Мэрион Брэдли - Руины Изиды Страница 26

— А вы уже долго живете со своим спутником?

Цендри подумала, перевела в уме временные сроки и ответила:

— Около трети вашего долгого года.

— Вы взяли его в качестве спутника на время пребывания здесь?

Цендри улыбнулась.

— Не только. Мы будем вместе столько, сколько захотим. Брак не обязательно должен длиться всю жизнь. — Цендри не нашла местного эквивалента слову «брак», его попросту не было, поэтому она выбрала термин «дружба». — Но мы пока не думаем расставаться.

— Значит, ваш спутник одновременно является и вашей подругой? — удивленно спросила Миранда. — Это очень странно — мужчина в качестве подруги, неестественно и очень, — она наморщила лоб, тщательно подбирая нужное слово, — трудно в половом смысле. Я хочу сказать, что это очень утомительно.

Теперь удивилась Цендри. Она сомневалась, что Миранда представляет себе сексуальные потребности мужчины. Похоже, она знала, что сексуальная потребность — понятие сугубо психологическое и во многом определяется обществом, но неужели Миранда действительно считает мужчин ненасытными? Цендри вспомнила, как в день ее прилета кто-то сказал, да, наверное, это была Миранда, что мужчин невозможно обучить чему-нибудь, поскольку они слишком подвержены половому влечению. "Откуда у этих женщин столько практичности во взглядах на мужчин, если они их и в глаза не видят?"

— Я не нахожу это утомительным, — возразила Цендри с улыбкой, но вопрос Миранды тем не менее смутил ее.

— Вы не чувствуете себя одинокой без женщин? Мне кажется неестественным, что женщина не поддерживает отношения с женщинами.

К сочувствию Цендри уже привыкла на Университете, где групповой брак не был редкостью. Ее часто спрашивали, не чувствует ли она себя одиноко и неуютно, ложась ежедневно в постель с одним и тем же мужчиной. Некоторые даже жалели ее. Сейчас Цендри столкнулась с еще одной крайностью, ей сочувствовали в том, что с ней нет женщины.

— У меня много приятельниц, — спокойно ответила Цендри. — А самое главное, Миранда, мы с Далом уверены, что один мужчина, одна женщина и их дети составляют ячейку общества. Мы не видим ничего странного в том, что в данном случае мужчина и женщина являются и друзьями и любовниками.

— Но как вы можете считать женщину своим другом, если вы не делитесь с ней своими сокровенными мыслями, своими тайнами? — спросила Миранда. — Разве мужчина способен быть так же близок женщине, как ее подруга?

Цендри посмотрела на девушку и улыбнулась. По-своему Миранда была неплохо образованна. У нее имелся всего лишь один недостаток — она никогда не покидала пределов Изиды, и только поэтому Цендри считала ее перезревшей провинциалкой, великовозрастной простушкой.

— На Университете все живут так, как кому нравится. Мы с Далом думаем, что мужчина может быть для женщины более близким другом, чем любая женщина.

— Но женщины все одинаковые, им легче понимать друг друга, — настаивала Миранда и задумчиво продолжила: — Я очень одинока, у меня была подруга, мы познакомились с ней еще в школе, но я тогда была еще маленькой и не могла сделать правильный выбор. В прошлом сезоне мы поссорились и расстались. Поэтому мне приходится одной ждать ребенка. Моя мать и сестры заботятся обо мне, но это все не то. — Она помолчала, что-то хотела добавить, но вместо этого вздохнула и опустила голову. — У вас нет детей?

— Нет, — ответила Цендри. — Мы с Далом договорились подождать с рождением ребенка до тех пор, пока оба не станем учеными и не решим, где нам лучше жить, на Университете или в каком другом месте. Кроме того, мы можем и расстаться.

— Удивительно, — поразилась Миранда, — вы вынуждены спрашивать какого-то мужчину разрешения иметь ребенка.

Цендри рассмеялась.

— Но Дал не какой-то мужчина, он, как вы говорите, мой друг или подруга, если это слово тебе больше нравится. Я не могу принимать серьезных решений, не посоветовавшись с ним. Но и он тоже советуется со мной. — Цендри посмотрела на недоверчиво разглядывающую ее Миранду. — Причем я совсем не обязана советоваться с ним, я могу поступить и так, как сама считаю нужным.

— Очень, очень странно, — проговорила Миранда. — У нас все женщины, достигнув моего возраста, заводят себе подруг на всю жизнь и советуются только с ними, ведь все женщины одинаковые.

— А твоя мать никогда не советуется со своим спутником? — спросила Цендри.

— С кем? — поразилась Миранда. — Со спутником? Да нет, конечно. Ей достаточно лет, чтобы и держать спутника, и принимать самой решения. В моем возрасте спутника иметь еще рано. — Миранда нервно и невесело рассмеялась. — Наверное, вы видели много общественных укладов.

— Да, — кивнула Цендри. — Если бы ты побывала на Университете, ты бы тоже многое увидела, но предпочла бы жить так, как тебя больше устраивает. А если говорить точнее, люди, становясь взрослыми, живут той половой жизнью, которую они видели в детстве, до наступления половой зрелости, и редко кто отступает от этого правила. Некоторые мои знакомые пробовали сменить образ жизни. Например, одна моя подруга — она жила на той же планете, что и я, — вступила в групповой брак. — Цендри замолчала, вспоминая ту трагедию. — Почти всегда смена сексуальной ориентации проходит трагически.

— А что случилось с вашей подругой? — спросила Миранда.

— Она покончила с собой.

После продолжительного молчания Цендри снова заговорила:

— Несколько десятилетий назад подобные попытки смешения культурных традиций приветствовались на Университете. Считалось, что они ведут к углублению взаимопонимания между разными народами, но после целой серии трагедий люди пришли к обратному мнению, и сейчас многие склонны запретить смешанные сексуальные связи. Это, конечно, тоже крайность, оптимальное решение находится где-то посредине.

Миранда согласно кивнула.

— Совершенно верно. Например, я считаю наш образ жизни единственно правильным и приемлемым. Мне кажется, что сама природа вписала свои законы в наши тела и сердца, в нашу плоть. И все потому, что мне внушали это с детства. Но тем не менее я могу представить, что постороннему человеку наша жизнь может показаться отвратительной. Ведь вы же считаете наш образ жизни омерзительным, ученая дама, ведь правда?

— Я недостаточно хорошо знаю вашу жизнь, чтобы судить о ней, — чистосердечно ответила Цендри. Будучи ученым и пройдя неплохую практику, она была далека от того, чтобы относиться к чему-то предвзято. Меньше всего ей хотелось отвечать на вопросы Миранды. Скорее, ей самой хотелось засыпать девушку вопросами и побольше узнать о местных традициях и обычаях, но как это сделать, не возбудив ненужных подозрений? Цендри нужно было много узнать и об отношении женщин с мужчинами, но особенно о так называемой «дружбе». Включала ли она в себя сексуальные отношения? Цендри подозревала, что да, и это было для нее фактом диким, сексуальные отношения между лицами одного пола были неизвестны даже на Университете. Но как подойти ко всему этому, не нарушив неизвестные Цендри границы вежливости и пристойности?