Константин Якименко - Эксперимент (сборник) Страница 26

— Не смей, Макс! — негромким дрожащим голосом произносит Конрад.

— Слушай, ты! Или я не знаю, кто она такая? Не знаю, как ты… как мы вытащили ее из притона, куда ты сам наркоту толкал? Тебе напомнить, как все было?

— Не надо… черт, ты и правда псих!.. У меня нет ключа, Макс. И я не знаю, кто мог его взять. Все равно не веришь?

— Не верю. Но живи… пока. Разговор — между нами, ясно?

— Да ясно…

— И не советую тебе меня караулить, чтобы шлепнуть или еще что. У меня слух чуткий.

— Макс, иди уже, а? — смертельная усталость слышна в этих словах.

— Иду. Помни — между нами!

Резко открываю дверь и покидаю комнату. Меня трясет, как в лихорадке. Нервы, чтоб им…

Черт! Неужели все было напрасно? Неужели я ошибся?

Но ведь не может человек врать в таком состоянии и с таким лицом! Если я хоть что-нибудь понимаю в людях…

Зато в одном я теперь могу быть уверен точно: только что я нажил себе смертельного врага.

Это случилось чуть больше года назад, когда я бесцельно скитался по галактике, не зная, то ли продолжать прятаться от всех, то ли, в конце концов, просто жить, как хочется, к чему я, в общем-то, и стремился. Я в очередной раз заскочил на Землю и бродил по дебрям космопорта в Токио, думая, куда бы мне направиться на этот раз и к кому пристроиться. На него я наткнулся случайно… впрочем, нет: скорее, он наткнулся на меня, хотя, пожалуй, и не наткнулся — может быть, он и вправду искал меня, как сам утверждал. Он просто дернул меня за руку и, обернувшись, я разглядел сморщенного сгорбленного старика, в полтора раза меньше меня, с редкими седыми волосами на затылке, покатым лбом и маленькими зелеными глазками.

— Меня зовут Хим, — сказал он, будто это все объясняло.

— Хим? — переспросил я, потому что от неожиданности не был способен поинтересоваться чем-то более существенным.

— Просто Хим, — повторил он и тут же добавил: — Пойдем со мной!

— Куда? — я все еще не мог прийти в себя.

— Пойдем, я должен кое-что тебе отдать.

— Э, постой, — тут ко мне начал возвращаться здравый рассудок, о чем речь-то? Почему мне? И что отдать?

— Ключ, — сказал Хим. — Идем, идем.

В его голосе звучала такая сильная уверенность, что я просто не мог не подчиниться. Тем более, что терять мне было, в общем-то, нечего.

Старикашка привел меня в свое обиталище — каморку в каком-то из спрятанных подальше от посторонних глаз помещений космодрома. Такое ощущение, что там ничего не изменилось как минимум за последних два века — никакой автоматики и хоть чего-то похожего на удобства, только остатки старой мебели и вещей, которым уже давно место в деструкторе. Хим долго рылся в своих лохмотьях, и наконец извлек на свет божий то самое «страусиное яйцо» с оранжевой полоской. Он поднял штуковину над головой — видимо, желая, чтобы я смог таким образом как следует ее разглядеть.

— Вот! — в этом единственном слове звучала настоящая гордость старика за свое имущество, бывшее, вероятно, единственной ценностью в его более чем скромном жилище.

— Это и есть ключ? — переспросил я, не переставая удивляться.

— Ключ! — воскликнул он. — Да, это ключ! — и слегка помахал ладонью возле центральной полоски, но я так и не понял, что он хотел сказать этим жестом.

Потом он протянул «яйцо» мне, я осторожно взял его и пощупал. Хим молча смотрел, как я изучаю незнакомый предмет.

— Это — мне? — наконец спросил я, чтобы прервать молчание.

— Тебе, — он энергично закивал головой. — Я давно искал тебя.

— Откуда ты знаешь, кто я?

— Знаю, — старик произнес это таким тоном, будто одним словом уничтожал всякие сомнения. — Не бойся. Теперь он твой.

Я продолжал с недоумением рассматривать диковину:

— Но он даже не похож на ключ. Что он открывает?

— Дверь, — в другой ситуации я бы рассмеялся, но что-то все же было такое в обитателе каморки, заставлявшее воспринимать его слова исключительно серьезно. — Ключ должен открывать дверь. Разве не так?

— Конечно, так, — в самом деле, трудно было не согласиться. — Но что за дверь?

— Ты найдешь. Знаю — найдешь, — это прозвучало и вовсе безапелляционно. — А теперь иди.

Я нерешительно мялся на пороге. Наконец выдавил:

— Но, Хим, может, ты все-таки расскажешь…

— Иди, — оборвал он меня. — Иди! — повторил еще раз более настойчиво.

Помнится, что-то в его взоре в тот миг испугало меня, так что я попятился назад, а потом вообще развернулся и побежал прочь.

Ключ остался со мной. Первое время я боялся, что это бомба или что-нибудь в таком духе, и даже хотел выбросить его. Но ничего страшного не происходило, красные вспышки повторялись вновь и вновь — с разными интервалами, но с одинаковой интенсивностью — и постепенно я перестал ждать неприятностей от моего странного приобретения. И в то же время что-то удерживало меня от того, чтобы рассказать о нем кому-нибудь. Впрочем, и не было у меня знакомых, с которыми я стал бы откровенничать…

Через несколько месяцев волею случая я оказался в том же космопорте и, естественно, выкроил время, чтобы поискать каморку в надежде проведать старика Хима. Как оказалось, совершенно напрасно: здание перестроили, и крыло, в котором он обитал, полностью снесли. Расспросы в ближайших окрестностях о странной личности с необычным именем ни к чему не привели. Вполне возможно, что Хим был «кочевником» и остановился в местном космопорте всего на несколько дней, чтобы потом отправиться куда-нибудь на край света. Не исключено также, что в то время он уже доживал свои последние дни — судя по его внешнему виду, это не так уж и невероятно. Я был разочарован, но все же не придавал своей неудаче слишком большого значения.

А ключ по-прежнему оставался у меня, вот только дверь, которую он должен был открыть, все никак мне не попадалась…

3

— А вот в какую заварушку мы попали на Артугире! — говорит Конрад.

Дмитрий на миг отвлекается от неопределенного вида блюда, поглощением которого увлеченно занимался, и спрашивает:

— Если не ошибаюсь, Артугир — это там, где обитают хуманозавры?

— Чего? — Хуанита уставилась на него в упор. — Причем там «завры»?

— Кошечка, он все правильно говорит. Хуманозавры — это всего лишь люди-ящеры.

— Ну вот пусть и говорит по-человечески!

— Спокойно, кошечка, Дмит у нас человек науки, ему можно. Значит, сидим мы в местном баре, «Танцующий варан» называется.

— Это с нами тогда еще Бенин был? — снова встревает Хуанита.

— Ну еще бы, Бенина трудно не запомнить! И, конечно, малыш Коальва, с которого все и началось. Да, так вот: сидим мы нашей компанией, расслабляемся, никого не трогаем. Тут за соседний столик опускаются два странных типа, явно артаки…