Кейт Лаумер - Галактическая одиссея Страница 26

И'эл появился на обзорных экранах вовремя: бледная звездочка, не отмеченная даже на обычных картах. Я посадил яхту на травянистую равнину поблизости от поселения, состоявшего из куполообразных построек земляного цвета. В деревне мы со Срэтом провели совсем мало времени, не найдя ничего, кроме духоты, пыли и горстки робких туземцев, тут же прятавшихся в хижины. Одного часа нам вполне хватило.

Следующий на очереди мир — Цлинн, как его называл Срэт, — оказался куда менее гостеприимен. Гудя разъяренными шершнями, в атмосфере нас встретил рой самолетиков, крепких, как танки. В разрешении на посадку нам было отказано. Если корабль х'иак здесь и побывал, вчера или тридцать лет назад, рассказывать о событии нам никто не собирался.

Мы побывали на болотах Льина, где в искусственном свете тонули лучи умирающего солнца; на Шорамне, которая успела погибнуть с тех пор, как Срэт побывал там последний раз: побелевшие кости, ржавые механизмы, обрушенные здания — что там случилось?.. На Фаре и Ц'рите мы не узнали ничего полезного, а на Кише нам позволили сесть и атаковали — чуть раньше, чем следовало бы. Нам удалось отступить к люку и стартовать под ураганным огнем; мощные заряды подпортили-таки зеркальную поверхность обшивки. Крылатые аборигены бросались на корабль, не щадя жизни. Многие переживали удар, а некоторые долго еще скребли по броне, после того как яхта покинула атмосферу. Поразительная стойкость.

На Тисе когда-то стояли башни в две мили высотой; теперь они лежали рядами, вершинами на север, будто лес, поваленный ударом гигантского метеорита. Потомки строителей башен подтвердили, что корабль х'иак действительно садился здесь. Год назад, век или тысячелетие — им было все равно.

Мы упорно продвигались вслед за слухами, легендами, намеками. Такой корабль здесь видели, но давно; говорят, он полетел дальше, в межгалактическое пространство, там еще есть населенные миры; да, на блуждающем астероиде находили тела существ вроде этого вот гнома… В конце концов иссякли и слухи, и фантазия бедняги Срэта.

— Пустое дело, — сказал я. — Смерть, упадок и легенды… Поворачиваем обратно, к центру.

— Еще немного! На этом пути хозяин найдет, что ищет!.. Интересно: Срэт больше не хныкал, по своему обыкновению.

Не хочет говорить… Хорошо.

— Последний раз. А потом назад, хотя бы меня объявили в розыск на каждой планете внутри галактической орбиты Земли…

Вышло так, что следующим шагом на пути вовне оказалось скопление из восьми звезд. Древних, долговечных, гораздо старше Солнца, но все еще далеких от старости. Срэт едва не завязался в узел от возбуждения:

— Восемь солнц, хозяин! Помню, как сейчас… Богатые миры, щедрые! Когда мы наполним трюмы сочными лишайниками…

— Без лишайников, хотя бы и сочных, прекрасно обойдусь, — перебил я. — След корабля х'иак — другого мне не надо.

У ближайшей звезды я взял курс на приводной маяк девятой планеты под названием Драт. Гном вел переговоры с диспетчерской службой, и посадка прошла без проблем, хотя площадка выглядела как после ковровой бомбардировки. Экипаж на воздушной подушке доставил нас к розовато-серому зданию на краю порта; невдалеке, на пологих холмах, раскинулся город за крепостными стенами. Несмотря на предгрозовой сумрак, солнце дышало жаром, как кузнечный горн.

Растительность вдоль подъездного пути напоминала тропическую; лепестки цветов влажно блестели. По фасаду здания космопорта бежали трещины.

Страшноватые на вид туземцы в просторных одеждах таможенными формальностями докучать не стали. Крупные и сильные, похожие на людей, вот только лица… Если, конечно, путаницу рыбьих кишок можно назвать лицом. Пока мы пробивались сквозь толчею в зале прибытия, Эврика терлась у ног, не отходя далеко. Срэт пыхтел следом; ему здесь явно не нравилось. По моему требованию он занялся расспросами, выбрав мелкого гуманоида не из местных; тот робко продвигался вдоль стены, волоча по грязи подол темно-синего плаща. Следуя полученным указаниям, мы разыскали в дальнем конце вестибюля небольшой офис, представлявший собой комбинацию биржи труда и бюро находок. Выслушав Срэта, трехсотфунтовый дратианин в грязной тоге шафранного цвета что-то звучно пророкотал.

— Корабль х'иак здесь не появлялся, хозяин, — объяснил Срэт. — Драт не торгует с другими мирами. Продуктов лучше дратианских во Вселенной не найти; кому и зачем могут понадобиться товары, произведенные в других местах?.. Он еще сказал, что может продать тысячу тонн глата, недорого.

— Глата?

— Так они называют грязь, хозяин.

— Вырази благодарность от моего имени, но скажи, что я дал обет воздержания.

Покинув предприимчивого чиновника, мы вышли в город.

Глухие, высокие фасады угнетали тусклыми, грязноватыми цветами: охряными, розовыми, лиловыми. Ощущение было странное, будто все ушли на похороны. Ноги Срэта и мои ботинки стучали резко, нарушая унылую гармонию. С неба полились струи теплого дождя, довершая безрадостную картину. В который раз я подумал, насколько похожи все города Галактики. Какие бы существа ни собирались вместе, чтобы построить жилье, всегда дома выстраиваются рядами вдоль улиц. Ну, почти всегда. Этот город напоминал мексиканскую деревню в сезон дождей: сплошная грязь и бедность. В течение часа мы не увидели ни полицейского, ни ратуши, ни правительственного здания — ничего подобного. Я вымок, продрог до костей и поддался душевному унынию.

Когда я решил наконец повернуть обратно, впереди открылась площадь, запруженная прилавками и телегами. Базар прятался под дырявыми навесами различных оттенков серого; по сравнению с пустыми улицами площадь казалась живописной и едва ли не пестрой.

На ближайшем прилавке лежали однообразные серые шары, размером от лимона до грейпфрута. Срэт хотел узнать, что это, но ответ оказался непереводимым. Большой ларь по соседству был полон дохлых жуков — или так мне показалось. Надо думать, вполне съедобно — для любителей. Дальше продавали побрякушки из металла и камня: ювелирные изделия, как во все времена и под любым из солнц. Тускло-желтый металл был, конечно, золотом, только здесь оно почему-то напоминало свинец. Мне захотелось купить что-нибудь, но я решил не торопиться. Следующий предприниматель разбросал по прилавку образцы тканей; похоже, он не различал цветов, по крайней мере, в видимом спектре. Меня заинтересовала одна серебристо-серая тряпица. Я протянул руку и словно обжегся: нет, меня не ударило током — зеридскую ткань на ощупь ни с чем не перепутаешь.

Кусок два фута в длину и фут в ширину, вырезанный грубо и неаккуратно. Вполне может быть лоскутом, выдранным из спины летного комбинезона. Я захотел поднести ткань к глазам, но торговец возмутился, шипя, как горячее масло на сковороде.