Алексей Корепанов - Станция Солярис Страница 25

- Да. Здесь все с ним связано. Сейчас мы оденемся и пойдем.

- Куда?

- Куда надо, - отрезал я. - К исходной точке проведения эксперимента.

Я же сказал: никаких вопросов!

- Прости, Крис. Ты так все это говоришь, что жутко становится. Боюсь, как бы я тебе чего-нибудь не напортила.

- Не напортишь, если будешь делать все так, как я скажу. Ты справишься, Хари. В этом нет ничего сложного.

Конечно, лучше было бы обойтись без нее - но это было невозможно... Я совершенно не представлял себе, какова будет ее реакция при виде черной Афродиты, но ломать голову над придумыванием каких-то более-менее убедительных объяснений было некогда. Никаких вопросов - и точка. Если все получится так, как я желаю, объяснения найдутся.

Лишь бы вышло так, как я желаю!

Хотя эксперимент мог дать определенный ответ на вопрос о характере стабилизирующего поля только в одном случае: если связь с ракетой прервется...

Но другого выхода я не видел, и не мог сидеть сложа руки. Отказ от попыток что-то предпринять грозил закончиться для меня очень плачевно. Как минимум, глубочайшей депрессией.

- Вставай, я помогу тебе надеть комбинезон, - сказал я и выбрался из постели.

- Мы опять куда-то полетим?

- Нет. Почему ты так решила?

- Ну... комбинезон.

- Эксперимент будет проведен здесь, на Станции. А комбинезон - просто для твоего удобства.

- Крис, а куда подевалась вся моя одежда?

Я замер, занеся ногу над штаниной, и чуть не потерял равновесие.

Опустился на стул, спиной к Хари, и выдал очередную, заранее заготовленную ложь; я стал машиной по производству неограниченного количества лжи. Генератором лжи.

- Видишь ли, у нас тут случилась небольшая авария... Короткое замыкание, пожар... В общем, много всякого добра сгорело, и твоя одежда тоже. И не только твоя.

Одевшись, мы вышли в коридор и я повел Хари к холодильной камере.

Наши шаги гулко звучали в тишине и я вдруг остро ощутил, как одиноки мы здесь, на Станции, как одиноки на всей этой планете - любопытствующие беспомощные чужаки-муравьи, пытающиеся добиться того, что неизмеримо выше слабых муравьиных сил и вообще выходит за пределы примитивного муравьиного понимания.

Перед тем, как покинуть кабину, я, порывшись в ящиках стола, обнаружил еще один кусок проволоки и захватил его с собой. А по пути к холодильной камере заглянул на радиостанцию и взял один из миниатюрных микрофонов, которыми кто-то - наверное Снаут - доверху наполнил стоящую на полке банку из-под кофе.

Чем меньшее расстояние отделяло меня от двери холодильника, тем больше я замедлял шаг. Мне ужасно не хотелось вновь заходить туда, а от мысли о том, что я собираюсь сделать, меня била дрожь. Стиснув зубы, внутренне сжавшись, я загнал свою совесть в дальний угол и запер ее там, и изо всех сил старался не обращать внимания на ее жалобный стон. Я во что бы то ни стало должен был сделать то, что задумал! Я был готов стать убийцей и еще раз подумал, как мало знаю себя истинного, свою истинную темную сущность, притаившуюся до поры под тонким слоем внешнего благообразия.

Не доходя нескольких шагов до двери холодильной камеры, я повернул голову к молча идущей рядом Хари и остановился. Она тоже остановилась и нерешительно взглянула на меня, и в ее глазах я вновь увидел что-то похожее на испуг.

- Ты практически ничего не знаешь о моей работе, - сказал я. - Ты практически ничего не знаешь о том, что делается здесь, на Станции.

Ты и не обязана ничего знать, потому что просто сопровождаешь меня в этой экспедиции на Солярис. Но кое-что тебе знать все-таки необходимо. - Я перевел дух и продолжал, с расчетливостью закоренелого подлеца и неисправимого негодяя предлагая ей смесь из лжи и правды. - Там, в холодильнике, находится тело Левона Гибаряна.

Ты ведь помнишь Гибаряна?

Хари вздрогнула, глаза ее расширились.

- Конечно, - нетвердым голосом произнесла она. - Ты же с ним работал... Твой руководитель. Почему?..

- Несчастный случай. У него вышел из строя клапан кислородной системы там, за пределами Станции, - и он надышался ядовитых атмосферных газов, я повторял историю Фехнера и Каруччи. - Нашли его слишком поздно. Он там, мертвый, - я показал на белую дверь, и побледневшая Хари посмотрела туда, а потом перевела испуганный взгляд на меня. Она хотела что-то сказать, но я опередил ее: - Хари, мы ведь договорились без вопросов! Вопросы будешь задавать потом, после проведения эксперимента. А сейчас просто делай то, что я тебе буду говорить.

Я набрал в грудь побольше воздуха и приступил к главному:

- Он там не один. Там его ассистентка. Живая. Она слишком много времени провела в том "городе" - на второй Станции, где мы с тобой были... Не могла улететь оттуда, потому что Гибарян был уже мертв. В общем, у нее тоже... изменения... как у тех... Постарайся не обращать внимания. Твоя задача - помочь мне. И ей. То, что я буду делать - в ее интересах. Ты меня поняла?

Хари молча кивнула. Я видел, что ей хочется только одного - убежать отсюда. Но убежать без меня она не могла.

- Подожди меня здесь, - сказал я, шагнул к двери и, повернув ручку, с усилием открыл ее. - Я быстро.

В камере ничего не изменилось: те же заснеженные трубы с торчащими мутными сосульками, те же ящики и банки. Я оглянулся - Хари стояла в коридоре, в двух шагах от дверного проема, и не сводила с меня настороженного взгляда. Я успокаивающе поднял открытую ладонь и, затаив дыхание, приподнял холодную несгибающуюся занавеску.

На этот раз я воспринял увиденное гораздо спокойнее, словно царящий вокруг холод успел сковать и мою душу. Смерзшееся тело Гибаряна лежало на возвышении, и к нему прижималась огромная негритянка. Она, как и тогда, безучастно взглянула на меня, но теперь я не намерен был стоять столбом. На душе у меня было довольно гадко, однако я не стал прислушиваться к своим ощущениям, а сразу приступил к делу. Еще в прошлый раз я заметил приставленную боком к стене под полками металлическую тележку с длинной ручкой - вероятно, когда-то именно на ней один из роботов перевез сюда с ракетодрома все эти банки и ящики.

Переступая через упаковки, я добрался до тележки, взялся за ручку - и поспешно отдернул пальцы от холодного металла. Натянул на ладонь рукав своей легкой куртки, вновь ухватился за ручку и подкатил тележку к возвышению. На Хари я не смотрел, но чувствовал ее присутствие за спиной.

Афродита никак не отреагировала на то, что я начал сдвигать занавеску и камера заполнилась громким жестким шорохом. Она лежала в той же позе, придавив собственную руку тяжелой курчавой головой, и глаза ее вновь были закрыты. Я сказал себе, что в конце-то концов в ней нет ничего необычного; она была такой же, как Хари... Но, в отличие от того, как я воспринимал Хари, в ней я видел только "существо F", порождение океана, не более. Это должно было облегчить мне выполнение задуманного.