Сергей Малицкий - Главный рубильник (сборник) Страница 27

– Лизи.

– Еще кто?

– Ева. Сестра невесты.

06

На Лизи полное дознание повлияло самым незначительным образом. Явно перешагнув сорокалетний рубеж и не имея особой красоты, она таинственным образом оказалась преисполнена живого обаяния и ума. Войдя в дом, Марцис и Кунж обнаружили чистоту и уют. Лизи не злоупотребляла магией, хотя лак на ее мебели облупился, а побелка на потолке и стенах змеилась трещинами. Сама хозяйка встретила гостей сидя в кресле и закутавшись в длинную, до пола шаль.

– Чем могу служить, полицейский?

Кунж помнил низкий голос Лизи и, как и при собственном дознании, почувствовал, что мурашки торопятся из-под лопаток к середине спины.

– Лизи, с вами хочет поговорить господин советник об исчезновении Питера. Вы согласны ответить на несколько вопросов?

– Разве я могу отказаться?

Она отвернулась к окну, но сделала это именно так, чтобы показать и линию шеи, и маленькое ушко, украшенное рубиновой сережкой и острый без малейшего намека на дряблость подбородок.

– Нет, – строго проговорил Марцис и коснулся спинки стула. – Я присяду?

– Прошу вас.

Она продолжала смотреть в окно. Неожиданно Кунж догадался, что под шалью на Лизи одежды нет и, почувствовав слабость в ногах, тоже присел на стул, переведя взгляд на советника, который рассматривал Лизи, не стесняясь.

– Ну, – она повернулась, и Кунж вновь отметил, что и в этот раз движение женщины было выверено до миллиметра. Голова чуть наклонилась, глаза блеснули отраженным светом, с округлого плеча на ладонь съехала шаль. – Я жду. Спрашивайте.

– Вы любили Питера?

Неожиданный вопрос заставил ее вздрогнуть, но она взяла себя в руки почти мгновенно. Повела плечами, снова отвернулась к окну.

– Его все любили.

– Вы любили Питера?

– Отчего вы спрашиваете? – она оставалась неподвижна, но из ее позы исчезла легкость. Скрытое складками ткани тело напряглось.

– Вы живете одна? – дополнил цепочку вопросов Марцис.

– С сыном, – Лизи обмякла, но продолжала смотреть в окно. – Ему двенадцать, он в колледже. Скоро приедет на каникулы. Огорчится, что Питера уже нет. Они дружили.

– Вы искали Питера, – объяснил Марцис. – Я почувствовал ворожбу. У вас четвертый уровень, не так ли?

– А у вас… – она прищурилась. – Неужели шестой?

– Седьмой, – вздохнул советник.

– Тогда я не понимаю, зачем вы отменяли магию в деревне? – усмехнулась Лизи. – Вы ведь и так всех видите насквозь? И мои временно исчезнувшие платья, пусть они и изготовлены в хорошей мастерской, для вас были бы прозрачны. Скажите, как это, видеть людей теми, кто они есть?

– Теми, кто они есть, я не могу их увидеть, – пожал плечами Марцис. – Сущность скрыта у людей внутри.

– Обычно то, что скрыто внутри, написано на лице и на теле, – сухо заметила Лизи и потянулась к бокалу с водой.

– Простите, – проговорил Марцис.

– За что? – не поняла Лизи.

– Вы пили розовое?

– Ах, это? – она глотнула воды, рассмеялась. – А знаете, так забавно. И даже полезно. Хотя бы иногда надо отменять магию. Трезвость наступает быстро. Вы правы, я любила Питера. И он любил меня. Всегда. Потому что я не хотела от него ничего, кроме него самого. Когда муж умер, сыну было два года, а Питеру девятнадцать. В двадцать он стал мужчиной. С моей помощью. Но между нами оставались пятнадцать лет. Теперь ему двадцать девять, а мне по-прежнему на пятнадцать больше. Было двадцать девять… Его больше нет, советник. Я … почувствовала пустоту. Не тогда, когда он сказал, что женится на старшей пустышке из дома Больб, а когда исчез. Я уговорила сластолюбца и добряка Фукса, он разрешил мне войти в дом за поцелуй в щеку, но я ничего не трогала в доме. Я искала следы….

– И кое-что нашли? – сузил глаза Марцис.

– Не больше чем нашли вы, – отрезала Лизи. – Не хочу об этом говорить. Но я поняла главное – Питера больше нет. Он ни переместился куда-то, ни скрылся, он просто исчез. Навсегда!

– Такого не бывает, – рассмеялся Марцис.

– Вы всегда пытаетесь обобщать? – она посмотрела на советника с иронией. – Откуда я знаю, что бывает? Я оцениваю не лес, а одно единственное дерево, под которым стою, до ствола которого могу дотянуться. Так вот – не могу дотянуться. Его нет, и вы это знаете лучше меня.

– Предположим, – Марцис забарабанил пальцами по столу. – Но, даже предположив невозможное, мы все равно вернемся к вопросу, как это произошло?

– Там не было магии, – вздохнула Лизи. – Если только что-то старое и затертое, но никак не связанное с возможным воздействием на мальчика.

– Вы видели все? – спросил Марцис.

– Да, – Лизи облизала губы. – Я всегда сидела у окна, когда Питер мог пройти по улице.

– Как вы объясните поведение его матери?

– Они поссорились, – шевельнула пальцами Лизи.

– Насколько серьезно? – нахмурился Марцис.

– Настолько, чтобы Питер переехал в отдельный домик, – снова уставилась в окно женщина. – Там нет тайников. И запасных выходов. Ваш полицейский напрасно простукивал стены. Я помогала Питеру когда-то даже клеить обои. Он просто исчез. Его мать странная женщина, но она никогда не желала ему зла. Думаю, что она просто не сумела полюбить его больше себя. С женщинами это бывает, особенно когда они не избалованы любовью. Поэтому он и уехал от нее. А ей ведь приходилось нелегко, знаете, вырастить парня, не имея поддержки…. Я никогда не бедствовала, приехала в Свекольную балку к мужу, так что не смотрите на мой интерьер, у меня достаточно денег, чтобы жить так, как мне хочется. Так вот я не знаю подноготной матери Питера, но Сандра… своеобразная женщина. Говорят, что у нее никогда не было мужа. Впрочем, не знаю. Питер не любил говорить об этом.

– Отчего вы остались здесь, в глуши? – спросил Марцис.

– Вопрос, вероятно, должен был звучать иначе? – рассмеялась Лизи. – Чем меня привлек Питер, и на что я рассчитывала? Так вот, ни на что. Я просто любила. И он любил. Меня и больше никого. Знаете почему?

Лизи наклонилась над столом и в складках ткани мелькнула крепкая грудь.

– Потому что я настоящая. И он был настоящим. Или зеркалом для меня. Пусть без степени, но он был, как … – она провела пальцем по краю бокала. – Как вода. Ведь пить можно что угодно, но напиться только водой.

07

– Что вы можете сказать по этому поводу, господин Кунж? – спросил советник, присаживаясь на скамейку старика Клавдия.

Деревня по-прежнему казалась вымершей. Ленты на дверях домика Питера колыхались на ветру. Фукс завязал дверные ручки, но не стал наклеивать их на дверной проем.

– Ну, – Кунж поерзал, усаживаясь. – Допускаю, что парень и в самом деле мог любить эту женщину. Я, например, мог бы. Конечно, дочки Больб смазливы, но до Лизи им далеко.