Яна Дубинянская - Глобальное потепление Страница 27

— Дима!!!

На звук своего попсового имени Ливанов давно уже не оборачивался, но в данном вопле прозвучало столько страсти и восторга, что оглянулась, кажется, половина платформы, включая дам — вопль был мужской. По перрону, размахивая каким-то прямоугольным предметом, резво несся маленький черноволосый человечек, возможно, и знакомый: Ливанов был знаком со всеми на свете, и в Банановой республике в том числе. Человечек приблизился, и стало видно: машет он книгой, настолько толстой, что Ливанов кое-что заподозрил. И оказался прав.

— Прости, Дима, — зачастил издатель, отдуваясь и пожимая Ливанову руку; перед этим он несколько раз переложил книгу из правой в левую и наоборот. — Перепутал дни, думал, ты завтра приезжаешь. Хорошо, Аля напомнила… Кстати, вот, любуйся!

Он догадался наконец-то сунуть книгу Ливанову. Странно, заглавие «Валентинка. ru» писалось по-банановому точно так же, как и на нормальном языке. В отличие от ливановской фамилии и особенно имени. Кстати, как зовут издателя, он в упор не помнил, а ведь, судя по всему, наверняка бухали вместе. Года три назад, но банановым пофиг. У них все временно, все текуче, а потому время как таковое не имеет значения и цены. Они так живут.

— Красиво? — с гордостью спросил издатель. — На бумагу посмотри, это ж экологичная прессовка! Скажи, у вас так не издают!

— Ты профи, — сказал Ливанов. — За это я тебя и люблю.

Издатель наконец-то совершил осмысленное действие — подхватил с платформы ливановскую корзинку. И рванул с места, набирая скорость, Ливанов едва поспевал за ним, волоча за ручку кофр; через две минуты проклюнулась одышка. Стареем, черт, надо меньше пить, надо больше спать и тщательнее выбирать, с кем… Он хохотнул вслух, и банановый издатель обернулся через плечо:

— Значит, Дим, план такой, — заговорив, он и не подумал сбавить темп. — Сейчас подскочим в один магазин, презентация, автограф-сессия, общение с читателями. Думаю, там нальют. Потом…

— Подожди, — незнание издательского имени напрягало все сильнее, но не лезть же на бегу в искусственный интеллект, — я с дороги вообще-то. Неплохо бы переодеться, душ принять, что ли… Да, и надо ведь в отель поселиться. Где у вас тут пятизвездочный отель?

Издатель замахал руками:

— Какой отель? Мы с Володей и Машей обо всем договорились: ты живешь у нас. Аля вчера борщ сварила. Помнишь мою Алю? Когда ты в тот раз приезжал, она у нас еще секретарем была, а теперь исполнительный директор…

Почему в издательское дело уходят семьями? — отдуваясь, подумал Ливанов. Как в сектанты, честное слово. Что у нас, что у банановых, без разницы… Футболка взмокла насквозь, здесь носили максимум майки и топики, плюс мобильный кондишен, надо срочно купить. Короче, пора позвонить Герштейну.

Он вытаскивал на ходу мобилку, когда они внезапно оказались на автостоянке, запруженной машинами и накрытой куполом невыносимого выхлопного смога. Почему-то в Банановой республике практически нет автомобилей с нормальными двигателями: непонятно, куда они вообще девают купленный у нас по дешевке газ. Обдумать эту вечную загадку Диванов не успел: издатель распахнул дверцу ближайшего бобика и точным движением впихнул приезжего писателя внутрь — будто в раскаленную консервную банку. Правда, он тут же врубил на полную мощность автомобильный кондишен, и жизнь на мгновение стала прекрасной.

Они уже ехали по городу.

— Это быстро, — говорил издатель, и за рулем развивая неслабую скорость. — Народу там много не будет, мертвое же время, сразу после сиесты. Но нальют стопудово, это ж Федин магазин. Помнишь Федю?

Никакого Федю Ливанов не помнил. А Герштейн не отвечал, и вообще не факт, что его мобилка работает здесь, в Банановой. Черт, надо было расспросить его поподробнее про эту их конференцию или конгресс. Оно, конечно, домашний борщ Ливанов уважал тоже, но срубить с издателя бабло для экспедициии Юрки Рибера уж точно не представлялось возможным. Банановый издатель в принципе не знает, что такое бабло. А если и знает, то тщательно скрывает от авторов, даже самых что ни на есть имиджевых.

Машина черт-те сколько плутала по отнюдь не центральным улицам города, пока не вырулила к стандартной спальной высотке, цокольный этаж которой занимали, теснясь друг к другу, офисы банков, салоны красоты и магазинчики. Вычленить среди них на глаз книжный было бы проблематично — если б не громадная, во всю витрину, афиша: «ДМИТРИЙ ЛИВАНОВ. Знаменитый писатель, поэт и публицист из соседнего государства. Презентация нового романа “Валентинка. ru”. Автограф-сессия, общение с читателями. Только один день!» и так далее.

Афиша Ливанова позабавила, особенно в части про «новый роман». Но, по крайней мере, она была большая и броская: какая-никакая публика, несомненно, соберется и в этой глуши. Нет, но чтобы ради автографов на паре-тройке сотен (а то и десятков) книжек не дать человеку возможности сменить футболку?! На такое способны только банановые. Они вообще черт знает на что способны.

Внутри магазинчик выглядел на удивление родным, ничем практически не отличаясь от аналогичных точек на ливановской родине: по крайней мере, ассортимент совпадал один в один. На дальней верхней полке (что-то чересчур дальней и верхней, Ливанову это не понравилось) выстроились толстыми корешками и его книги: «Пища смертных», «Дом», «Резонер», все три тома «Зеленых звезд» в неправильном порядке и, разумеется, «Валентинка», куда ж без нее. Все издания были знакомые, Володины, а «Пища…» так вообще из старого синего тиража, который давным-давно разошелся — где угодно, только не здесь. Никаких покупателей в магазинчике не было, и Ливанов обернулся: забыл посмотреть, на который час назначена его презентация. Но афиша висела снаружи и насквозь не просвечивала.

— Паша! — ринулась к ним из-за стеллажей высокая девушка в мини, и Ливанов отметил две вещи: длину ее ног и «Паша». — Ну где тебя носит?! А вдруг журналисты? Пятый канал, между прочим, звонил, интересовался…

Она перевела дыхание и спохватилась:

— Здравствуйте, Дмитрий Ильич.

— Да ладно, — миролюбиво сказал издатель Паша, — ну, опоздали на десять минут. Показывай, где.

— Идемте, — заторопилась девушка. — Вы извините, Дмитрий Ильич, мы планировали, как лучше, чтобы вам было удобнее с поезда… Проходите.

Она нырнула в узкий проем между стеллажами, заманчиво покачивая путеводной задницей; однако в потной футболке Ливанов к женщинам не приставал, и удобная дислокация была бездарно упущена. Они сделали несколько поворотов по книжному лабиринту и вырулили в аппендикс, оканчивающийся пластиковым столиком с бутылкой минералки, стопкой стаканчиков, шариковой ручкой на привязи и табличкой с ливановской фамилией.