Евгений Прошкин - Твоя половина мира Страница 26

— Мой узнал ведь как-то.

— Узнал, потому что дозвонился. А до него не дозвонюсь. Сваливай, Коля. У тебя жена, ребенок...

— Как его зовут? Приятеля твоего.

— Бесполезно. Он не ответит. — Тиль распахнул дверь и, выдернув из кармана руку, направил на Ефимова пистолет. — У тебя два варианта, как форвард говорю. Либо уехать, либо хапнуть полкило осколков.

— Ствол-то зачем? Бешеный... Это что, вариант номер три?

— Чтобы из первых двух быстрее выбирал.

— Спрячь, а то арестую.

— Ты уедешь, нет? — Не дождавшись ответа, Тиль сел в машину. — Сам ты, Коля, бешеный...

Элен выбросила окурок и взяла с сиденья трубку, но, подержав ее в руке, сунула в карман. Альберт не передумает. Он слишком напуган, и он все для себя решил. Не сегодня, раньше. Да к тому же... и так все ясно.

Та хреновина в муниципальном здании выстрелит. Весьма вероятно. Может и не выстрелить, конечно... Только может в данном случае — это совсем не то. Сто шестьдесят семь человек могут остаться в живых. При условии, что им неимоверно повезет.

Элен резко поднялась и, не захлопывая дверцы, направилась к ресторану. Она не представляла, что ей там делать, но шла уверенно и быстро: времени осталось совсем немного.

“Поросячий визг” стоял на свободном участке. Двухэтажное здание будто специально строили для осады: ни выйти из него незамеченным, ни подойти было невозможно — освещенная площадка просматривалась отовсюду. Однако самого важного Элен не видела.

Впереди все плыло.

Четыре форварда в одном месте. Ближайшее будущее расходилось неровным веером, скошенным от Элен — в чужую сторону, в сторону Тиля Хагена. Он и вправду был сильным форвардом, она это чувствовала даже на расстоянии. Альберт боялся его не напрасно: Хаген смотрел дальше всех, и... он уже заметил приготовления вокруг ресторана, включая и вероятный залп. И если Хаген не самоубийца, не полный идиот, он давно должен был исчезнуть.

Элен прислушалась. По-прежнему четыре форварда: она, Альберт, Михаэль Ситцев и Тиль Хаген. Сумасшедший блондин, чуть не подстреливший ее в коридоре у Козаса. Псих или негодяй, а точнее — то и другое вместе. Форвард, истребляющий себе подобных. Уже наметивший в жертвы и Ситцева, и Альберта, и саму Элен. Уничтожить Хагена было необходимо, но...

Вряд ли стоило убивать ради этого еще полторы сотни человек.

Приблизившись к сияющим дверям, Элен включила терминал.

— Альберт... Здесь твои люди есть? Сколько и как я их узнаю?

— Ты не узнаешь. Иначе их почует и Хаген. Раньше тебя.

— То есть... на поддержку мне не рассчитывать?

— Я вообще не понимаю, зачем ты туда поперлась, — равнодушно ответил Альберт. — Была бы ты хоть боксером или стрелком... Атак... Соблазнять, что ли, его будешь?.. Ладно, дело твое. Но время уже кончается, Леночка.

Он хотел сказать: скоро мы выстрелим. Но не сказал. Во-первых, Элен догадалась бы и сама, а во-вторых... Его это не тревожило. Он уже почти приговорил к смерти сто шестьдесят семь человек, так какое ему дело до еще одного трупа?

Прозрачные створки разъехались, и Элен оказалась среди ароматов: кофе, сигары, коньяк — все запахи искусственного происхождения. Веяло еще и духами, несомненно, из кондиционера — тон был слишком отчетливым.

Покосившись на швейцара, Элен вытащила скомканную сотню.

— Плевала я на ваши правила. На и заткнись.

— Так я... я же... — пробормотал тот, принимая деньги.

— Вот и заткнись!

Использовать форвертс вблизи от Хагена было опасно, но объясняться по-человечески Элен уже не могла.

Семь минут.

На первом этаже работали два бара и ресторан — к нему тянулся длинный коридор, облицованный розовым мрамором. На втором, если интуиция не обманывала, был бильярд, а также номера с разбитыми кроватями и тесными душевыми.

Ситцев сидит в баре.

Элен рывком обернулась к швейцару — тот, поджав губы, отрешенно смотрел куда-то в угол.

Это не он сказал. Это сказал кто-то другой...

И тут же, как подтверждение, в мозгу пронеслось:

Михаэль в баре. В баре. В баре.

Ей стало страшно — почти так же, как днем, когда в трубке послышалось жуткое и монотонное: “Ордер на Элен Лаур”. Кто-то ее вел невозможно, вел совсем не туда... Она зажмурилась, но ничего не увидела: фор-вертс окончательно утонул в серой мути. Слишком много вариантов.

Элен спустилась по трем ступенькам к тяжелой деревянной двери.

Михаэль сидел у стойки, спиной к выходу. Она узнала его по затылку — Альберт, едва получив имя новой жертвы, загрузил ей в терминал целый фотоальбом. Элен приняла больше сорока снимков Ситцева — в разных ракурсах, при разном освещении, в разных стадиях невменяемости. Судя по тому, что Михаэль два раза пронес руку мимо бокала, он находился уже в предпоследней.

Элен осмотрелась — ни блондина, ни тех, кто соответствовал образу бойцов “Аза”, в зале не было. Она подошла к Ситцеву и хлопнула его по спине:

— Ку-ку.

Михаэль крутанулся на табурете и зацепился взглядом за ее грудь. Элен подумала, что у него в родне отметились испанцы — давно и самым краешком. Черты лица и цвет волос были определенно славянские, однако в Ситцеве осталось что-то неуловимое. Фотографии, даже динамические, этого передать не могли.

— Привет, — он пьяно, но обаятельно улыбнулся и шевельнул пальцами в адрес бармена.

— Тебя зовут Михаэль?

— Можно Мишей. Родители, подбирая мне...

— Миша, пойдем отсюда, — оборвала его Элен.

— Я собирался тебя угостить. Девушки такой редкой красоты...

— Не трепись, форвард, — сказала она ему на ухо. — Через пару минут тебя застрелят.

Ситцев скривился:

— Как же вы меня достали!.. Я завтра уеду, так и передай.

— Осел, я не нанимаю тебя на работу. Я тебе не угрожаю. Мне от тебя вообще ничего не надо. Только выйди отсюда на улицу.

Михаэль отвернулся.

— Ты не видишь!! — прошипела Элен, хватая его за плечо.

— Что я должен видеть?.. А-а! Во как. Значит, сестра, да?.. Не прокатит. Это на раз проверяется. Что и в каком кармане у меня лежит?

Форвертс на секунду открылся, и Элен узнала, что все карманы у Ситцева забиты одним и тем же. А кроме того, она поняла, что отвечать бесполезно — Михаэль задаст новый вопрос, и еще один, и еще... Он не верит, что среди форвардов есть женщина, и он не желает ни с кем иметь дела. Москва ему не нравится. Зато ему понравилась Элен, и он будет тянуть этот разговор, пока здание не взлетит на воздух.

— Так что у меня в кармане? — усмехнулся Михаэль. — Пролетела, сестричка?

— В кармане у тебя презервативы, осел. А у меня вон чего...

Элен распахнула плащ и, качнувшись к Ситцеву, ткнула его стволом в живот.

— “Ангус”, — проронил Михаэль.