Артур Кларк - Космическая Одиссея 2061 года Страница 27

Капитан Лаплас отлично представлял это, но ему не хотелось разочаровывать доктора Андерсона. Ученый был так трогательно наивен; как бы ни развивались события – а капитан был теперь совершенно уверен, что экспедиция вовсе не та, какой кажется с первого взгляда, – Андерсон оставался в полном неведении.

– Надеюсь, доктор, европейцы не занимаются альпинизмом.

Представляете, что произойдет, если именно в этот момент они попытаются водрузить флаг на своем местном Эвересте?

При запуске пенетрометра на борту «Гэлакси» царило необычное волнение – даже неизбежные шутки звучали вполголоса. За те два часа, что зонд летел к поверхности Европы, чуть ли не каждый, кто был на корабле, сумел побывать на мостике и поинтересоваться, как проходит наведение зонда, – и всякий раз объяснение такого любопытства звучало вполне правдоподобно. Когда осталось пятнадцать минут, капитан Лаплас запретил вход на мостик всем посторонним, исключение составляла новая стюардесса Рози: без множества пластмассовых шариков с великолепно приготовленным кофе, который приходилось – в условиях невесомости – выжимать прямо в рот, операция просто не могла продолжаться. Все шло как нельзя лучше. Вскоре после вхождения в атмосферу привели в действие воздушные тормоза, которые снизили скорость полета зонда до нужной величины. На экране радиолокатора непрерывно росла цель – совершенно невыразительная, без осязаемого масштаба. За секунду до удара все записывающие устройства автоматически переключились на моментальную регистрацию...

Однако записывать было нечего.

– Теперь мне понятно, – печально пробормотал доктор Андерсон, – какие чувства испытывали в Лаборатории реактивного движения, когда, первые «Рейнджеры» врезались в поверхность Луны... с неработающими камерами.

Глава 26

Ночная вахта

Всеобщим является только время; день и ночь – это всего лишь забавные местные обычаи, существующие на тех планетах, где приливные силы еще окончательно не покончили с их вращением. Но как далеко от родного мира ни залетали бы люди, они не могли освободиться от суточного ритма жизни, возникшего много веков назад в результате поочередного наступления света и темноты.

Поэтому в 01.05 всеобщего времени второй помощник Чанг находился на мостике совсем один, охраняя спокойствие мирно спящего корабля. Строго говоря, его бдение было тоже излишним – электронные датчики «Гэлакси» сумеют обнаружить любую неисправность намного быстрее. Однако сто лет исследований в области кибернетики показали, что человеческие существа все еще несколько лучше машин реагируют на неожиданности, а они, рано или поздно, обязательно случаются.

Где мой кофе? – раздраженно думал Чанг. Рози запаздывает – это на нее непохоже. Уж не испытывает ли и она то же недомогание, что охватило ученых и команду после неудач последних двадцати четырех часов? После катастрофы с первым пенетрометром началось поспешное обсуждение дальнейших шагов. Оставался еще один аппарат; он был предназначен для Каллисто, но его вполне можно было использовать и здесь.

– К тому же, – доказывал доктор Андерсон, – мы уже совершали посадки на Каллисто – ничего, кроме всякого рода битого льда, там нет. Возражений не было. После двенадцати часов, необходимых для проверки пенетрометра и приведения его в готовность, аппарат номер три был запущен в затянутую облаками атмосферу Европы по невидимой траектории его предшественника.

На этот раз записывающие устройства корабля включились – на половину миллисекунды. Акселерометр, установленный на зонде и рассчитанный на перегрузки до 20 тысяч g, зашкалило сразу после этого. Все приборы, установленные на пенетрометре, вышли из строя в сотую долю секунды.

После нового, еще более грустного анализа ситуации было решено сообщить о происшедшем на Землю и ждать указаний на высокой орбите вокруг Европы, задержав пока полет к Каллисто и внешним лунам.

– Извините за опоздание, сэр, – раздался голос Розы Мак-Магон (по ее имени никогда не догадаться, что девушка темнее того кофе, что она принесла в пластмассовых шариках). – Я, наверно, забыла поставить будильник.

– Нам здорово повезло, – засмеялся вахтенный офицер, – что тебе не приходится управлять кораблем.

– Я вообще не понимаю, как можно им управлять, – ответила Роза. – Все так сложно.

– О, это кажется лишь с первого взгляда, – заметил Чанг. – Разве при обучении у вас не было курса по основам астронавтики?

– Не помню – вроде был. Но для меня все это так непонятно – разные там орбиты и все остальное.

Второму помощнику Чангу было скучно. Он решил, что, просветив свою невежественную посетительницу, совершит акт добродетели. И хотя Роза не принадлежала к тем девушкам, которые ему нравились, она была, без сомнения, привлекательна; немного усилий, потраченных сегодня, могут окупиться в будущем. Ему и в голову не пришло, что девушка, исполнив свой долг и снабдив его кофе, хочет снова отправиться спать. Заканчивая свой двадцатиминутный монолог, второй помощник Чанг указал на панель управления и заключил с широкой улыбкой:

– Как видишь, все делается почти автоматически. Стоит ввести несколько цифр в бортовой компьютер, и корабль сделает остальное. Казалось, Роза устала – она то и дело поглядывала на часы.

– Извини, Рози, – с искренним раскаянием произнес Чанг. – Тебе, наверно, хочется спать.

– Нет-нет, все так интересно. Продолжайте, пожалуйста.

– Ни в коем случае. В следующий раз. Спокойной ночи, Рози, – и спасибо за кофе.

– Спокойной ночи, сэр.

Стюардесса третьего класса Роза Мак-Магон скользнула (не очень искусно) по направлению ко все еще открытой двери. Когда дверь захлопнулась, Чанг даже не обернулся.

Поэтому, когда через несколько секунд на мостике раздался совершенно незнакомый женский голос, он был потрясен.

– Мистер Чанг, не нажимайте на кнопку тревоги – она выключена. Вот посадочные координаты. Сажайте корабль.

Медленно, не веря своим ушам – не иначе задремал, и приснился страшный сон, – Чанг повернулся в кресле.

Девушка, называвшая себя Розой Мак-Магон, висела в пространстве рядом с овальным люком, держась за рукоятку затвора. Все в ней, казалось, переменилось; в одно мгновение они поменялись ролями. Застенчивая стюардесса, которая никогда раньше не осмеливалась посмотреть ему в лицо, теперь уставилась на Чанга холодным, безжалостным взглядом; он понял, как чувствует себя кролик, на которого, не отрываясь, гипнотизирующе смотрит змея. В свободной руке она сжимала небольшой, вороненой стали пистолет; впрочем, это смертоносное оружие казалось излишним – Чанг не сомневался, что ей ничего не стоит прикончить его голыми руками.