Анатолий Радов - На поверхности (сборник рассказов) Страница 26

– Ну, тогда погнали.

Они осторожно двинулись вдоль железной стены отсека, ища выход в грузовой тоннель. Первый светил перед собой фонариком, и Миха видел, как сильно дрожит кругляшок, значит его друг тоже на пределе, то ли от нервов, то ли от ранения. Сам Миха пытался успокоиться, вспоминая всякую ненужную чушь. Какой он смотрел фильм в последний раз? Чёрт, что это? Миха вздрогнул, и всё его напускное спокойствие мигом улетучилось.

Луч света наткнулся на чёрное пятно в углу отсека, и это пятно резво рвануло с места и скрылось за огромный контейнер. Первый поспешно направил ствол винтовки на угол контейнера.

– Не стреляй – дрожащим голосом выдавил из себя Миха – Лучше их не провоцировать.

– Чёрт, что они делают в этом отсеке? Они что, умеют открывать перегородки?

– Не стреляй, ладно? – снова попросил Миха.

– Да не ной ты. Я и не собирался стрелять.

Миха почувствовал, как дрожь растекается по всему телу. Он боялся и обычных пауков, там, на Земле. А перед этими, переставшими быть обычными земными, он испытывал неудержимый, абсолютный ужас. Как он вообще сможет пройти через тоннель?

То, что паук пробрался в двадцать девятый, было необъяснимо, и оттого пугало ещё больше. Может, кто-нибудь ходил здесь, и не закрыл перегородку? – успокаивал себя Миха, идя за первым. Нужно ведь хоть какое-то объяснение, правильно? Иначе…

Первый, раненый друг Михи, белорус, в это время высветил перегородку, отделяющую отсек от тоннеля. Миха краем глаза заметил, что перегородка плотно закрыта. Чёрт, подумал он, тревожно отводя взгляд, как же он здесь очутился? А может, показалось, и то чёрное пятно, скользнувшее за контейнер, вовсе не паук? Тогда что? Крыса? От этого предположения желудок под резко возросшим давлением ужаса невольно сжался в маленький комок. Хотя нет, одёрнул себя Миха, крыс на корабле нету, это точно. Только пауки. Интересно, а как они попали на корабль? В смысле ещё там, на Земле.

Белорус подошёл к перегородке, нажал на вакуумный рычаг и навалился всем телом на стальную дверь. Та тихо отошла в сторону, и из проёма сразу же ударило в нос кислой затхлостью старых, заброшенных подвалов. Миха еле сдержал рвоту, глубоко вздохнув и скривившись так, что мышцы лица свело лёгкой судорогой. Белорус обернулся и направил фонарик прямо в лицо своего друга.

– Ну, чё, пойдём? – спросил он безразлично, но голос предательски дрогнул.

Он тоже боится, понял Миха, только пытается скрывать. Зачем? Неужели он думает, что если я узнаю о его страхе, перестану уважать? Эх, глупость людская, и чего они все так пекутся о том, что о них думают другие? Мне же вот пофиг.

– Кстати, а чем они питаются? – вопрос у Михи возник внезапно. В самом деле, чем? – Мы уже восемь лет летим, а они ещё не убили ни одного человека.

Белорус не ответив, посветил в проём и шагнул в тоннель.

В отличии от нас, подумал Миха, мы то уже друг друга завалили порядочно. Так до Капеллы фик кто долетит, и некому будет контачить с пока единственной отыскавшейся в Млечном пути цивилизацией. Хотя мы то ихних всего троих завалили, а вот амры наших уже семь человек.

Четыре ноги гулко выбивали странный, слаженный и напряжённый ритм, но он не мешал расслышать другой звук. Мягкое, суетливое шуршание паучьих ног. Наверное, пауки были совсем рядом, где-нибудь сзади или по сторонам. Фонарик, которым белорус светил себе под ноги, пока не выхватил из темноты ни одного мутировавшего арахнида. Они точно сзади, делая трясущимися ногами шаги, думал Миха. Эх, чёрт, был бы у меня второй фонарик, хотя, что толку? Он проследил луч света и вдруг ясно разглядел сидевшего на пропавшей два года назад металлической коробке с провиантом огромного паука. Тот смотрел своими отливающими красным глазами прямо на Миху, ядовитые отростки – хелицеры злобно шевелились, пугая и завораживая холодной уверенностью движений. Миха невольно приблизился к другу, который остановился, взял паука в прицел, но не стрелял.

– А мы думали, что этот ящик амры стащили – прошептал Миха в самое ухо белоруса.

– Угу – буркнул тот – Давай, обходи его справа. Не сы, он у меня на прицеле. Если дёрнется…

– Успеешь?

– Успею.

Миха прижавшись к самой стене, стал медленно продвигаться вперёд, не сводя взгляда с мохнатого, чёрного монстра. Паук тоже не сводил с него взгляда. Как детская игра в гляделки, подумал Миха, только выигрывает не тот, кто моргнёт позже, а тот, кто выживет. А размером он точно с ротвейлера, Алексеич не соврал. Миха почувствовал, как куртка прилипла к спине, несмотря на холод, царящий в туннеле. Капля пота скатилась с ресницы прямо в глаз, и неприятно защипало, но вытереть её Миха не спешил, а вдруг паук на резкое движение рукой отреагирует агрессивно? Он услышал сзади, примерно на расстоянии полуметра, шаркающие шаги белоруса. Вот гад, выругался про себя Миха, тоже ведь сыт, ближе ко мне жмётся, вместо того чтобы стоять и держать на прицеле эту чёрную тварь. А такого героя из себя вечно ставит, чуть ли ни на памятник претендующего.

Они обошли сидевшего на коробке паука и ускорили шаг. Сзади слышалась торопливая, шуршащая поступь десятков лохматых лап, но никто не нападал. Как будто им просто достаточно было идти за людьми и наблюдать за их действиями. Или они ждут сигнала? Например, от того, сидящего на коробке. Миха попытался прогнать из головы жуткие мысли, но они никак не отреагировали на его попытку, продолжая вырабатывать страх со стахановскими темпами.

– Интересно, а у пауков вообще есть вожаки? – задумался Миха, прислушиваясь к шороху раздающемуся уже отовсюду. И тут он наткнулся на очередную перегородку, тоннель закончился, сейчас должен быть двадцать восьмой, из него на лифте можно подняться на верхний уровень, а там уже, до четвёртого, где сейчас все наши, рукой подать. Восемьдесят два с половиной метра, это точная цифра, Миха легко запоминал цифры, хотя иногда и не понимал, зачем они ему все?

– Что там? – услышал он прямо за спиной уже откровенно дрожащий голос друга. Такая прогулочка по тоннелю любого сломает. Так он же ещё и ранен, вспомнил Миха.

– Как ты? – спросил он, и ему почему-то стало стыдно, за то, что ни чем не помогает белорусу, а думает только о своём спасении.

– Да нормально, только тошнит немного и в руке адская боль – тихо ответил раненый.

Они вошли в отсек и спешно зашагали к лифту. Он должен быть в западной части, почти в самом углу. Миха ухмыльнулся, запад, блин. Откуда он тут вообще этот запад? Здесь ни запада, ни востока, ни юга, ни севера, здесь экспедиционный челнок, а вокруг него бездонный космос, и единственный ориентир, это центральное гравитационное ядро вокруг которого вращаются два огромных модуля.