Харлан Эллисон - Миры Харлана Эллисона. Том 3. Контракты души Страница 26

Перед Семью Безликими, Хозяевами своими, предстали Инкуб и Никси. дабы выслушать их повеления.

"Время бесконечно долго пожирало себя самое и вот наконец насытилось. Теперь настало наше время. Ищите же оружие, способное разрушить стены этой темницы, где так сыро, и холодно, и голодно, и тогда мы ринемся на волю и вернем себе все, что было нашим и чего мы некогда лишились. Ступайте же, исполните нашу волю".

Никси:

— Всегда к вашим услугам.

Инкуб:

— И я.

Никси:

— Но какого рода оружие вы имеете в виду?

Инкуб:

— Кажется, я понимаю, о чем идет речь.

Никси:

— Ты же у нас такой понятливый. Хозяева, не хотелось бы докучать вам своими жалобами, но работать в паре с этим несносным Инкубом — одно наказание. Нытик, тупица, а держит себя так, будто это он всему голова.

Инкуб:

— Хозяева, не слушайте его! Просто ему завидно, что вы поручаете мне самые ответственные задания. Это же мои ведьмочки справились с Норнами! Завидки его берут, ясное дело!

Никси:

— Завидки? Клянусь Тотом, ничего подобного! Хозяева, вы же меня знаете, я за вас готов в огонь и в воду, но предупреждаю: работать под началом этого недоумка я не стану. Лучше поручите мне что-нибудь другое. Ну а коли назначите старшим меня, тогда пускай он соблюдает субординацию.

"Молчать! Вы будете работать вместе столько времени, сколько потребуется. Никси, назначаем тебя старшим, а ты, Инкуб, помогай ему всемерно".

Инкуб:

— Рад стараться, Хозяева.

Никси:

— Рад? Да ты же сейчас лопнешь от злости.

Инкуб:

— Замолчи! Ты все врешь, врешь!

Никси:

— Дорогой, ты прелестен, когда сердишься!

"Нам надоело слушать ваши пререкания. Истомленные ожиданием, мы рвемся на волю. Не теряйте времени. Используйте любые средства. На вас мы возлагаем наши надежды".

И вот Никси и Инкуб в соответствии с волей Безликих взялись за дело.

Никси:

— Мы дадим ему магическую силу и научим ею пользоваться, будем искушать его загадочными сновидениями, честолюбивыми помыслами, смутными желаниями…

Инкуб:

— И ты думаешь, это возымеет действие?

Никси:

— Уверен.

Инкуб:

— Ничего глупее твоего плана и представить себе нельзя.

Никси:

— Об этом не тебе судить. Вот увидишь, все пойдет как по маслу. А не нравится мой план можешь убираться.

Инкуб:

— Не очень-то задавайся. Ты знаешь, кто я такой? Я инкуб высшего ранга!

Никси:

— Вот и заткнись.

Инкуб:

— Не смей так со мной разговаривать! И вообще, я бы на твоем месте поторопился. Хозяева заждались, и если ты будешь мешкать, а то и вовсе оплошаешь, тебе не сдобровать, уж ты мне поверь.

Это Никси в поисках подходящего материала наткнулся на Смита, это Никси искушал его сновидениями и пробудил в нем (еще тогда, в канун Дня всех святых) страстное влечение к магии.

А потом был магазин "Черная книга" и эта полутемная комната, где Смит впервые ощутил в себе настоящую колдовскую силу.

Но ее оказалось недостаточно, чтобы разорвать покрывало, предохраняющее мир от гибели. Безликие не смогли вернуться.

И тогда Смитом занялся Инкуб, ужасно довольный, что ему наконец-то представился случай отличиться перед Хозяевами. Но у него были другие методы.

Преисполненный раскаяния, Смит стоял посреди комнаты, в которую, как уверила его летучая мышь, должна была явиться девушка.

У него и в мыслях не было разрушать мир! Он даже не подозревал, какая страшная сила заключена в его заклинаниях! Впервые он пробормотал их имен но здесь, в этой комнате, где с тех пор все осталось как было: фолианты в переплетах из человеческой кожи, на столе огарок свечи и самая главная, колдовская, книга, раскрытая посередине…

Пекин, Париж, Рим, Москва, Детройт, Нью-Йорк, Новый Орлеан, Лос-Анджелес — сотни и сотни квадратных миль, покрытых пеплом. Ржавые остовы зданий. Акры кипящих болот. Зеленый туман над обезлюдевшей землей. Большинство городов просто перестали существовать. А в тех немногих, что сравнительно не пострадали, не было воды и электричества, и у подножий теперь бессмысленных небоскребов одичавшие особи то в одиночку, то стаями убивали и пожирали себе подобных. Человечество как бы родилось заново, с той разницей, что было оно обречено на смерть еще во младенчестве. Смит все это видел, не мог не видеть, и не мог не винить в случившемся себя, лишь себя одного. Может быть, именно чувство вины и привело его снова в эту комнату, чувство вины, а не желание объясниться с девушкой?

Он закрыл дверь и прислонил к ней старое цинковое корыто (простейшая звуковая сигнализация — дверь открывается, корыто падает), а также произнес заклинание-ловушку (воспроизвести здесь это заклинание означало бы подвергнуть читателя смертельной опасности)…

Никси:

— Ну и как твои успехи?

Инкуб:

— Я заманил его на старое место.

Никси:

— Не боишься, что он заподозрит неладное?

Инкуб:

— Куда ему. Я сделал так, что он только о ней и думает, об этой девчонке. Сейчас он уснет — тогда можно будет завершить начатое.

Никси:

— Какая еще девчонка? Ты всех нас погубишь, кретин несчастный!

Инкуб:

— Я уже ловил его на эту наживку, и он просто чудом сорвался с крючка. И чего ему не спится? Я бы взял его голыми руками. Да успокойся ты, никакая это не девчонка, а суккуб.

Никси:

— И ты уверен, что он не догадается?

Инкуб:

— Во-первых, Смит — человек, и, следовательно, глуп. Во-вторых, сейчас он истощен физически. В-третьих, его гложет чувство вины перед ближними. И, главное, он еще никогда не любил. Пусть узнает, что это такое. Любовь его вконец обессилит. И тогда он — мой!

Никси:

— Не твой, а наш!

Инкуб:

— А ты-то тут при чем?

Смит, притаившись в самом темном углу, ждал.

И вдруг почувствовал, что ему страшно хочется спать. Ну да, его неудержимо клонило ко сну.

Спать? Средняя продолжительность человеческой жизни — шестьдесят лет. Двадцать из них мы приносим в жертву этой нелепой привычке, и все потому, что жизнедеятельность нашего организма достаточно случайно зависит от вращения Земли вокруг Солнца. Первобытный человек в страхе перед хищными зверями, которые видели в темноте лучше, чем он, прятался по ночам в пещеры и разводил костры. Звери в свою очередь избегали встречи с ним при дневном свете. Вот откуда эта древняя и, должно быть, уже неискоренимая привычка. Подумать только: двадцать лет жизни проводить в полубессознательном состоянии! Впустую расточать треть отпущенного срока, тогда как вся-то жизнь лишь искра во мраке вечного небытия!