Генри Каттнер - Одержимость Страница 27

Но Харкеры выжидать не стали. Переборов изумление, они зашевелились. Но, потеряв время, они упустили свое главное преимущество. Открыто выступать против колонизации стало невозможно, так же как взять на себя ответственность за крах колонии. Им пришлось ограничиться контрпропагандой, да и то исподволь.

Тут были и слухи о мутировавшей вирусной чуме, свирепствующей на поверхности, и рухнувший в море самолет, и истерические вопли о невозможности жизни в колонии.

Но Сэм, не испугавшись риска, едва не впрямую обвинил Харкеров в провале первой кампании.

— Существуют могущественные силы, желающие уничтожить наше общее дело. Их можно понять, и я вам объясню, почему. Представьте себя влиятельным в Куполах человеком. Если судить по власти и роскоши, вы почти Бог. Зачем вам что-то менять? А вдруг перемены лишат вас исключительного положения? Естественно, что вы любыми способами будете мешать любому новшеству. А в данном случае сделаете все, чтобы лишить энтузиастов колонизации малейших шансов на успех.

Его могли отключить в любой момент. Но то ли операторы растерялись, то ли Харкеры не решились на открытый выпад, но Сэму закончить позволили.

— Я верю в успех, — продолжал он. — Честно признаюсь, что работаю и на себя. Да-да, именно! Но не только на себя, но и на всех вас. На всех, кто не правит, на простых людей. И я не отступлю! Но если однажды вы не услышите моего сообщения о делах на побережье, то вы сами поймете, кого в этом винить…

Когда Сэм, закончив выступление, исчез с экрана, на улицах и в домах Купола Делавер поднялся ропот. Люди, впервые за многие годы, столпились у общественных экранов. И впервые в истории человечества, нашедшего приют на чужой враждебной планете, с верхних ярусов Дорог послышался мощный голос толпы.

Скорее удивленный, чем угрожающий, он внушал благоговейный страх. Во все времена этот голос звучал предупреждением.

И Харкеры затаились. Они все слышали и все поняли. Но время позволяло им ждать.

Таким образом Сэм на какой-то срок мог чувствовать себя в безопасности. Пока. Он понимал это и спешно укреплял свои позиции. Общественному мнению свойственно меняться, и против Харкеров он искал поддержку понадежнее. Вспомнил он и о Сари. Наполовину из Харкеров, она явно была ненормальной. Но почему? Она была, возможно, единственным ключом к Семьям, и ответ на этот вопрос мог оказаться весьма полезным. В архивах бессмертных хранились только статистические данные, имена и краткие биографии. Тут ловить было нечего. Образ жизни бессмертных позволял им избегать стрессов, вызывающих неврозы у короткоживущих. А что, если сама длительность жизни провоцирует стрессы, невозможные у простого человека?

Сэм неустанно искал и думал. Он исследовал множество версий, но безрезультатно. Наконец, он наткнулся на некий многообещающий факт.

Репродуктивный цикл бессмертных выглядел нетривиально. Периоды деторождения прерывались интервалами от пятидесяти до семидесяти лет. От бессмертных всегда рождался бессмертный. Но эти дети, если вообще выживали, были крайне слабы и первые месяцы их выхаживали под стеклянным колпаком.

С удивлением Сэм обнаружил, что одновременно с рождением Сари Уолтон в семье Харкеров родился мальчик. В тот период они оказались единственными выжившими потомками бессмертных Купола Делавер.

Но сам мальчик и его отец Блейз Харкер бесследно исчезли.

Заинтригованный, Сэм продолжал копаться в записях, пытаясь разыскать следы этого потомка бессмертных. Дата смерти отсутствовала. Записи о мальчике обрывались семьдесят лет назад.

Сэм это запомнил.

— Еще один. Он нам вполне сгодится, — сказал свободный солдат и на шаг отступил от прибора. — Взгляните.

Сэм неуверенно прошел по качающейся палубе и прильнул к окуляру. Необычная атмосфера корабля, идущего по волнам, волновала его. Как и всякого жителя Куполов, его тревожило бесконечное открытое пространство, беспокоил влажный ветерок. Все казалось необычным, все вызывало тревогу.

Небо, молочно-белое, отражалось в море, и море тоже становилось молочно-белым. Громада разрушенной Крепости на берегу почти скрывалась под штурмующими ее джунглями. Постоянный гул доносился оттуда. Различались крики, визг и рев пожирающих друг друга животных. О борт корабля настойчиво било море. В ушах Сэма посвистывал ветер. Для рожденного в Куполах поверхность Венеры выглядела враждебной.

Но Сэм, забыв обо всем, смотрел в окуляр.

Мир мерцающего света и призрачных раскачивающихся водорослей открывался его взору. Мелькали смутные силуэты подводных тварей: глупыми глазами смотрели рыбы с сияющими хвостами, мельтешили похожие на снежинки сифонофоры, медузы раскачивались в каком-то только им ведомом ритме. Лениво сжимались в яркие полосатые кулачки анемоны. Мирно колыхался раскидистый радужный веер губки.

И посреди этого чарующего призрачного мира лежал корпус затонувшего корабля, весь облепленный водорослями и ракушками.

Третий из найденных кораблей, достойных, по мнению Хейла, чтобы их поднять.

— Он куда крепче, чем кажется, — уверял он Сэма. — Корпус сделан из чрезвычайно прочного сплава. Когда-то мы восстанавливали и не такие руины.

Голос Хейла прервался. Он молча уставился в пустынную даль моря, словно вспоминал былые походы и мощный флот, некогда бороздивший эти воды. Тогда во славу Куполов, бывших священными и неприкосновенными, на пространствах серых морей велись войны. И Купола, сделавшие ставку на побежденных, выплачивали контрибуцию кориумом. А символические взрывы глубинных бомб неподалеку от империумных сфер лишний раз напоминали об их уязвимости.

Но те времена канули. Джунгли разрушили и поглотили Крепости. Корабли опустились на Дно у своих причалов. Брошенные людьми, они заросли водорослями и ракушками, но прочный металл корпусов пережил забвенье.

Сэм и Хейл внимательно изучали береговую линию, где раньше высились башни Крепостей. Когда-то Хейл даже жил в некоторых из них. Он до сих пор мог на память перечислить гавани и суда враждующих сторон.

Первые два корабля, поднятые со дна, после небольшого ремонта вполне годились для плавания.

— Вот теперь им не загнать нас под империум, — сказал Хейл, держась одной рукой за поручень, а другой смахивая брызги с лица. — Теперь — только вперед.

— Дорого это будет нам стоить, — ответил Сэм, — больше, чем у нас есть. Надо придумать что-то особенное.

— Что?

Сэм оценивающе взглянул на Хейла. Не пора ли открыть карты? Несколько недель он осторожно подготавливал Хейла к решению, которое тот отверг бы без предварительной обработки.