Василий Головачев - Черный человек. Книга 1 Страница 27

— Ну и что? — спросил Джума Хан, подождав.

Кибернетик замялся, посмотрел на Ромашина.

— Извините, если я чрезмерно усложнил объяснение…

— Так давайте попроще, мы не обидимся.

Фредерик порозовел, был он, по сути, еще очень молод, но ориентировался в разговоре с неспециалистами быстро.

— В двух словах сказанное мной сводится к следующему: судя по состоянию Джорджа, принципы мышления вашего пациента близки к принципам работы маатанского компьютера. Предполагается, что у Шаламова база этики — человеческая, а база логики, база принципов обработки информации — маатанская. Подчеркиваю — предполагается. Более точную реконструкцию происшедших событий сможем выдать вам только после обработки массива полученных данных.

— Информация нужна мне сегодня, не позднее… — Мальгин запнулся, потому что хотел сказать «не позднее десяти вечера», но в полете время на спейсере отсчитывалось иначе. — Не позднее чем через шесть-семь часов.

Десантники, как по команде, одновременно посмотрели на Ромашина.

— Надо — значит, будет, — сказал Фредерик.

— Вне всяких сомнений, — кивнул Ромашин. — Кто еще хочет что-то сказать гостям?

— Добавлю, — Фредерик посмотрел на Мальгина, желая, видимо, произвести на него хорошее впечатление, — что сам маатанин не смог бы починить свой проникатель, потому что необходимые для этого компоненты находились на борту «Кентавра», а об этом знал только Шаламов. Он смог разобраться в управлении маатанской техникой и использовал ее для ремонта системы связи. Это все.

— У меня вопрос, — поднял руку верзила с несколько сонным выражением лица. — Вы хорошо знаете Шаламова?

Хан и Мальгин переглянулись.

— Достаточно, — сказал Хан. — Что вы имеете в виду?

— Меня он интересует как личность.

— Если очень коротко, то Шаламов азартен, упрям, независим, решителен, с твердой волей и любовью к риску. Личность своеобразная, но сильная.

— Это я и хотел услышать. Дело в том, что маатанский компьютер — моя группа успела его «оживить» — носит четкий отпечаток личности оператора-человека, в данном случае — Шаламова. А для того, чтобы поменять знак императив-вектора обратной связи, нужно обладать очень мощным интеллектом и несгибаемой волей.

— Вы хотите сказать, что произошел обмен? Шаламов получил запас знаний маатанского компьютера, а тот — память пилота?

— Более того, — сказал ведущий ксенопсихолог десанта, — Шаламов воздействовал не только на маатанский инк, но и через него на психику «черного человека», из-за чего у маатанина произошел, очевидно, «сдвиг» в обратную сторону, в сторону «очеловечивания», иначе трудно объяснить его поступок. Нормальный маатанин никогда не стал бы беспокоиться за судьбу гуманоида, а спасенный Шаламовым, по сути, выручил своего спасителя, сообщив нам его координаты. Этот поступок еще требует анализа и влечет за собой интереснейшие последствия.

— Это все, что мы можем сообщить коллегам? — снова спросил Ромашин, вызвав отсчет времени на своем браслете.

— Пока все, — ответил смущенный кибернетик за остальных.

— Минуту, — сказал Мальгин через силу; неожиданно сжавший горло спазм мешал говорить. — Я бы не обратился за помощью, имей все необходимые для операции Даниила сведения. Но у меня нет ни капли информации по физиологии, биологии и психике маатан. Если ваши предположения об «очеловечивании» «черного человека» верны, то у нас есть шанс выяснить все через этого спасенного Даном маатанина. Прошу об одном: дайте мне возможность встретиться с ним.

В зале возникла тишина. Ромашин оглядел свою команду, по губам его скользнула тонкая иронично-понимающая усмешка.

— Вы представляете последствия в случае конфликта с маатанами?

— А вот это уже ваша забота, — огрызнулся Мальгин. Ромашин засмеялся, за ним десантники. Джума Хан, улыбаясь, подмигнул хирургу и поднял большой палец.

— Хорошо. — Начальник отдела безопасности стал серьезным. — Мне нравится ваш подход к делу. Поскольку я предвидел аппетиты медиков, то заранее вышел в совет с просьбой ради спасения жизни Шаламова разрешить локальный контакт с маатанином, и СЭКОН дал согласие, а специалисты ИВК разработали варианты сценария встреч с «черным человеком». Не буду говорить, какими методами и чего нам это стоило, но мы вычислили местонахождение маатанина, спасенного Шаламовым. Судя по предварительным данным, он в «сумасшедшем доме», если применить наши человеческие аналогии и термины. Видимо, он и в самом деле воспринял многое из того, чем был заполнен мозг пилота, вот его и решили изолировать. Честно скажу: если бы не это обстоятельство, мы не рискнули бы провести операцию, против которой до сих пор возражает председатель комиссии по контактам, работающей в системе Маата на «Эдипе-2». И все же речь идет не о нас, на контакт пойдете вы, что намного усложняет подготовку и сопровождение операции, потому что вы не профессионал безопасник. Не скажу, что риск смертелен, в этом случае СЭКОН не разрешил бы даже зондовой проверки, однако он все-таки достаточно высок, и я вынужден официально получить ваше согласие на участие в операции.

— Согласен, — твердо сказал Мальгин.

— Ваш дублер?

— Провалиться мне на этом месте, — поклялся Джума серьезно, — если я откажусь.

— Узнаю по когтю льва, — пробормотал Фредерик; на лицах десантников замелькали улыбки: многие из них знали нрав врача СПАС-службы.

— Тогда перейдем к делу. — Ромашин кивнул. — Так как традиционного РК-ВК-ИК[25] с маатанами не получается, вступает в силу специфика работы нашего отдела, и, пока мы будем готовиться, вам придется пройти сеанс гипнообучения для получения кое-каких жизненно необходимых сведений. — Начальник десанта повернулся к своим подчиненным. — Обойме смены усиления — на замену.

Несколько десантников, в том числе кибернетики и специалисты-инженеры, молча встали и вышли, их место заняли другие безопасники. Проделано это было без единого слова, каждый человек знал свои обязанности.

Группа риска была готова к новой работе.

Глава 4

Спейсер начал ориентацию в пространстве, чтобы прыгнуть на двадцать девять парсеков и выйти у Маата, соблюдая все меры предосторожности режима «инкогнито». На маневр и прыжок ушло около часа, готовить, собственно, было нечего, все было давно подготовлено к операции, остальное было делом техники, а компьютерная техника человека уже давно не подводила.

За это время Мальгин успел пройти сеанс гипнообучения и владел теперь не только специфичной терминологией безопасников и пограничников, но и знал все приемы работы и страховки групп риска, подобных их риск-обойме. Кроме того, ему прокрутили пятиминутный видеоклип психологической разгрузки, и намечавшиеся признаки усталости отступили.