Это злая разумная опухоль - Питер Уоттс Страница 26

До тех пор пока не прибывают Мезо с сестрой Кейтлин, я провожу время, выбирая для могилы место в части сада с самым, как оказалось, чудовищным переплетением корней, а потом перерубая корни толщиной с мое запястье острием лопаты. Я делаю яму достаточно глубокой, чтобы сорвать все попытки местных собак или енотов эксгумировать тело (по крайней мере, если они закопаются настолько глубоко – они заслужили свой приз). Подбираю свои очки в другом конце двора, куда зашвырнул их в приступе внезапной ярости посередине раскопок; мы все выстраиваемся в шеренгу на холоде. Я опускаю Банана в землю. Ни у кого не находится что сказать. Каждый из нас высыпает в яму по лопате земли. Потом я беру лопату и возвращаю на место остаток почвы. Мезобулочка выливает на землю чашку молока со сливками. Мы заходим в дом.

Я не могу перестать думать о том распушенном хвосте, об отчаянном испуганном бегстве Банана от мрачного жнеца. Я не могу перестать думать, будто он знал, что происходит, и это перепугало его до усрачки, а я ни хера не смог сделать, чтобы ему стало хоть немного лучше. Я провел шесть лет, компенсируя предыдущие десять, делая сосиску жизни его преклонных годов такой толстой, чтобы он навсегда забыл о той засохшей жесткой полосе вяленого мяса, что ей предшествовала. Прошлой ночью он улегся спать вместе с нами, мохнатая заноза в заднице, каким-то образом способная занять 70 % кровати, составляя всего 10 % общей массы; всего за несколько минут до того, как все пошло прахом, он мурлыкал под моей рукой. Но в конечном итоге он умер, не купаясь в воспоминаниях о своих золотых годах. Он умер в настоящем, в промежутке длиной от тридцати минут до чертова бесконечного часа, чувствуя, как что-то убивает его изнутри, что-то, без труда державшееся наравне с ним, как бы быстро он ни пытался бежать. Я повторяю себе, что эти последние минуты не отменяют предыдущих шести лет. Я никогда до конца не поверю этому.

Конечно же, он никуда не делся, хотя его здесь и нет. Я захожу в свой кабинет, а он спит на столе. Я захожу в кухню, а он описывает восьмерки вокруг моих ног. Я наклоняюсь к кровати, чтобы почесать его, и, только когда уши кажутся неправильными на ощупь, я опускаю взгляд и понимаю, что это Чип, или Мускат, или Миньон.

Мохнатая Банда продолжает существовать, пока что без вожака. Миньон продолжает запрыгивать на подоконник у кровати, открывать окно и снова спрыгивать, не выходя наружу; она всегда была меньше заинтересована в прогулках, чем в том, чтобы я замерз до смерти в банном халате. Чип продолжает бить меня лапой с вершины холодильника, желая повторить тот давно минувший славный день, когда он одним когтем выхватил у меня из глаза контактную линзу. Мускат по-прежнему пушистая шлюшка. Разумеется, никто из них – не Банан, точно так же, как Банан никогда не был Зомби, или Сигнусом, или Странной Кошкой. Они – всего лишь те, кто они есть, и однажды тоже умрут. Следующим, скорее всего, будет Чип. У него диагностированы одновременно кошачья лейкемия и ВИК, и он должен был умереть еще прошлым летом, а не носиться повсюду крепким и полным задора, как делает сейчас. А пока я печатаю эти самые слова – я серьезно – булочки вдруг начали кричать о «коте, который выглядит совсем как Банан!», ушедшем по забору с нашего заднего двора. И они правы: я только что видел, как он перебежал улицу. Та же походка. То же откормленное пузо. Те же заурядные бурые полоски.

Только уши другие. Ни у кого больше не будет таких ушей, как у Банана.

Булочки хотят сегодня вечером оставить на крыльце миску корма. Уж и не знаю, что это значит.

Безмозглые

(Журнал Nowa Fantastyka, май 2015 года)

Десятилетиями меня преследует зернистый черно-белый рентгеновский снимок человеческой головы.

Она жива, но пуста, с просторной, полной жидкости полостью на месте мозга. Тонкий слой мозговой ткани окружает эту полость, словно амниотический мешок. Источник этого изображения – обзорная статья в журнале Science: Роджер Льюин, ее автор, сообщает, что у этого пациента «практически отсутствовал мозг»[62]. Однако напугало меня не это; в гидроцефалии нет ничего нового, и, чтобы вызвать мурашки у бывшего биолога, требуется что-то посерьезнее, чем картинка со взбесившимися мозговыми желудочками.

Напугало меня то, что у этого практически лишенного мозга пациента был IQ в 126 баллов.

Он получил диплом с отличием по математике. Был совершенно нормален по всем социальным и когнитивным показателям. Он даже не подозревал, что с ним что-то не так, пока не сходил к врачу из-за какой-то не имевшей к этому отношения болезни и его не перенаправили к специалисту, потому что голова у него выглядела чуть великоватой.

Время от времени такое случается. Кто-то вырастает и становится строителем или учителем, прежде чем узнать, что на самом деле должен был вырасти брюквой. В статье Льюина говорится, что из каждого десятка случаев гидроцефалии один серьезен настолько, что спинномозговая жидкость заполняет собой 95 % черепной коробки. Те, чей мозг умещается в оставшиеся 5 %, должны быть форменными овощами; однако, оказывается, у половины из них IQ выше сотни баллов. (Вот еще один пример, 2007 года[63]; и еще один [64].) Назовем их ПБМ, или «практически безмозглыми».

Статья называется «Нужен ли вам на самом деле мозг?», и она как будто противоречит почти всему, что мы якобы знаем о нейробиологии. Один парень, Форсдайк из Biological Theory, утверждает, будто подобные случаи могут намекать на то, что мозг способен как-то хранить информацию экстракорпорально,[65] что кажется безумными фантазиями как мне, так и анонимному нейроскептику с discovery.com[66]; но даже Нейроскептик, отметая наиболее дикие предположения Форсдайка, не слишком спорит с представленными неврологическими фактами. (У меня самого не было пока возможности серьезно вчитаться в работу Форсдайка, которая может потребовать отдельного поста, если окажется в достаточной степени убедительной. А если нет, я, наверное, притворюсь, что она такой была, и инкорпорирую ее во «Всеведение»[67].)

Если обратиться к иному, не столь экспертному мнению, ПБМ также регулярно выставляются напоказ религиозными психами, которые считают их доказательством того, что это дарованная Богом душа делает все те вещи, которые высокомерные ученые нагло приписывают мозгу. Время от времени я вижу, как они ссылаются на замечание, мимоходом сделанное мной еще в 2007 году (очевидно, rifters.com –