Алексей Калугин - Снежная слепота Страница 27

Харп вначале едва не пришел в бешенство от такого демонстративного равнодушия. Но, как следует все обдумав, решил, что на этот раз старик с Марсалом выбрали верную линию поведения: излишнее внимание могло только больнее ранить Энису.

Закончив есть, Бисаун подошел к «снежному волку», чтобы осмотреть рану и сменить повязку. Халана принялась мыть посуду. Марсал с Харпом начали расстилать на полу матрасы, готовясь лечь спать.

Неожиданно, отдернув пластиковый занавес, в комнату вошла Эниса. Волосы ее были гладко зачесаны назад и завязаны на затылке узлом. На лице застыло выражение полнейшего безразличия ко всему, что уже случилось и что еще может произойти. Когда же Эниса подошла к Харпу и взгляды их пересеклись, он увидел в глазах женщины такую темную бездну, что невольно поежился, почувствовав, как холодный озноб пробежал сверху вниз по позвоночнику.

– Халана сказала, что вы с Марсалом собираетесь убить снежного червя.

Это был не вопрос, поэтому Харп не стал ничего отвечать, ожидая продолжения.

– Я пойду на охоту вместе с вами, – сказала после короткой паузы Эниса.

Харп лишь молча развел руками.

А что, собственно, он мог ответить?

Да Эниса и не ждала никакого ответа. Поставив Харпа в известность о принятом решении, женщина повернулась к нему спиной и снова скрылась на своей половине комнаты за серым пластиковым занавесом.

Харп не помнил, сколько длился день там, где он жил прежде, но сутки, тянувшиеся в мире вечных снегов ровно сто двадцать часов, казались ему непомерно долгими. Должно быть, именно поэтому ему не сразу удалось привыкнуть к странному распорядку дня, установленному в доме старого Бисауна. Первый раз здесь ложились спать незадолго до полудня. Второй раз – на закате. И третий раз – уже на исходе ночи, длившейся сорок восемь часов.

Середину ночи Харп и Марсал посвятили обсуждению деталей предстоящей охоты. Услышав, о чем идет речь, к ним присоединилась Эниса. Женщина не задавала никаких вопросов и не делала никаких замечаний – она просто сидела, подперев щеку кулаком, и внимательно слушала.

Старый Бисаун сидел в стороне от всех, поставив на низенькую тумбочку свою коробку с лекарствами и делая вид, что всецело поглощен их сортировкой. Однако это занятие не мешало ему внимательно прислушиваться ко всему, о чем говорили за столом. Но, как и Эниса, за время разговора старик не проронил ни слова и никаким другим образом не выразил своего отношения к затее, которую называл не иначе как полнейшим безрассудством. Больше всего Бисауну не нравилось то, что Харп увлек своим безумным проектом Марсала с Энисой. У старика не вызывало ни малейшего сомнения, что попытка убить снежного червя не может закончиться успехом. А неудача в подобном предприятии означала только смерть для тех, кто решился в нем поучаствовать. И хорошо, если хоть кто-то из троицы, увлеченно обсуждавшей сейчас детали охоты на обитающего в толще снегов монстра, сам это поймет. В противном случае старый Бисаун может остаться в своей хибаре вдвоем с Халаной. Тогда о том, чтобы полакомиться красницей или как-либо иначе разнообразить скудное меню, придется забыть. Да и повседневная работа по дому будет занимать все свободное время, не оставляя даже минутки для вдумчивого, неспешного размышления о тщете всего сущего.

Раненый «снежный волк», судя по саркастической усмешке, застывшей на его губах, тоже весьма скептически относился к затее Харпа. Однако, помня о взгляде, которым тот не так давно одарил его, он предпочитал до поры до времени держать свое мнение при себе, надеясь, что ему еще представится возможность поквитаться с не в меру самоуверенным новичком. Если, конечно, его до того не сожрет снежный червь.

У Харпа же, похоже, не было никаких сомнений в успехе задуманного. Внимательно слушая все, что говорил Марсал, он то и дело вставлял собственные замечания, задавал уточняющие вопросы или азартно хлопал ладонью по столу, когда сказанное Марсалом представлялось ему особенно важным для предстоящего дела.

По мере того как Марсал излагал детали придуманного Татауном способа охоты на снежного червя, он и сам заражался от Харпа энтузиазмом и верой в безусловный успех предприятия, которое на первый взгляд могло показаться весьма сомнительным. План охоты, вначале казавшийся Марсалу всего лишь абстрактной конструкцией, выстроенной на основе знания особенностей поведения снежных червей, постепенно, по мере его обсуждения, обретал все более зримые, конкретные черты. Марсал настолько вошел во вкус, что, когда Харп задавал вопросы, о которых в свое время Татаун даже и не задумывался, он сам с ходу находил на них ответ, опираясь при этом на собственный опыт и наблюдения за жизнью снежных червей.

По сути своей, идея Татауна была чрезвычайно проста. Жизненный ритм червей имел суточный характер. Утром они мигрировали в сторону Замерзшего моря, где в течение дня кормились. Вечером же вновь выползали на берег, пряча в ледяных стенах своих лазов добычу, которую не успели съесть. Продолжительное время наблюдая за жизнью червей, Татаун обратил внимание, что молодые особи, совершая суточные миграции в сторону Замерзшего моря, нередко пользуются лазами, пробитыми в снегу более крупными и сильными червями. И, что самое главное, для того чтобы глотнуть свежего воздуха, они также пользуются уже готовыми вертикальными выходами на поверхность. Татаун собирался устроить засаду на молодого снежного червя возле одного из выходов, расположенных неподалеку от берега Замерзшего моря. Один из охотников должен дежурить возле выхода из лаза, держа наготове несколько гарпунов, прикрепленных веревками к крючьям, вбитым в лед. В задачу другого входило выследить подходящего по размеру снежного червя и начать гнать его в направлении засады. Сделать это, как считал Татаун, совсем несложно, нужно всего лишь бросить в лаз, неподалеку от того места, где находится снежный червь, ворох горящей ветоши.

– Татаун считал, что, поскольку снежные черви лишены зрения, они должны обладать острым обонянием, – пояснил этот момент Марсал. – Иначе как они находят свою добычу в море?

– Логично, – согласился Харп.

– А поскольку запах дыма снежному червю незнаком, он должен испугать его и заставить двигаться в противоположном направлении.

Двигаясь в нужном направлении, снежный червь будет периодически высовывать головную часть тела на поверхность через уже готовые выходы, чтобы сделать вдох. Даже если в старом лазе достаточно воздуха для дыхания, червь будет делать это, повинуясь инстинкту. Задача первого охотника, затаившегося у заранее намеченного выхода, заключалась в том, чтобы не пропустить момент, когда снежный червь выглянет на поверхность, и попытаться всадить в него как можно больше гарпунов. Если гарпуны, веревки и крючья окажутся достаточно прочными, чтобы выдержать немалый вес снежного червя, зверя удастся удержать на месте. После этого охотникам останется только добить его, что, как полагал все тот же Татаун, сделать не так сложно: достаточно нанести снежному червю побольше глубоких ранений, и он умрет от потери крови.