Брайан Олдисс - Малайсийский гобелен Страница 25

- Здесь мы должны проститься, Периан. Мы с Розой благодарим тебя за твою доброту, за угощение булочкой, которая, надеюсь, не испортит ей аппетит перед ужином.

- Позволь мне пойти с тобой. Мне так нравится твой голос, и мне кажется, ты хочешь сказать мне многое.

- Прости, но я нужна дяде, помочь ему в работе. До утра нам необходимо подрубить двадцать скатертей из камчатого полотна.

- Тогда я поговорю с твоим дядей, так как уверен, тебе нужна компания. Не делай такой испуганный вид, у меня нет намерения унести твои скатерти, рубашки мне больше по душе.

- О, я так и знала, что ты чего-то хочешь...- Но я уже вслед за запрыгавшей вверх по ступенькам Розой поднимался по лестнице. Летиции ничего не оставалось делать, как запереть дверь, взять остаток свечки и поспешить за мной.

- Периан, пойми, пожалуйста, мы очень бедны.

- Не надо стыдиться, не надо стыдиться. Я сам не из богатого десятка.

- Мне не стыдно за свою бедность, Периан. Пусть людям будет стыдно. Ведь это они сделали нас бедными. Моя семья тяжко трудится, чтобы свести концы с концами, и это меньший позор, чем вести праздный образ жизни. Я просто боюсь, что тебе не по нраву наша скудная жизнь.

- Сказать по правде, чужую нищету я легче переношу, чем собственную.

Именно убогостью и скудностью повеяло из комнаты, в которую мы вошли. Как только наши головы поднялись над лестничной клеткой, взгляду открылось совершенно пустое, большей частью затемненное пространство. Первое, на чем остановился мой взгляд, были голые стропила над головой, подпирающие черепичную крышу. Между черепицами грибами пузырились известковые натеки. По этой неровной поверхности двигались огромные тени людей, сидящих за столом. Стол был единственным предметом мебели в комнате. Стульями служили деревянные ящики.

На них сидели четыре человека лицом к лампе, стоящей в центре стола. Их спины находились за пределами круга света. Они склонились над столом, как будто молились.

Затхлый, нездоровый запах, проникавший в комнату, заставил меня остановиться. Летиция, ведущая Розу, протиснулась мимо меня и подошла к седовласому мужчине, чтобы объясниться. Мужчина уже привстал из-за стола. Другие бросили на меня мимолетный взгляд через плечо и продолжали работать.

Пройдя в помещение, я увидел в одном его конце круглое окно, и из общей планировки сделал вывод, что это просто сеновал. И в нем обитали: довольно крепкий седовласый старик, с которым разговаривала Летиция; хрупкая женщина в черном платье; девушка, имевшая сходство с Летицией внешне и по годам, и мальчик лет пятнадцати, тупой взгляд которого выдавал душевную болезнь. Около лестничной площадки на полу лежало несколько потертых матрацев. На веревке сушилось выстиранное тряпье - должно быть, одежда. Единственной красивой вещью здесь была узорная камчатая ткань. Она была расстелена на столе и вокруг нее сосредоточилась деятельность всей семьи.

Старик выпрямился, опершись на палку, и произнес слова приветствия. Несмотря на годы, его лицо было здорового, розового цвета; лицо крестьянина - оно контрастировало с мертвенно-бледными лицами остальных. Он произнес:

- Добро пожаловать к нам, сэр, хотя сюда не следовало бы приглашать джентльмена вашего круга.

- О нет, не говорите так, пожалуйста. Я рад узнать, где живет моя подруга Летиция. Теперь я вижу, Летиция, что ты в самом деле усердно работаешь.

- Она искусна в своем ремесле, сэр,- сказал старик.- Простите, что недуг в ногах мешает мне подняться. Но мы все так же приветливы, как и бедны, в этом доме, если можно так назвать наш чердак, и мы стараемся быть благодарными за милосердие, которое проявляют к нам.

- Ваше богатство - это ваша мастерство, сэр. Я имел счастье видеть прекрасную рубашку, изготовленную для Бонихатча.

- Хотя мы и стараемся легче ко всему относиться, но нас эксплуатируют. Если турки не перебьют нас всех, я сошью еще много рубашек. Но мы, Златороги, слишком бедны, чтобы представлять интерес для турков.- Тут он озабоченно посмотрел на Летицию, как бы осознавая, что не только золото может привлечь внимание турок-мародеров.

Затем он начал знакомить меня с остальными: бледный мальчик и девочка приходились братом и сестрой Летиции; женщина в черном - их мать. У нее не было зубов, но говорила она с прирожденной грацией, которая передалась и Летиции.

- У нас была ферма в горах Триглава,- рассказывала она.- Мой муж утонул во время весеннего половодья, когда я рожала это милое дитя,- она указала на скучного мальчика.- И с тех пор о нас заботится мой брат Жозе. Он очень хороший человек и никогда не жалуется на боли в ногах. По крайней мере нам удается выжить, и дела в Малайсии идут лучше, чем в нашей собственной стране.

Она говорила, не переставая работать над камчатой скатертью. Бледные пальцы порхали над тканью, каждый стежок был точен и выверен.

- Я, конечно, предпочел бы пасти в поле коров, работать среди ульев и на лугах,- продолжил разговор дядя Летиции,- но с тех пор, как со мной произошло несчастье, я научился швейному ремеслу и владею им не хуже женщины. И теперь, когда у нас есть заказчики в богатых домах, дела наши идут хорошо.

- А эти заказчики грабят и обманывают нас поочередно, и при этом считают себя благодетелями,- вмешалась Летиция.

- Такова жизнь, моя дорогая,- сказал дядя, повернулся ко мне и добавил: - Она бунтарь, как и все молодые.

- Мастер де Чироло не бунтовщик,- жестко отрезала Летиция.

- Как я уже сказал, мы живем неплохо,- продолжал дядя.- Следующей зимой мы сможем позволить себе приобрести небольшую печку, поместим ее под столом, и она будет согревать нас весь день и каждый день, если нам удастся раздобыть топлива.

У него были большие широкие руки в шрамах, они казались темными на фоне безупречной белизны скатерти. Он, как и его овдовевшая сестра, уверенно действовал руками во время всего нашего разговора. Заметив направление моего взгляда, Жозе проговорил:

- Я не считаю этот труд унизительным для себя. Если он дает нам пищу, кормит нас, значит это мужская работа. Я прав? Я могу изготовить любую одежду. Стоит лишь раз показать. То же самое может сделать и Летиция, не так ли, малышка? Костюмы, платья, плащи, пальто, безрукавки, рыбацкие костюмы, парадные мундиры - все это мы можем - никаких вопросов, только плати. Наша одежда - одна из лучших.

И он одарил меня обаятельной улыбкой.

- Вы настоящий артист в своем деле,- ответил я, поскольку почувствовал, что Жозе нуждается в комплименте.

Летиция присоединилась к работе, как только мы вошли. Маленькую Розу усадила рядом с собой. Роза сосала большой палец. Летиция сосредоточилась на иголке с ниткой. Теперь же она подняла голову и с вызовом взглянула на меня.