Алексей Ефимов - Последние ворота Тьмы Страница 26

Слева кто-то приглушенно чихнул и он повернул голову. Охэйо стоял на четвереньках всего шагах в трех, лицо у него было совершенно обалдевшее — он был готов увидеть что угодно, но это…

Они осторожно пошли вперед, лавируя среди бетонных глыб и ржавых металлических конструкций, прислушиваясь после каждого шага и напряженно осматриваясь. Вокруг не было ни огонька, ни души — но даже это необъяснимо пугало. Ветра тоже не было, но лицо Лэйми ощущало странные движения влажного воздуха, словно вокруг перемещались невидимки. Из огромных провалов в земле с глухим мощным гулом поднимались толстенные столбы пара, рассеивая текучий зеленый свет; между ними темнели вздыбленные нагромождения мятой стали высотой в несколько этажей — словно какой-то гигантский бульдозер снес здесь целые заводские цеха. Впереди вздымалась плывущая в подвижном свечении выпуклая наклонная стена фундамента Башни. В неё был врезан трапециевидный портал с парой распахнутых стальных дверей. Дойдя до него, Лэйми замер, за ним остановились и остальные.

— Ворота Реальностей здесь, — сказал он. — Но они, это место, не такое, каким мне представлялось. Надеюсь, ты знаешь, Аннит, как строился Вторичный Мир: отдельными, плохо связанными друг с другом кусками, взятыми из снов. Поэтому нашим сведениям о нем можно доверять, самое большее, на треть. Остальное мы просто додумывали — так, как представлялось нам наиболее логичным. Только жизнь не всегда следует логике. Там, где мы не можем доверять нашим знаниям, приходиться доверять интуиции или даже страху. И, если рассчитывать на худшее…

Он быстро опустил на землю сумку, потом вдруг начал раздеваться. Охэйо ошарашенно следил за ним, как, впрочем, и Лэйит с Наури. О Башне Молчания они знали даже меньше их — только то, что там исчезают люди и, вроде бы, исполняются желания.

— Сновидцы Хониара считали, что туда нельзя входить одетыми, — пояснил Лэйми, пряча вещи в груде мятого железа. — Ничего искусственного. Это может привести к катастрофе.

— Ты представляешь, что будет, если мы окажемся во Вьянтаре в таком… виде? — гневно спросил Охэйо.

— Альтернатива простая, Аннит, — хмуро ответил Лэйми. Его трясло от волнения и стыда, но он старался говорить спокойно. — Если я ошибаюсь — мы потеряем всё, что у нас есть, но останемся живы. Если ошибаешься ты — мы умрем. Есть разница?

— Но разве обязательно пользоваться Башней? — возмутилась Лэйит. — Разве мы не можем добраться до цели другим путем?

— Если бы мы решили попасть в Одинокий Город, то доехали бы на автомобиле за месяц. А вот до Вьянтары пришлось бы ехать лет пятьсот. Башня — это единственный способ. Другого нет.

Охэйо вздохнул. Он понимал, что Лэйми прав, но не сдавался:

— А наши вещи? Оружие? Деньги?

— Я думаю, что в любом месте четыре сильных и неглупых человека смогут неплохо заработать и купить всё, что им нужно. Ну, почти всё.

— А, черт, побери, мой архив?

— Его мне действительно жалко. Очень. Но, если нам повезет, мы вернемся за ним.

Они все разделись, спрятали вещи, потом осторожно приблизились к порталу. За внешней литой дверью из шестидюймовой темной стали был короткий коридор, упиравшийся в квадратную ступенчатую амбразуру. Здесь он поворачивал налево, соединяя оба входных проема и от его середины отходил новый коридорчик, упиравшийся во вторую литую массивную дверь. За ней висел призрачно фосфоресцирующий мрак, плотный, словно жидкость, совершенно непроницаемый и идти внутрь не хотелось.

Остановившись на повороте, Лэйми повернулся к свету. Буквально в тот же миг мимо него, всего метрах в пяти, промелькнуло что-то черное, бесшумно и так быстро, что он не успел его разглядеть — смазанное движением пятно, похожее на полуметрового диаметра шар, усаженный множеством упругих отростков или щупальцев — вместе с ними он был диаметром метра в три или больше. Его сердце ёкнуло — тварь не заметила их, но, если бы это произошло, у них не было бы никаких шансов — и забилось так сильно, что готово было выскочить из груди.

— Держитесь за руки, — предупредил он и взялся за ладонь Лэйит. — Я не хочу, чтобы кто-то потерялся.

Бесшумно ступая, они вошли внутрь и свет погас уже через несколько шагов. Призрачные радужные пятна плавали в густой, вязкой, как жидкость, темноте, быстро гасившей негромкие звуки. Кожей ощущался туман, но вдыхая Лэйми не чувствовал влаги. Здесь резко пахло озоном; воздух был совершенно неподвижен, в нем, казалось, висела мельчайшая тяжелая пыль, почему-то не желавшая оседать.

Лэйит судорожно сжала его руку. Лэйми стучал зубами от холода, буквально леденившего кровь; он почти не чувствовал своих застывших босых ног, но всё же, упорно продвигался вперед. Он уперся в монолитную стену, потом повернул налево, в длинный коридор с чередой ступеней, ведущих вверх. Через двадцать шагов он миновал площадку, ступил на новую лестницу, свернув чуть-чуть вправо, потом ещё на одну и ещё. Они были уже внутри Башни, поднимаясь по ломаной, многогранной спирали, казалось, уже целую вечность. Лэйми чувствовал сильную и всё время нарастающую тревогу. Он устал, его ноги ныли и он хотел есть. Еды у них, впрочем, не было — никто в спешке не подумал об этом — а вернуться они уже не могли.

Вдруг его босая нога встала на что-то странно ускользающее, подвижное, упругое, и в то же время холодное, словно смерть.

— Здесь лестница кончается, — предупредил он и его голос прозвучал странно глухо. — Осторожней. Это…

Он сжал зубы, зажмурился, потом пошел по этой текучей массе, тут же стал тонуть в ней, попытался вырваться, но только потерял Лэйит. Испуганно вскрикнув, он не услышал ответа. Плотная, мягкая, как ледяная вода, тьма струилась вокруг него, несла куда-то, кажется вверх; от её холодных объятий его затрясло. Тяжелый, физически ощутимый воздух вокруг стал более душным, чем он мог вытерпеть. Он дышал часто, судорожно приоткрыв рот, его сердце бешено колотилось. Вдруг его опустило на теплую сталь. Лэйми торопливо вскочил и тут же зажмурился, попав в поток ослепительно-белого света.

Кто-то толкнул его в спину. Он вслепую сделал несколько шагов вперед и лишь потом поднял ресницы. Сразу за ним стояла Лэйит; она почему-то пришла последней.

Лэйми огляделся. Они стояли в высоком квадратном проходе, словно вырезанном в монолитной стали. Один его торец перекрывала пленка жидкого света; другой затягивала жирная, маслянисто блестевшая чернота. Она слабо искрилась, словно в ней горели мириады микроскопических глазок. Это походило на дым, но дым никогда не бывает таким плотным. При мысли, что он ДЫШАЛ этим, ему сделалось дурно. Он упал на колени, скорчился, отчаянно стараясь подавить позывы к рвоте. Когда это ему удалось, он поднял голову.