Николай Басов - Торговцы жизнью Страница 27

Антон выпрямился, разжал руки, пистолет, его отменный «тэтэшник», по которому еще при обороне завода половина ребят сохла самой черной завистью, упал в пыль. Ростик обнял Антона за плечи и повел наверх. Квадратный подобрал оружие, кое-какие вещички и двинулся следом.

Бакумур впереди вполне решительно проложил им путь через выход ближайшего дома, и они оказались на свету, под солнышком Полдневья. Тут все было по-прежнему. Где-то шумели ребята, где-то близко плескалась вода. Ростик оглянулся.

Квадратный шел, покачивая головой, думая о чем-то, не выпуская из рук пистолет и автомат Антона, накинув на локоть его шинель. Бакумур смотрел мигом помутневшими глазами на людей и знал обо всем происшедшем куда больше, чем мог рассказать.

Потом они почти полчаса обсуждали, что делать. Антон ничего не говорил. Он сидел, как деревянный истукан, даже не поворачивая голову, когда к нему кто-то обращался. Ким сначала распереживался, потом слегка не поверил в то, что Ростик рассказывал. Впрочем, никто, кажется, не верил.

– Так, говоришь, он стрелял, а в том отсеке никого не было? – спрашивал Казаринов.

– Ничего. И до того следов не было, – спокойно отвечал Квадратный.

– Тогда все ясно, – пискляво проговорил плотник, который рубил что-то из досок, найденных в ближайших домах, кажется, какую-то раму. – Перетрусил ваш приятель…

Больше он ничего произнести не успел. Ким пролетел почти по воздуху те десять метров, что их разделяли, и с силой, от которой по площади даже хлопок пошел, припечатал плотника к ближайшей стене.

– Слушай, ты, Тюкальник. Это самый честный, самый храбрый парень, какого мне доводилось видеть. И он мой друг. Поэтому, если не будешь выбирать выражения, доболтаешься до разговора со мной… Понял?!

Ростик подошел и оттащил Кима от плотника.

– Я же должен был свое мнение высказать, – отозвался Тюкальник, было видно, что он слегка струхнул.

– Еще раз вот так выскажешься, и придется тебе, мил-человек, доктора искать, – спокойно произнес Ростик. – Если Кима поблизости не будет, то я постараюсь.

– Или я, – добавил Пестель, стоя перед Антоном на одном колене, пытаясь прочитать хоть что-нибудь по глазам больного друга.

– Или я, – добавил Квадратный.

И когда над площадью вроде бы повисла тишина, что-то пророкотал Винторук. Этого Тюкальник уже вынести не мог. Он подхватил свои инструменты и потащился через площадь в сторону порта.

Ким подошел к Пестелю.

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Психический спазм. Кстати, вы заметили, в какой-то момент он не контролировал сфинктор? Его нужно искупать, кто мне поможет?

Рост, Ким и даже Квадратный подались вперед одновременно. Так что дело оказалось куда проще, чем они ожидали. Антон вел себя совершенно индифферентно, никого не замечал и позволял себя переставлять, как неодушевленную вещь. Все вместе они даже не почувствовали, что делают что-то экстраординарное. Нашли местечко у берега, где было помельче, и провернули помывку в лучшем виде.

– Что будем делать все-таки? – спросил Ким, когда этот этап кончился. – Как его разговорить?

– Тут ты его, похоже, не разговоришь, – отозвался Пестель. – Видишь, он не реагирует даже на то, что мы с ним делаем.

– Тогда в город, в больницу? – спросил Ростик.

– Разумеется, – согласился Пестель.

– Машину гонять? – спросил Казаринов, не принимающий участия в санитарных мероприятиях, но околачивающийся поблизости.

– Ерунда, – твердо сказал Ростик. – Все равно мы должны были рабочих привезти, солдат, кое-что из оборудования…

– Не кипятись, – признал инженер, – я все понимаю. А Тюкальник с Молотком у меня, пожалуй, будут ближайшие дней пять лес для лодок подальше от вас заготавливать.

Квадратный, который после купания с Антоном из всех доспехов остался только в кирасе, уложил остальные железки правильной связкой.

– Тут осторожно нужно. Если даже покажется, что мы находимся на свободной территории, это может стать последней нашей ошибкой. На самом деле – тут даже слишком много разной живности.

– Я вижу, – грустно кивнул Казаринов, посматривая на Антона, которого Ким вел в сторону гостиницы.

– Квадратный, – поднял голову Ростик, – будет лучше, если ты займешься постами, патрулями и обходами – чтобы в город никого больше спецрейсом отправлять не пришлось.

– Согласен, – вздохнул старшина.

Они замолчали. Ростик проводил удаляющиеся фигуры напряженным взглядом.

Что же это было? Что сделало Антона таким, каким они его нашли? Что его так напугало? Какой сигнал, какую информацию получили люди, пусть даже такой вот ценой? Но он уже понимал, что ответы на эти вопросы они узнают очень не скоро. Если вообще когда-нибудь смогут узнать.

Часть III

Блесхума

Глава 13

Против всех ожиданий, опасений и просто бессмысленной осторожности, которая возникла после того, что случилось с Антоном, колония получилась на славу. Из Боловска разными способами, как ни странно, главным образом на автобусах, переволокли душ триста. Все – отменные, отборные ребята, умельцы, мастера. Среди них солдат, как этого ни хотелось начальству в Белом доме, да и Ростику тоже, было меньшинство. И работа закипела.

Первым делом прочистили водопровод и устроили отличную общую столовую с железным правилом – больше двух добавок не просить. Потом прочесали весь город, отметили здания, где жизнь была бы здоровей и легче, чем в других местах, устроили общежития, разумеется, попутно выставили охрану. Как только охрана взялась за дело, стало и спокойнее, и тревожнее одновременно. Спокойнее потому, что никаких очень уж странных случаев просто быть не могло. С системой перекличек и постоянных обходов город просматривался одновременно десятками глаз. И тревожнее, потому что все больше Одесса походила на крепость, осажденную невидимым, но реальным неприятелем. К тому же и постреливали часто.

Сначала это вызывало переполох, Ростик просто с ног сбился, когда в иную ночь по десятку раз носился на очередную пальбу. Но потом каким-то образом утвердилось мнение, что всю стрельбу вызывают шакалы, которые, как и прежде, кружили по округе своими компаниями. И тревоги сошли на нет, тем более что людей, выставленных на постоянных постах, вооружили вдобавок к автоматам самострелами. А со временем зверье и само отступило в степь или в лес, которого, как оказалось, вокруг Одессы было куда больше, чем около Боловска.

Правда, древесина тут все равно оказалась слабой, не деловой, но время от времени попадались местные тополя, а совсем изредка и отменные деревья, больше всего напоминавшие кипарисы. Вот из них-то и решили строить лодки, для которых перевезли к морю Тюкальника. Правда, прежде всего Пестель отыскал чуть не десяток саженцев и устроил нормальную кипарисовую посадку на самом, по его мнению, подходящем месте, чуть в стороне от заливных лугов, на склоне холмика, чтобы ветер морской обдувал саженцы, совсем как на Земле. Посадка оказалась удачной, уже через пару недель стало ясно, что больше половины деревьев прижилось на новом месте, так что полного отсутствия материала, или, как говорил Пестель, потери генофонда, не состоится.