Мерседес Лэки - Роза Огня Страница 27

Его нашел Поль Дюмон; он и оставался единственным человеком, знающим об истинном состоянии хозяина. Камерон отослал слуг, заменив их саламандрами, и распорядился, чтобы его служащие присылали все бумаги на подпись к нему в поместье - таким образом он был избавлен от поездок в город. Выдумка о несчастном случае предназначалась только для Розалинды свое увечье Камерон хранил в тайне, не желая, чтобы хотя бы намек на это дошел до его врага.

С тех пор как Камерон пришел в себя, он испробовал множество средств, но так и не смог освободиться от чар, как ни искал в памяти способ разрушить заклинание. Нужно было заниматься изысканиями.

А он был лишен возможности даже пользоваться собственными книгами, не в силах перелистывать страницы. Глаза его стали глазами волка: он никак не мог сфокусировать зрение, не мог читать даже крупный шрифт, не говоря уже о рукописных книгах.

Что ж, теперь у него есть Розалинда Хокинс, она станет его глазами и руками и к тому же будет переводить те манускрипты, с которыми ему самому было бы трудно справиться. Теперь он найдет выход.

Теперь начнется настоящая работа.

И как только решение будет найдено, нужно немедленно позаботиться о том, чтобы избавиться от Поля Дюмона.

Глава 5

Поль Дюмон был совершенно уверен в том, что Камерон не имеет намерения учить его дальше. Выйдя из кабинета хозяина и услышав, как за его спиной щелкнул замок, он позволил маске соскользнуть с лица и молча оскалился.

Он прекрасно знал, почему Камерон не собирается его больше ничему учить: он боится, что, как только Поль перестанет быть всего лишь подмастерьем, он быстро сделается сильнее своего учителя.

Гнев угас быстро, на губах Поля заиграла усмешка. Да, Камерону следует его бояться: амбиций у него больше, чем у Повелителя Огня, а щепетильность отсутствует. Хотя не много нашлось бы людей, которые стали бы отрицать бессовестность Камерона, Поль знал своего хозяина лучше, знал, что есть вещи, которых тот делать не станет. Он не воспользуется, например, своим превосходством по отношению к истинной невинности. Поль же полагал, что на него ополчился весь мир, а потому любой человек - его законная добыча. Глупо думать, будто хоть кто-то невинен: даже малые дети манипулируют взрослыми, глядя на них большими глазами и проливая горькие слезы, чтобы добиться желаемого. Пожалуй, католики с их доктриной первородного греха ближе к истине, чем современные ученые.

Этот тип, Чарльз Дарвин, был прав: все сражаются за существование зубами и когтями, и нет никакой детской невинности, потому что дети так же эгоистично борются за жизнь, как и взрослые. Выживают сильнейшие, только они этого достойны. . Единственный способ в этом мире добиться успеха пользоваться любым оружием, которое подвернется под руку, и пользоваться им без раскаяния и без сожалений, ибо стоит обстоятельствам измениться, и это же оружие будет направлено против тебя. Поль убедился в этом на собственном опыте, который всегда служил для него окончательным мерилом истины.

Так что Камерон правильно делает, опасаясь его; он не пощадит учителя, если станет равным ему силой. Уж он-то не станет, подобно Саймону, довольствоваться патовой ситуацией. Он уничтожит соперника, и уничтожит умело. Камерон восхищался лошадьми, а он, Поль, восхищался акулами, тиграми, кобрами - самыми совершенными машинами для убийства из тех, что создала природа. Они не тратили даром ни сил, ни времени: если жертва не подозревает о близости охотника, значит, сейчас - лучший момент для нападения.

Поль вернулся к себе в комнаты и закрыл за собой дверь. Как ни роскошна была обстановка, она не приносила радости: все это принадлежит Камерону и может быть отобрано у Дюмона, стоит ему не проявить должной благодарности и подобострастия. Очень немногое здесь принадлежит ему, и Камерон никогда не позволит ему об этом забыть. Куда бы он ни обратил взгляд, во всем отражалась личность Камерона, вкус Камерона, на всем лежала его печать - красное и золотое. Поль жил в окружении этих цветов, не мог избавиться от них даже в собственной спальне, и это делало собственностью Камерона и его самого.

Но ведь не бог же Камерон; не может же он быть разом всюду. Его влияние кончается у границ его поместья. Теперь, когда он сам заточен в этом доме, власть его тоже ограничена - а Дюмон благодаря урокам Камерона знает достаточно, чтобы обеспечить себе свободу действий за пределами поместья.

Деловые интересы Камерона требовали, чтобы его секретарь раз в месяц на два-три дня ездил в Сан-Франциско; такая поездка как раз должна вскоре состояться. Теперь, когда в доме появилась эта девушка, визит в город понадобится даже скорее, чем предполагалось. Наверняка есть вещи, в которых она нуждается и о которых Камерон не позаботился; Камерону тоже могут потребоваться предметы, надобность в которых тот не предусмотрел. Будут "особые" пакеты, которые нужно и доставить, и отвезти.

Остановится Поль, конечно, в городском доме Камерона; по крайней мере ночевать он будет именно там. Однако днем, разъезжая по городу, он сможет заняться и собственными делами.

Вечером, прежде чем отправиться спать, нужно будет собрать саквояж: тогда он будет готов отправиться в путь по первому слову хозяина.

Если Камерон не желает его учить, не желает делиться с ним силой, найдется кое-кто другой, кто не откажется это сделать.

Поль Дюмон прошел прямо в свой кабинет. У него действительно имелась работа, и лучше было заняться ею - на случай, если Камерон каким-то способом за ним наблюдает. Нужно было привести в порядок книги, написать несколько деловых писем, вежливо отклонить несколько приглашений, ответить на просьбы о пожертвованиях - обычная рутина управления делами богатого человека. Раз или два Дюмону попались любопытные бумаги - как, например, когда одна из платных спутниц Камерона попыталась его шантажировать, однако обычно это была скучная работа, и именно поэтому Камерон всегда поручал ее секретарю. Важной корреспонденции вроде сообщений от других Повелителей стихий Дюмон никогда не видел.

На столе стояла новейшая пишущая машинка, но сегодня Дюмон отодвинул ее в сторону и взялся за ручку. Только совершенно тривиальные письма печатались на машинке; все остальное, по требованию Камерона, должно было быть написано от руки.

Разве у этой девчонки Хокинс такой же элегантный почерк, как у него? Поль в этом сомневался. Он знал, что совершенное владение каллиграфией заставляет написанное им выглядеть даже чем-то неестественным; выбор выражений тоже был безупречным, писал ли он священнику, надеющемуся на пожертвование, или светской даме, жаждущей залучить Ясона на свой прием. Может быть, ему и не по силам читать манускрипты, в которых заинтересован Ясон, но и девица Хокинс не сможет выполнять его работу. Камерон слишком нуждается в нем, чтобы прогнать.