Клиффорд Саймак - Космические инженеры (сборник) Страница 27

— Если Земля окажется там, куда вы… — начал было Херб, но тут на него рыкнул Кингзли, и тот прикусил язык.

Кэролайн, торопясь, давала последние указания Кингзли:

— Инженеры поняли уравнения, описывающие гиперсферу. Работайте с ними. Попытайтесь создать несколько гиперсфер внутри нашей вселенной и посмотрите, возможно ли создать хоть одну за ее пределами. Если вам удастся вычленить из вселенной гиперсферу, постарайтесь направить ее в межпространство. Потом мы сможем использовать ее.

Ударная волна тряхнула здание, от близкого взрыва задрожал пол под ногами. На одну секунду яркая вспышка атомного кошмара затмила свет трех светил.

— Близко ударило, — отметил Томми.

Они уже привыкли к взрывам.

Гэри поднял голову и увидел высоко над собой серебристые точки кораблей.

— Инженеры недолго смогут продержаться, — пробасил Кингзли. — Если мы собираемся что-то сделать, надо торопиться.

— А вот и пространственно-временной туннель, — произнес Херб. Он ткнул пальцем вверх — все посмотрели туда.

Вот оно… Далекое колесо света, медленно вращающееся в пространстве… они уже видели его на Плутоне. Дверь в другой мир.

— Мне кажется, это значит, что нам пора, — сказала Кэролайн. Голос ее слегка задрожал. Она повернулась к Кингзли: — Если мы и не вернемся, все равно займитесь гиперсферами. Попробуйте абсорбировать в них энергию. Ее не придется долго сдерживать, только пока не взорвется вселенная. Тогда мы будем спасены.

Она шагнула в люк, Гэри — за ней. На пороге он оглянулся и посмотрел на остающихся… огромный, шумный Кингзли, вытягивающий вперед свою массивную голову и как всегда не знающий, куда деть свои железные кулачищи; щеголеватый добродушный Томми Эванс, так мечтавший о полете к Альфа Центавра, а вместо этого отправившийся на край вселенной; Херб, унылый маленький фотограф, сердце которого разрывается от того, что его не взяли. Внезапно на глаза у Гэри навернулись слезы, он помахал своим товарищам, в ответ они помахали ему. Он торопливо шагнул в корабль, повернул рукоятку, и крышка люка плотно встала на свое место.

В рубке управления Гэри снял шлем, положил его на кресло пилота и обернулся к Кэролайн:

— Как хорошо снять шлем.

Она согласно кивнула, снимая свой.

Гэри включил режим взлета. Он на миг замер, нацелив большой палец на стартовую кнопку:

— Слушай, Кэролайн, какие у нас шансы?

— Мы попадем туда.

— Не надо, — перебил он. — Мне это не нужно. Я хочу знать правду. У нас есть хоть крошечная надежда?

Ее глаза встретились с его глазами, а губы стянулись в узкую, ровную линию.

— Да, есть, — сказала она. — Чуть меньше, чем один к одному. Слишком много факторов случайности. Расчеты их не учитывают, а кроме расчетов у нас ничего нет.

Она с горечью рассмеялась.

— Видишь ли, мы хотим попасть в цель, удаленную от нас, с одной стороны, на миллионы световых лет в пространстве, а с другой — на миллионы обычных лет во времени, — сказала она. — Мы должны наложить друг на друга две независимые системы координат: время и пространство. Это очень сложно.

Гэри спокойно посмотрел на нее. Она сказала, что это сложно. Насколько это сложно, он, Гэри, может представить очень приблизительно. Только тот, кто в совершенстве знает уравнения времени и пространства, может более или менее приблизиться к пониманию этой задачи — например, тот, кто бился над этой задачей сорок человеческих жизней.

— Даже если мы туда попадем — планеты может там и не оказаться, — сказал он и решительно опустил большой палец на клавишу. Взревели реактивные двигатели, и корабль взмыл вверх, оставив за собой огненный столб. Они поднимались выше и выше, но вокруг них еще долго оставался разрушенный город, чьи циклопические башни были обращены в пыль взрывами атомных бомб.

Матовое колесо света, указывающее вход в пространственно-временной туннель, виднелось между развалинами двух башен. Гэри слегка скорректировал курс и нацелил свой корабль точно между ними. Он поддал горючее в ракетные двигатели. Корабль пронесся между башнями и устремился прямо в круг света, точно в черное отверстие огненного колеса.

— Еще немного и мы будем там, — сквозь зубы процедил Гэри. — Через минуту все будет известно.

Ледяной ветер космоса снова дохнул ему в лицо, волосы на затылке зашевелились. Вечный зов неизвестного. Древняя слава Крестовых походов. Он взглянул на Кэролайн. Она наблюдала за экраном, где сначала появилось надвигающееся колесо света, а потом его сменил бездонный мрак.

Девушка обернулась к Гэри, но не успела она открыть рот, как корабль нырнул в разверстый зев, и тьма, плотная и давящая, как мрак космической бездны, обволокла их. Показалось даже, что померкли лампочки, горевшие в рубке.

— Гэри, мне страшно! — услышал он голос Кэролайн.

Но тьма почти мгновенно рассеялась, и корабль снова вынырнул в обычное космическое пространство, в котором мерцали звезды и которое казалось теплым и дружеским в сравнении с мраком туннеля.

— Вот она! — воскликнула Кэролайн, и Гэри облегченно вздохнул.

Под ними была планета, такая же, как они ее и видели во вращающемся шаре в городе Инженеров. Планету покрывали пологие холмы — бывшие горные массивы — и обмелевшие моря — остатки величественных океанов. Тонкий слой атмосферы окутывал цветущую некогда Землю.

— Земля, — произнес Гэри, разглядывая ее.

Да, это была Земля. Колыбель человеческой цивилизации, теперь постаревшая и одряхлевшая планета, ожидающая конца, давно пережившая свой расцвет. Планета, породившая великое человечество, которое всегда стремилось вперед, встречавшее любой вызов неизвестности боевым кличем. Цивилизация крестоносцев.

— Планета на месте, — облегченно вздохнула Кэролайн. — Она существует.

Гэри скользнул взглядом по шкалам приборов. Хотя они были всего в пятистах милях над поверхностью, но приборы не регистрировали ни малейшего намека на атмосферу. Корабль медленно опускался на планету, а их окружал космический вакуум.

Он тихонько присвистнул. Приборы отметили бы малейшее наличие газов, но до сих пор ни одна стрелка не дрогнула.

Как же стара теперь Земля! Атмосфера почти покинула ее, бросив ее старый остов беззащитным перед стужей космического пространства. Космос, холодный и зловещий, сомкнулся над колыбелью человечества.

Первые признаки атмосферы появились, когда до поверхности оставалось чуть больше двухсот миль.

Планета была освещена солнцем, которое, должно быть, лишилось значительной части своей энергии, потому что его свет казался очень тусклым в сравнении с тем, что помнил Гэри.