Роберт Джордан - Конан и огненный зверь Страница 26

Бритунийские всадники въехали на холм и остановили лошадей на границе лагеря. Человек с луком поднял руку.

- Меня зовут Элдран, - сказал он. - Можем ли мы быть гостями здесь?

Арваний молчал с кислым выражением лица.

Конан поднял над головой правую руку.

- Меня зовут Конан,- сказал он.- Я приглашаю вас быть нашими гостями, если вы не замышляете против нас ничего плохого. Слезайте с коней и садитесь к кострам.

Элдран с улыбкой слез с лошади. Он был почти так же высок, как и Конан, хотя и не имел такой мощной мускулатуры.

- Мы не можем долго здесь оставаться. Нам нужны сведения, затем мы поедем дальше.

- Мне тоже нужны сведения, - сказала Йондра, подойдя к мужчинам. Волосы ее, светло-каштановые, выгоревшие на солнце, спутались, узкие штаны и куртка из изумрудного шелка надеты были второпях.- Скажите мне...- Слова ее затихли, когда она посмотрела Элдрану в глаза, такие же серые, как у нее, и рот так и остался открыт. Наконец она нетвердым голосом сказала:

- Из... какой вы страны?

- Они бритунийцы,- сказал Арваний.- Дикари.

- Молчать! - Гневный крик Йондры удивил мужчин. Конан и Элдран поражение глядели на нее. Арваний побледнел. - Я говорю не с тобой, продолжала она дрожащим голосом. - Молчать, пока тебя не спросят! Ты меня понял, распорядитель охотой? - Не дожидаясь ответа, она снова обратилась к Элдрану. Щеки ее раскраснелись, а голос был нетвердым, хотя и спокойным: Значит, вы охотники? Вам вдвойне опасно охотиться в этих местах. Здесь находится заморийская армия и всегда могут появиться горцы.

- Заморийская армия, кажется, не замечает нас, - ответил бритуниец. Его товарищи, сидевшие на конях, рассмеялись. - А что касается горцев... - Голос казался непринужденным, но глаза сурово сверкнули. - Я назвал свое имя, женщина, но не слышал твоего.

Она выпрямилась во весь рост, но все равно достала головой лишь до его плеча.

- Ты говоришь, бритуниец, с княжной Йондрой из дома Перашанидов из Шадизара.

- Знатное происхождение.

Тон его был нейтральным, но Йондра поморщилась, будто над ней насмехались. Странно, но это каким-то образом привело ее в себя. Голос ее окреп:

- Если ты охотник, ты, вероятно, видел зверя, на которого я охочусь, или его следы. Мне сказали, что тело его, как у огромной змеи, покрыто разноцветной чешуей. Его следы...

- Огненный зверь, - проговорил один из бритунийцев, сидящих верхом, а остальные описали рукой перед грудью дугу, будто сделав некий магический знак.

Лицо Элдрана было мрачно.

- Мы тоже ищем этого зверя, Йондра. Наш народ знает его давно. Мы можем объединить усилия.

- Мне не нужно больше охотников,- быстро ответила Йондра.

- Это существо убить сложнее, чем ты думаешь, - настаивал бритуниец. Рука его плотно сжала рукоять старинного меча с перекрестием, заканчивающимся когтями, будто орлиная лапа. - Дыхание его - огонь. Без нашей помощи ты лишь погибнешь, пытаясь убить его.

- Так говорят у вас,- сказала она, издеваясь, - в детских сказках. Я говорю, что убью зверя без вашей помощи. Я также говорю вам, что лучше не пытаться охотиться на моего зверя. Трофей мой, бритуниец, ты меня понял?

- Глаза твои - будто утренний туман, - сказал он, улыбаясь.

Йондра задрожала:

- Если я тебя встречу еще раз, то из твоих глаз будет торчать по стреле. Я...

