Виктор Кувшинов - Пирамиды Астрала Страница 26

Слава с Ташей были в комнате и готовились принять бой.

— Как ты думаешь, успеют Женя с Федей организовать «поездку»? — иносказательно спрашивала Таша.

Слава, улыбнувшись, ответил:

— Кажется, успели! — и продолжил уже для меня. — Какое-то чувство говорит мне, что мы не одни.

Я отлепился от Славки и пошел на контакт с Ташей, транслируя ей те же мысли, что и Славе: «Я с вами! Все в порядке! Я готов!». Таша среагировала гораздо сильней. Она замерла, прислушиваясь к себе, и прошептала, улыбаясь:

— Спасибо, Жека! Я чувствую тепло твоей поддержки. Я поняла — ты с нами. Но сейчас, «цепляйся» к Славе и плыви с ним на собрание!

Уже громче, обращаясь к Славе, она сказала:

— Он с нами, я это тоже чувствую. Иди, все будет в порядке! — они встали, чмокнулись и вышли из комнаты.

Я благополучно болтался за Славкиной спиной, пока он шествовал по коридору. Мой поводырь постучался в кабинет начальства и открыл дверь. В комнате сидело двое мужчин. Один в возрасте, солидный и седой дяденька в очках, был Славкиным шефом, Евгением Витальевичем Корюховым. Второй, среднего возраста мужчина, обладал властным и твердым лицом, выдающим его принадлежность к организованным, с армейским порядком структурам. Одет он был безлико: в стандартный серый костюм, как, наверно, и положено особисту. Пока все представлялись, я подскочил к Славкиному шефу и пристроился у него за спиной. Прилипая к нему, я старался только подслушивать и не фонить своими мыслями, чтобы «клиент» не замкнулся в себе. Мысли у Евгения Витальевича скакали с одной на другую, и сначала было трудно сориентироваться. Между тем, собеседники уселись вокруг шефского стола, и особист непринужденно начал беседу:

— Ярослав Иванович, я попросил Евгения Витальевича о встрече с вами для того, чтобы обсудить обстановку в науке в целом, и в нашем институте в частности, в особенности, с позиции безопасности и защиты авторских прав. Вы знаете, при нынешней открытости, страна потеряла огромный научный потенциал в виде высококлассных специалистов и научных разработок.

— Ну, я думаю, это следствие неравномерного распределения финансирования, когда деньги тратились на реактивы и оборудование, но не на людей, работающих в науке. Вот и разбежались все, как только двери открылись, — саркастически улыбаясь, заявил Слава.

— Вы правы, но лишь отчасти, — продолжил особист. — Вы помните, был период, когда не было денег ни на что, и люди разъехались просто потому, что не было возможности даже работать. И это их право. В нынешней обстановке мы не можем никому запрещать распоряжаться своей судьбой, но… пока это не идет вразрез с интересами государства…

В это время я «читал» мысли Славкиного шефа: «Ох и жучила! С ним надо держать уши востро. Этак ласково загнул! А концовочка-то из старого, до боли знакомого репертуара. Что же ему надо? Заставил вынюхивать все, связанное со Славиной работой, спрашивал о его отношениях с Наталией и с этим, его приятелем Евгением. Чего он там накопал? Жаль ребят, если на них СБ хоть что-нибудь повесит. Да еще этот дурацкий прошлогодний случай с наркотиками…» — Я понял, что в голове Евгения Витальевича я ничего полезного не подслушаю и перешел к особисту. В это время, беседа плавно перешла на «злободневные» темы:

— Сейчас Ярослав Иванович, складывается обстановка, когда наши сотрудники и студенты часто выезжают за границу. Поэтому обостряется вопрос о приоритетах прав и утечке информации… — начал длинную лекцию борец за права государства.

Прослушав лекцию особиста, Слава якобы вынужденно согласился:

— Вы умеете обосновывать свои позиции. Но чем же тогда отличается положение современного гражданина от старого совкового товарища?

Пока особист, надо сказать, с немалым успехом аргументировал свои и государственные позиции, я пытался прочитать его мысли «между строк». Сначала он вел активную полемику с Ярославом, и промежуточных мыслей у него почти не проскакивало. Но затем, он скинул разговор на Славку с его шефом, заставив их обсуждать возможные новые разработки в лаборатории, и как они могли быть защищены. И вот тут-то мне, наконец, повезло.

