцать десять – нету вас. Думаю, ребята неаккуратные. Стоял, курил, в душе тревога наворачивается. И все то на циферблат поглядываю, то на снующие мимо рожи. В шесть с четвертью мысли пошли самые хреновые. Забеспокоился, что кинули вы меня. Чего там: в дело Павловского вникли, раскрутили меня по полной, вот вам и не к чему больше Илюха Герц. С другой стороны, прикидываю, себя успокаиваю, что Гусарик и Сейф не могут ни с кем так подло обойтись. Никогда не было разговоров, чтобы вы кого-нибудь кидали в торге или по делу.

– Не было, потому что не кидали, – отозвался Асхат. – Как нас нашел?

– Вот так. Знакомые подсказали, что возле "Лома" стрельба: оплотские зацепились с нашими. Тут коню, понятно, что в Пещерах оплотских помимо вас не много шарится. Разузнал что к чему. Побежал к Пашке, соседу моему еще по Красноярску, – у него приятель в охране. Целый час терли, потом ждал долго, вот к вам прорвался. Можно сказать, с боем – не хотел сторожевой пускать даже по блату и за бабки. Ладно, что как, рассказывайте, – Герц присел на корточки.

– Особо говорить нечего. Сам, наверно, все знаешь, – Гусаров снова потрогал разбитое лицо, то ли демонстрируя последствия неприятностей Илье, то ли проверяя, насколько распухла щека и губы. – Шли возле "Лома", два каких-то типа открыли пальбу: с обреза картечью и с "Макарыча". Вон, Сейфа зацепило в ногу. Мужика с парнишкой насмерть. Женщина, похоже, умрет – тяжелая. Сейчас сидели, прикидывали: скорее всего, подстава. Только вопрос, кто затеял: Бочкаревские или мстит твой дружок Нурс? – Олег прищурился, не сводя взгляда с Герцева.

– Руслан вряд ли. Я ж говорил с ним. Сразу после "Иволги" к нему, и все правильно изложил, как мы условились, – Илья глаз не отвел, отвечал как на духу. – Он, как узнал, что Бочкаревские Ургина с Кучей завалили, так чуть не завыл. Я аж перепугался: рожа пятнами пошла, глаза навыкате, орет: "Перережу как собак!". Вот такой расклад. Все он думал, как информация по теме Павловского могла на сторону уйти и докатиться до Бочки. Потом будто вспомнил что-то, с места сорвался и бегом до Баса. Дальше не знаю что, но меня они искали, а я до кузниц ходил. Но с этим ладно, с вами-то что? Времени в обрез: стерегущий жмется оставлять меня надолго. Давай решать поскорее.

– Хреново с нами. Если не в курсе, тех трупов, возле менного пункта вешают на меня с Асхатом. Я же тебе объяснил: вышла подстава. Варианта только два, если не Нуриев мстит, то Бочкаревским потребовалось нас закрыть. Нужны мы им зачем-то именно здесь, взаперти, под угрозой близкой расправы. А если не то и не другое, то дело еще хуже – расстреляют нас без лишнего шума завтра на рассвете, – пояснил Гусаров. О тяжелом кошеле Снегиря говорить не стал. Ведь дело теперь вовсе не в деньгах.