Хамид Эф - Кооператив SOS. роман приключений и фантастики Страница 26

Сергей Петрович кошачьей, мягкой и крадущейся походкой прошел к приоткрытой двери и остолбенел. Кира, его божественная любовница целовалась с Петрашевским, причем целовалась страстно, томно изогнув спину, всем своим видом показывая истинную страсть, сладострастие…

У него аж в глазах потемнело. Он мог простить ей многое, но чтобы прелюбодействовать у него на глазах… Не сдержавшись, он шумно захлопнул дверь.

Целующиеся вздрогнули, но не отпрянули друг от друга. Игорь Сергеевич мягко освободился от объятий женщины.

– Кирочка! Неудобно. Кто-то подглядывал за нами.

– Ну и что. Разве мы совершаем гнусное преступление? Нам с Вами хорошо, а на остальное – наплевать.

– Я так не могу, Кирочка. Поедем ко мне.

Она капризно повела плечами, усмехнулась.

– Простите, Игорь Сергеевич. Сейчас не могу. Как-нибудь в другой раз.

– Неужели ты обиделась на меня?!

– Нет, нет. Все нормально. Но мне назначено рандеву с одним молодым человеком.

– Ты его любишь?!

– Боже мой! Ну, какой Вы наивный. Это чисто деловое свидание.

– Кто он?

– Вы его не знаете.

– Он красив?

– Да, очень симпатичен. Но сейчас это неважно, Игорь Сергеевич. Я свободная женщина и поэтому, простите за резкость, не докучайте мне своей глупой ревностью. Я выше этого. Но мы еще встретимся, я обещаю, и в довольно интимной обстановке. До свидания.

Часть 2

«Любо братцы, любо,

Любо братцы жить.

С нашим атаманом

не приходится тужить.»

Глава 1. Аналитик, сыщик и палач

Кардинал в гневе был страшен, но редко кто видел его внешние проявления. Лицо становилось каменно-непроницаемым, голос набирал металл, но он никогда не срывался на крик. Жалобы и мольбы на него не действовали. Он считал, что хорошо развирается в людях, и если приходил к выводу о никчемности человека, то переубедить его практически было невозможно. И этот человек переставал для него существовать. Это вовсе не означало, что того должны уничтожить, стереть с лица земли. За редким исключением, они продолжали жить и работать, но только вне его системы.

Если же действия человека приносили ощутимый материальный вред, то с него это взыскивалось до последней копейки. Если же его действия влекли за собой раскрытие тайн масонской ложи, то мерой наказания была только смерть, смерть неожиданная и быстрая. Кардинал не был садистом и не любил мучить людей. Он также беспощадно карал за малейшее ослушание, причем, всегда очень строго.

Система наказаний была достаточно гибкой, но не сложной, с весьма ограниченным набором штрафных мер. Высшая мера – казнь.

Не делал кардинал при вынесении наказания различий и между женщинами и мужчинами, считая, что раз женщины вошли в систему, то они равноправны с мужчинами и должны получать как вознаграждения, так и наказания наравне с мужчинами.

Кардинал также считал, что должна быть четкая специализация в ложе. Поэтому в ложе были исследователи-аналитики, сыщики, оперативные группы различного назначения и палачи. Причем, под страхом смерти им запрещалось выполнять не касающиеся их деятельности функции. Таким образом, достигался высочайший профессионализм людей. Но были соображения и этического характера. Далеко не всегда умный человек согласится быть убийцей, палачом. И почти всегда убийца не блещет высоким интеллектом.

Кроме, так называемых, официальных специалистов различного профиля, у кардинала было трое тщательно законспирированных помощников. Это научный советник под кличкой Жрец, сыщик Пинкертон и палач Харон. Причем они не знали друг друга и получали распоряжения только от кардинала по закодированной системе связи, позволяющей совершенно обезопасить кардинала в случае их провала. Никто из них не знал кардинала в лицо, но, тем не менее, система связи не давала возможности кому-либо выдавать себя за него.

Масонская ложа, несмотря на относительно всего общества ничтожное количество людей в ней, была очень сложной организацией и далеко не все даже самые высокопоставленные члены ложи были посвящены во все ее тайные дела. Сверхзасекреченная группа кардинала предназначалась, прежде всего, для ведения наблюдения за членами ложи и даже их наказания, то есть смертной казни без суда и следствия.

Глава 2. Ярославцев. Философские отступления

Александр Иванович вспоминал свою бурную молодость в Васюгане и ему было очень жаль этих лет. Но он не жалел о своих поступках. Нет, он по-прежнему считал, что все делал правильно. И теперь, когда рушилась многими десятилетиями вколачиваемая в сознание и быт людей политико-экономическая система, он лютой ненавистью смотрел на вышедших на политическую арену демократов.

Конец ознакомительного фрагмента.