Глядя на обсуждение внутрилабораторных проблем, особист раздумывал: чушь какая-то. И чего Колян так напрягает? «Последи за ребятами в этой лаборатории. У них что-то назревает. Они чего-то там придумали!» — Если бы не старая дружба, послал бы его с этими экстрасенсами и гадалками куда подальше. Подставит еще меня перед начальством — как потом выкручиваться буду? Ему хорошо — сидит себе в ведомственной фирме. Это тебе не ФСБ. Все шито-крыто, никто ничего не знает. А я здесь на виду. Не дай бог, кто обратит внимание на мой личный интерес!

«Так, значит, это не СБ. Уже лучше!» — сообразил я: «А этот Колян, наверно, бывший сослуживец по КГБ, и работает на частную фирму, а ту, естественно, интересуют новые разработки. А информация, похоже, идет прямо от паранормалов. Вот и смейся теперь над экстрасенсами. Получается, что КГБ столько лет с ними работало, а народу голову дурили, что это все полная лабуда, недостойная советского человека — истинного материалиста-атеиста. Почему же „оттуда“ не пошли на прямой контакт с нами, а попытались влиять через экстрасенсов и темные организации? И кто эти они?» — одно успокаивало, у особиста явно не было никакого компромата, кроме бреда каких-то оракулов. И это, пожалуй, раздражало его самого еще больше, чем нас.

Беседа, тем временем, подходила к логическому концу. Особист выразил надежду на взаимопонимание и тесное сотрудничество на благо Родины. На что Слава сдержанно пообещал присматривать и держать в курсе, а его шеф светился от удовлетворения удачно сложившейся беседой. Затем Слава ушел, а административники продолжили держать совет. Славкин шеф еще раз пообещал и заверил, что он «всей душой и с энтузиазмом». А безопасник, видимо не нащупав ничего подозрительного в Славке, с явно выраженным безразличием ответил, что он «всегда и во всем» готов оказать почти братскую помощь, так что шеф может рассчитывать на продолжение сотрудничества.

Ай да Славка, ай да молодец! — недаром его всяким психологиям и психотерапиям учили! Как он изобразил не только легкую брезгливость к СБ, но и вынужденное понимание их интересов. Ровно столько, сколько высказал бы человек, которому нечего скрывать. Если бы он ударился в критику или открытое лизоблюдство, особист сразу бы встал в стойку, как гончая, взявшая след. Но ему не было дано ни одной зацепки, чтобы усомниться. Кстати, это не мешает мне все-таки еще раз проверить мысли особиста! — сообразил я и продолжил «прослушку».

«Господи! На что я трачу время!» — думал работник безопасности, уходя из кабинета Славкиного шефа: «Надо позвонить Коляну и послать его куда подальше. Подставляет меня почем зря. Только звонить надо с мобильника, а то наши же и прослушают. Да и по нему не разболтаешься», — мой новый «подопечный» набрал номер на телефоне.

— Привет Коль! Как дела?

— Привет, коли не шутишь! Дела нормально, а ты чего-нибудь разузнал? — «послышался» голос из трубки.

— Все чисто. Поверь, я не одну собаку на этом съел.

— Странно.

— Ничего не странно. Пусть твои друзья голову полечат. Сам знаешь, нет к ним никакого доверия.

— Но почему они так имена указали точно?

— Ну, а кроме имен, ничего и нет. Просто приятели — еще школьные. Ничего сногсшибательного по работе не накопали. Так — мелкие грешки. В общем, советую: если на них ничего конкретного не появится, эту тему закрыть. Я, по крайней мере, не могу больше этой фигней заниматься.

— Ладно, замнем. Не хватало еще из-за пустяков ссориться.

Я «отцепился» от безопасника, наивно полагая, что этой беседой исчерпываются действия всех заинтересованных сторон, и толком даже не представляя, каких масштабов сможет достичь возня вокруг нас, причем, далеко за пределами нашего обитания. В радостных чувствах я вылетел из ближайшего окна, мгновенно сориентировался и почти тут же очутился в своей комнате. В ней все было по-прежнему. Мои телеса, спокойно спали на кровати. Часы показывали полтретьего — мне удалось поставить рекорд по длительности пребывания в «полете». Недолго думая, я нырнул в тело…

Открыв глаза, я вслушался в свои ощущения. Руки-ноги, конечно, затекли, но ничего особенного. Ну, может, немножко «морально» устал, но это и немудрено — столько времени «вслушиваться»! Встал. Прошелся. Вроде все в порядке. Жаль, что пульсометр не пишет показания в память. Сейчас, во всяком случае, ритм сердца нормальный, голова не болит, давление в норме. Я достал мобильник, думая, куда первым делом позвонить. На экране высветилось два непринятых звонка: Слава и Таша — ясно, кому звонить. Я набрал номер Ярослава.

— Ты где?! Живой, хоть?! — послышался обеспокоенный голос.

— Да вот, встал, размялся.