Борис РУДЕНКО - Журнал «Если» 2009 № 12 Страница 25

—   Итак, о драконах вы не знаете ничего, – заметила девушка, поправляя цветок лотоса в волосах. Он да еше лежавшая на груди живописная гирлянда из разноцветных листьев составляли всю ее одежду, и это ничуть не помогало Огрину сохранять спокойствие.

—   Простите, а… О них следует знать что-то особенное? – капитан вынул из пенала карандаш и принялся аккуратно, не поднимая глаз, его затачивать. Черт бы побрал Хельгу, могла бы и сказать гостье, что у землян не принято… Так…

—   Вам трудно со мной? – голос Ичиваки внезапно прозвучал над самым ухом, и Огрин подскочил от неожиданности. Как ей удается передвигаться столь бесшумно?!

— Мне? Нет, что вы, все хорошо! – капитан разом вспотел. – Я, э-э-э… Просто вымотался на работе. Нервная работа, много вопросов…

— Ваш запах говорит о другом, – с легкой улыбкой заметила девушка. Огрин содрогнулся.

— Запах?

— Я другая, не забывайте, – Ичивака провела рукой по волосам. Казалось, следом за ее пальцами бегут волны искрящегося света. – Тиэррай до сих пор правит вами. Это плохо.

— Тиэррай? – растерянно переспросил Огрин. Девушка улыбнулась.

— Слово трудно перевести. У вас нет… похожего. Можно лишь объяснить, – Ичивака опустилась на ковер. – Тиэррай, это когда облик заслоняет содержимое. Вы смотрите на меня, и в вас поднимается мужское желание, поскольку я напоминаю ваших женщин. Но это самообман, и вы должны с ним бороться, иначе… – девушка покачала головой, – вам будет очень трудно и опасно в нашем мире.

Огрин почувствовал, как краснеет, будто мальчишка. Чтобы скрыть смущение, он рывком поднялся из-за стола и подошел к иллюминатору.

— Простите, – сказал он после паузы. – Мы… летели много лет, и…

— Это тиэррай, – мягко ответила Ичивака. – Вы по-прежнему думаете обо мне, как о жен шине, но я другая.

Она поднялась с ковра и на сей раз позволила Огрину расслышать тонкий перестук копыт. Когда она подошла, человек ощутил волну влажного тепла от ее тела.

— Вам придется одолеть тиэррай, – шепнула девушка. Шерсть на ее конской половине отливала тем же сказочным перламутром, что и волосы, в хвост были вплетены жемчужные нити. Ичивака была фантастически красива.

— Тиэррай, – с натугой повторил капитан. Девушка глубоко вздохнула.

— Я не могу обешать вам встречу с драконами, пока тиэррай столь силен. Это опасно и для вас, и для них.

Огрин несколько секунд осмысливал сказанное.

— Встречу с драконами? – переспросил он недоверчиво. – Здесь есть драконы? Настоящие?! Те самые… ящеры с крыльями?!

Ичивака ответила не сразу.

— Вам следует больше узнать о драконах, – сказала она наконец. – В вашем… корабле есть хранилище знаний. Обратитесь к нему. Когда мы встретимся в следующий раз, вы должны знать хоть что-то.

Тихий перестук копыт слышался уже где-то у выхода. Огрин сглотнул.

— Постойте! – он обернулся и заставил себя спокойно взглянуть на феерическое существо. – Вы так и не объяснили, зачем нам свидание с драконами.

Ичивака загадочно улыбнулась.

— Когда мы встретимся в следующий раз, – повторила она негромко, – вы уже будете знать ответ.

Кентаврица ушла, и в каюте словно потемнело. Некоторое время Огрин молча стоял у иллюминатора, заново переживая странную беседу. Да-а, скажи ему кто всего месяц назад, что в результате самого рискованного и героического путешествия, когда-либо предпринятого людьми, он будет, как подросток, глазеть на обнаженную девушку, которая к тому же наполовину лошадь?! Огрин содрогнулся. Его практичный, цепкий ум до сих пор отчаянно сопротивлялся, запрещая разуму верить глазам, беззвучно крича – «невозможно!». Но в этом мире возможно было все.

Взгляд Огрина случайно скользнул по старомодной книжной полке у двери и задержался на пурпурном корешке с золотым тиснением. Помолчав, капитан с силой потер подбородок.

— Хельга, Яускас, Бьорн, зайдите ко мне, – негромко произнес он, дотронувшись до сенсора терминала. Книга жгла ему глаза. Неужели случайность?.. Именно эта книга. Именно здесь.

Повинуясь внезапному импульсу, Огрин подошел к полке и взял «Марсианские хроники». Интересно, живут ли тут эльфы? Смуглые и золотоглазые?

Его передернуло. Впору уж думать, что корабль погиб где-то в космосе, а невозможное вокруг… Но Огрин был слишком упрям, чтобы принять подобное. Его сжигала потребность найти рациональное, логичное объяснение всему, что происходит. И рано или поздно он найдет. У всего есть причины. У всего есть смысл. Даже у обнаженных четвероногих красавиц с жемчужными нитями на хвосте…

— Друзья, – сказал он, когда офицеры собрались. – Надо принять решение.

Космонавты расселись по креслам. Некоторое время царила тишина, начать разговор никто не решался: Ичиваку видел не только капитан. Ее странный, неуловимый аромат до сих пор сохранялся в каюте.

— Яускас, – Огрин наконец собрался с мыслями. – Вы биолог. Вы больше любого из нас знаете о законах развития жизни. У вас есть теории?

Невысокий, полноватый, с окладистой черной бородой и давно не-чесанной гривой таких же волос, всегда энергичный и веселый Яускас сегодня казался необычно тихим.

— Чтобы ответить на ваш вопрос, не нужно быть биологом, – он развел руками. – Вы ведь и сами все понимаете, капитан.

— Нет, не понимаю, – возразил Огрин. – Я только вижу, но не понимаю. Вижу кентавров, фей, гномов…

— Беккер клянется, что встретил в лесу единорога, – вставил Бьорн. – Говорит, был слишком потрясен, чтобы сфотографировать.

— Сегодня Ичивака обещала познакомить меня с драконами, – тяжело произнес капитан. – Яускас, я не спрашиваю, каким образом на только что открытой планете может существовать гибрид земной девушки и земной лошади. Я готов верить, что подобное существо возможно и даже возникло здесь самостоятельно, в процессе эволюции. Но я не могу, не имею права верить, что в семи парсеках от Земли, на совершенно чужой планете случайно появилась точная копия нашей, человеческой мифологии.

— Древнегреческой, – уточнила Хельга, сухая, всегда подтянутая и прямая как палка глава медицинской службы. – И скажите за это спасибо. Если б мы угодили в скандинавскую мифологию или в мир духов майя… – она свирепо улыбнулась и резким, отрывистым движением чиркнула ладонью поперек горла.

Яускас опустил голову, сцепил руки на пухлом животе.

— Я много размышлял, – признался он. – Меня даже посетила страшная мысль, что, быть может, мы не долетели до цели…

— Эта мысль посещала всех нас, – резко оборвал Огрин. – Проверить ее невозможно, и мы должны исходить из теории, что живы и видим то, что видим.