Филип Фармер - Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания. Страница 26

Увидев перед собой двух пеших, всадники закричали и бросили коней в галоп. Копья со стальными наконечника ми опустились. В луки были вставлены стрелы и подняты тяжелые стальные топоры и утыканные шипами дубинки.

— Стой спокойно! — велел Кикаха, улыбаясь. — Это хроваки, «медвежий народ», мой народ.

Он шагнул вперед и, подняв обе руки над головой, крикнул что-то атаковавшим на их родном языке.

Увидев его, они закричали:

— Анккугавах Тре Кикаха!

Подъехав вплотную, они воткнули копья в землю на близком расстоянии от Кикахи, но не задевая его, а дубинки и топоры просвистели у него перед лицом или над головой, стрелы же вонзались в землю у его ног и даже между ними.

С Вольфом обошлись точно так же, и он перенес это, не моргнув глазом. Подобно Кикахе, он улыбался, но понимал, что улыбка получалась уж очень натянутой.

Хроваки развернули коней и атаковали снова. На этот раз они резко натянули поводья, подняв своих лягавшихся всхрапывающих животных на дыбы. Кикаха подпрыгнул и стащил с коня юношу в шляпе с пером.

Смеясь и тяжело дыша, они боролись на земле, пока Кикаха нe уложил хровака на обе лопатки. Затем он поднялся и представил побежденного Вольфу:

— Нгашутанник, один из моих шуринов.

Двое индейцев, спешившись, приветствовали Кикаху долгими объятиями и взволнованной речью. Кикаха подождал, пока они успокоятся, а затем принялся говорить долго и торжественно, часто тыкая пальцем в Вольфа. После пятнадцатиминутной речи, прерываемой время от времени краткими вопросами, он с улыбкой повернулся к Вольфу.

— Нам повезло. Они отправились в набег на ценкавов, которые живут недалеко от Леса-Деревьев-Со-Многими-Тенями. Я объяснил, что мы здесь делаем, но не все. Они не знают, что мы решили лягнуть самого Господа; и я не собираюсь им этого рассказывать. Но они знают, что мы идем по следу Хрисеиды и гворлов и что ты мой друг. Они также знают, что нам помогает Подарга. Они испытывают большое уважение к ней и к ее орлицам и рады были бы, если возможно, оказать ей услугу. У них есть запасные лошади, так что выбирай на вкус. Единственное, что мне пока не нравится, это то, что нельзя наведаться в вигвамы «медвежьего народа» и увидеться с моими двумя женами, Гуишовей и Ангванат. Но нельзя же объять необъятное!..

В этот и следующий дни отряд скакал без передышки, меняя лошадей каждые полчаса. С непривычки у Вольфа разболелась спина и ныли мышцы ног.

Но на третье утро он уже был в столь же хорошей форме, как любой из «медвежьего народа», и мог оставаться в седле весь день, не чувствуя практически никакой усталости.

На четвертый день отряд задержался на восемь часов. Путь им преградило стадо гигантских бородатых бизонов. Звери собрались в колонну шириной в две мили и длиной в десять миль, создав препятствие, преодолеть которое было невозможно.

Вольф был раздражен этим, но другие не слишком огорчались, потому что и всадники, и кони одинаково нуждались в отдыхе. Внезапно в хвосте бизоньего стада появились охотники из племени таникопов, нападающие на отставших животных. Хроваки решили было напасть на них и перебить всю группу, и только страстная речь Кикахи удержала их.

Позже он рассказал Вольфу, что «медведи» думают, будто каждый из них равен десятку бойцов любого другого племени.

— Они отличные воины, но немного самоуверенны и самонадеянны. Если бы ты знал, сколько раз мне приходилось отговаривать их не ввязываться в ситуации, где их могли бы стереть в порошок!

Отряд поскакал дальше, но примерно через час они были вынуждены остановиться. Вгашу Тангис, один из разведчиков, подскакал к Кикахе что-то крича и жестикулируя. Тот расспросил его, а затем сообщил Вольфу:

— Одна из пташек Подарги опустилась на дерево в двух милях отсюда и потребовала у Вгашу Тангиса привести меня к ней. Сама она не может этого сделать, так как ее подрала стая воронов, и ей тяжело передвигаться. Поехали!

Орлица сидела на нижней ветке одинокого дерева, обхватив когтями этот тонкий насест, прогнувшийся под ее немалым весом. Зеленые перья были покрыты засохшей красно-черной кровью, а один глаз ее был вырван. Другим же глазом она грозно глядела на «медвежий народ», державшийся на почтительном расстоянии.

— Я — Аглая. Я давно тебя знаю, Кикаха-обманщик. И я видела тебя, Вольф, когда ты был гостем большекрылой Подарги, моей сестры и царицы. Именно она отправила нас на поиски дриады Хрисеиды, гворлов и рога Господа. Но только я одна увидела, как они вошли в Лес-Деревьев-Со-Многими-Тенями по другую сторону равнины. Я налетела на них, надеясь застать их врасплох и захватить рог. Но они увидели меня и построились в стенку из ножей, о которую я могла только пораниться. Поэтому я снова взлетела так высоко, что они не могли меня видеть. Но я, дальнозоркая попирательница небес, видела их!

— Они надменны, даже умирая, — тихо сказал по-английски Вольфу Кикаха, — и это оправданно.

Он предложил ей воды. Орлица выпила и продолжала:

— Когда наступила ночь, они разбили лагерь на опушке рощи. Я приземлилась на дерево, под которым спала дриада, укрывшись плащом из оленьей шкуры. На плаще были следы крови, полагаю, человека, убитого гворлами. Они освежевали его, готовясь зажарить на костре, Я опустилась на землю, надеясь тайком поговорить с дриадой, может быть, даже помочь ей бежать. Но сидевший рядом с ней гворл услышал шелест моих крыльев. Он выглянул из-за дерева, и это было его ошибкой, потому что мои когти впились ему в глаза. Он выронил нож и попытался оторвать меня от своего лица. Ему это удалось, но в результате он лишился глаз. Тогда я предложила дриаде бежать, но она встала, плащ упал, и я увидела, что руки и ноги ее связаны. Я отступила в кусты, оставив безглазого гворла выть и причитать по своей жизни, ведь его собратья не станут обременять себя слепцом. Я сбежала через лес обратно на равнину. Там я снова могла взлететь. Я полетела к гнезду «медвежьего народа» сообщить обо всем тебе, Кикаха, и тебе, Вольф, возлюбленный дриады. Я летела всю ночь и весь день, но охотничья стая Очей Господних увидела меня. Они были надо мной и впереди меня, в сиянии солнца. Обрушившись сверху, эти псевдоястребы застали меня врасплох. Я упала, гонимая их ударами и тяжестью вцепившихся в меня когтей, истекая кровью под ударами их острых, как кремни, клювов. Потом я, Аглая, сестра Подарги, все-таки собралась с силами. Я хватала визжавших воронов и перекусывала им горло, отрывала крылья и ноги. Но я убила вцепившуюся в меня дюжину только для того, чтобы подвергнуться нападению остальных. Я дралась до последнего. Они погибали, но раны от их клювов смертельны. Их было слишком много.