Она вдруг выхватила лук у одного из своих лучников. Бритунийцы опустили копья, а лошади их начали взволнованно пританцовывать. Охотники потянулись к саблям. Одним движением Йондра натянула стрелу и выстрелила в воздух. Высоко над лагерем вскрикнул ворон и начал беспорядочно бить крыльями, падая к далекому холму.

- Смотри, - воскликнула Йондра, - и бойся моих стрел.

Не успела она договорить, как ворон вдалеке вдруг дернулся и камнем полетел вниз, пронзенный второй стрелой.

- Ты неплохо стреляешь, - сказал Элдран, опуская лук. Он ловко вскочил в седло. - Я бы остался, чтобы пострелять с тобой, но мне надо охотиться.

Не оглядываясь, он развернул лошадь и поскакал вниз с холма, и его люди последовали за ним, не понимая, казалось, того, что их спины открыты для лучников из лагеря.

Арванию эта мысль быстро пришла в голову.

- Лучники,- начал было он, но тут Йондра бросила на него гневный взгляд. Она не произнесла ни слова, да и необходимости в этом не было. Распорядитель охотой попятился от нее, опустив глаза и бормоча: - Прошу прощения, моя госпожа. Затем она обратила свое внимание на Конана.

- Ты, - зашипела она. - Он со мной так разговаривал, а ты не сделал ничего. Ничего!

Огромный киммериец посмотрел на нее бесстрастно:

- Возможно, он прав. Я видел следы зверя, который может убивать огнем. И если бритуниец был прав в этом, он, возможно, прав также, говоря, что убить его трудно. Возможно, тебе следует вернуться в Шадизар.

- Возможно, возможно, возможно. - Она презрительно выплюнула каждое слово. - Почему мне не доложили об этих следах? Арваний, что ты знаешь об этом?

Охотник бросил на Конана взгляд, полный злобы.

- Пожар от молнии, - сказал он угрюмо. - И несколько старых костей. Этот боится собственной тени. Или тени от горы.

- И это неправда? - Йондра вопросительно поглядела в лицо Конану.- Ты ведь не выдумываешь сказки, боясь, что тебя убьют горцы?

- Я не боюсь смерти, - спокойно произнес Конан. - Когда она придет, настанет лишь темнота. Но только дурак ищет смерти без пользы.

Аристократка надменно вздернула голову.

- Так, - сказала она, и опять: - Так. - Не взглянув больше на Конана, она твердо зашагала прочь, громко крикнув: - Лиана! Приготовь мне умыться!

Арваний злорадно скалился, глядя на Конана, но киммериец не видел его.

Был один известный ему способ сосредоточить свои мысли для решения задачи. Вынув из сумки небольшой брусок, он достал меч, сел и, поджав под себя ноги, принялся точить старинный меч и думать.

Ималла Басракан глядел на мертвого ворона, лежавшего на полу, и дергал в отчаянии свою раздвоенную бороду. Воронов-разведчиков достать было нелегко. Птенцов надо выращивать, и лишь одна пара из двадцати выживала после заклятий, связывающих птиц так, что одна птица видела и чувствовала то же самое, что видела и чувствовала другая. Нужно время, чтобы вырастить птиц, и время, чтобы наложить заклятия. У него не было времени заменить проклятую птицу. Вероятно, другая досталась ястребу. А их у него так мало.

Проворчав, он пнул мертвую птицу, отчего она ударилась о голую каменную стену.

- Грязная тварь, - прорычал он.

Одернув свое красное одеяние, он повернулся к шести нашестам, установленным в середине комнаты. На пяти из них сидели вороны, склонив головы и глядя на ималлу черными глазами-бусинками. Крылья их, подрезанные, чтобы они не могли улететь, бессильно свисали. В комнате, кроме нашестов, почти ничего не было. На столе, инкрустированном перламутром, стояла бронзовая лампа и были разбросаны приспособления для занятий магическим искусством. На полке вдоль стены стояли фолианты по некромантии, собранные ималлой в течение жизни. Никто не входил в эту комнату, как и в другие, отведенные для его занятий, кроме него, и никто, кроме его последователей, не знал, что происходит там.