Алексей Сидоренко - Заложники рока Страница 26

- Вас приветствует нейросеть "Стратег-8ВЭ". Рекомендую для начала пройти курс ознакомления с возможностями.

Перед глазами разворачивается некое подобие почти прозрачного экрана, за которым легко просматриваются очертания номера. Стоит сосредоточить взгляд на стене, как экран становится почти незаметным. Обратный перевод внимания на него тут же делает номер размытым, а экран приобретает плотность. В свое время Андрей видел земные компьютеры. Поработать не пришлось. А поиграть успел. Изображение перед глазами сейчас очень отдаленно напоминает систему "Виндоус" с ее пиктограммами на рабочем столе. На экране нейросети виднеются несколько пиктограмм пока непонятного свойства. В центре висела надпись: "Принять" и две кнопки "Да", "Нет". Мысленно нажав на "Да", Андрей запускает курс обучения. Через час, освоившись с параметрами сети, Андрей настроил удобный для себя интерфейс. Ряд иконок был неактивен и выглядел бледнее других. Все сетевые подключения, завязанные на доступ в Глобонет, требовали предварительной абонентской оплаты. Что в свою очередь привязывалось к счету в банке, который еще предстояло завести. Это он сделает завтра еще до похода в "Нейросеть". А пока Андрей откидывается на подушку. Пожалуй, только сейчас он окончательно поверил, что все происходящее не сон, и его жизнь безвозвратно изменилась. Тоска по дому и родным никуда не делась, но теперь она сидела в душе легкой иногда ноющей занозой, а все сознание заполнили думы о будущем. Если он попал сюда, значит, в принципе есть и путь обратно. Но чтобы его найти, придется очень многое узнать и хорошо потрудиться.

Месяц в камере Андрею ничем особенным не запомнился. Это было похоже на сон, сквозь который на заднем фоне мелькали неуловимые картинки. Сознание то погружалось в темноту, давая мозгу передышку, то снова всплывало, беспомощно барахтаясь в стремительном информационном потоке. Иногда мелькание картинок прекращалось и возникало ощущение, что кто-то или что-то аккуратно массирует усталый мозг. Потом все повторялось, новый поток информации и мельтешение трудноуловимых образов. Когда Андрей выбрался из камеры, его снова встречал тот же доктор.

- Ну-с, молодой человек. Вот теперь я с легким сердцем готов передать Вас в надежные руки нашего Звездного флота. Внизу Вас уже ожидает знакомый Вам офицер, который перепроводит Вас на базу флота. Желаю удачи.

В холле помимо офицера Андрея ждет Старик. Он знаком просит военного оставить их вдвоем.

- Не хочу устраивать сцены прощания перед базой. Попрощаемся здесь. Андрей, я в тебя верю. Верь и ты в себя. Используй эти годы по максимуму, тебе это потом пригодится в любом случае. В петлю голову не суй, излишнего риска, если это только не единственный путь выполнить задание, избегай, но и не стой от событий в стороне. Тогда ты ухватишь за хвост свою птицу-счастье. Будет возможность, давай о себе знать, как проходит служба. И еще. Ты волен поступать, как сочтешь нужным. Мне ты ничего не должен. Но помни, я тебя всегда жду.

При всем том, что Андрей никогда не считал себя сентиментальным человеком и последний раз плакал, когда в начале девяностых в автокатастрофе погибли его родители, он почувствовал, что в горле формируется предательский комок. Вроде бы прошло немного времени со дня знакомства со Стариком, а он уже воспринимает его почти как родственника. И что любопытно, точно такое же он ощущает и со стороны Старика. Андрей уже знал, что Старик одинок. Его жена здесь умерла более десяти лет назад, а оба сына пропали где-то во фронтире. И он чувствует, что им, Андреем, Старик пытается в своем сердце заменить пропавших детей. Молча подходит к Старику, обнимает его и шепчет, с трудом сдерживая волнение.

- Я не подведу.

- Знаю, - лаконичный ответ и Старику дается нелегко.

Уже через полчаса флайер высаживает Андрея и сопровождающего офицера перед воротами планетарной Базы 8-го флота.

Здравствуй, армия.

Глава 6.

Андрей.

Пять лет на флоте стали очень важным периодом жизни Андрея. Оглядываясь потом назад, он с благодарностью вспоминал и службу, и Старика, с подачи которого он попал в имперский флот.

Начало было традиционным для любой армии мира из любого времени. У этого периода есть множество названий, давильный чан, плавильный котел и куча других не менее красочных определений. Суть одна. Из новобранцев выжимают все соки и силы, доводя до пределов их физических и моральных возможностей, а иногда и заходя за эти пределы. При всех расхожих ужасах об этом этапе становления воина, происходящее очень осмысленно и совершенно не является проявлением чьего-то злого умысла. Цель этого этапа отнюдь не в том, чтобы показать новобранцу всю ничтожность его личности, втоптать в грязь или, хуже того, довести до самоубийства. Самая первая задача любого сержанта-держиморды это отучить новобранца думать и рассуждать. И научить вместо этого мгновенно подчиняться команде. И опять не для того, чтобы сделать из него бездумную скотину. Просто иначе из неорганизованной толпы гражданских обалдуев, каждый из которых полагает, что "круче только горы" и неважно в какой области, бойцов, а тем более единое войско не создать. Один самый красивый, другой самый умный, третий самый сильный, самый сексуальный, самый оригинальный, самый талантливый .... Самый, самый, самый. Этих самых всегда намного больше, чем самих бойцов. Если такую толпу повести в бой, то вернется едва один из сотни. Каждая буква воинских уставов обильно сочится кровью тысяч погибших. За каждым армейским правилом реально стоят многие тысячи смертей, своим примером указавших на ошибки. Правило "трясти, а не думать" отнюдь не такое идиотское, каким выглядит в анекдотах. И оно тоже вписано реками крови.

Помимо выбивания из голов новобранцев всяких дурных мыслей "о себе любимых" их прессование на начальном этапе имеет и еще одно важное значение. В подавляющем большинстве случаев человек чего-то не может только потому, что внутри себя точно знает, что этого не может. Или хотя бы думает, что не может. И такое "знание" является самым главным тормозом для развития, для преодоления себя и выхода на новый уровень. Заставляя новобранца делать, а не рассуждать, выбив из него все мысли и вынудив реагировать на команды на уровне инстинктов, тот же сержант-держиморда снимает у него все внутренние тормоза и преграды. Солдат больше не знает, что умеет, а что нет. Что знает или не знает. Он просто делает, что приказано делать, делает с полным напряжением сил, физических и духовных. И уже за счет этого добивается на порядок лучших результатов. Конечно, у этой системы, как и у любой другой, есть свои минусы и недостатки. Слабые ломаются. Иногда ломаются фатально. Но таких подавляющее меньшинство. Все прочие, пройдя круги армейского ада, становятся на порядок сильнее. И не только физически. В первую очередь закаляется дух. Из слабых беспомощных штафирок бойцы становятся людьми, точно знающими, что им нет равных, как не бывает и невыполнимых задач. Они становятся воинами. С точки зрения системы взглядов, при которых каждая человеческая жизнь священна, а каждая личность уникальна и должна быть защищена от любых трудностей и проблем, военная система воспитания ужасна и не имеет права на существование. И тем не менее, для армии, главной задачей которой является в ограниченное время подготовить бойцов к дееспособной защите своего народа и государства, это единственный выход. И жизнеспособность самого государства напрямую зависит именно от того, есть ли у нее такая армия. Прочие обречены кормить чужие.