Алексей Золотухин - Агония небес. На исходе дней Страница 27

Вот и сейчас до меня донесся шум проходящего за много километров поезда. Обоняние ощутило терпкий запах каких-то тропических цветов. Зрение позволило рассмотреть в небе летящий самолет, причем так детально, что я даже увидел смотрящих в иллюминаторы людей.

Другие мои органы чувств тоже не остались в стороне. Усилилось и осязание. Рецепторы улавливали каждое изменение вокруг меня, ощущали давление ветра на кожу и вибрацию стен, которую те передавали от самых недр земли.

В один не самый приятный момент я вдруг увидел под собой все этажи здания до самого подвала, словно все перегородки между ними пропали. От страха я даже попятился к стене и ухватился за подоконник. К счастью, этот неконтролируемый всплеск сверхспособностей закончился очень быстро. Мозг пытался как-то упорядочить сигналы от органов чувств, но оказывался бессилен, и все только что обретенные навыки бесследно пропадали.

Поскольку контролировать свои новые способности я был практически не в состоянии, вероятно, оставалось рассчитывать лишь на силы, присущие обычному человеку. Поэтому прежде, чем покинуть свое укрытие, я выбрался по лестнице с чердака на крышу и осмотрелся.

Весь город еще практически спал.

Несмотря на это, даже здесь, в тихом спальном районе, всего за пару минут наблюдения я заметил, как по улице проехало несколько патрульных машин. Быстро перебравшись на другой край крыши, с которого была видна городская объездная дорога, посмотрел и туда. Увиденное понравилось еще меньше: по дороге медленно двигалась длинная колонна военных машин для перевозки солдат. Возможно, просто намечались военные учения, потому что, несмотря на все свои подвиги, я всего лишь обокрал людей, а не начал войну. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Но нехорошие предчувствия не давали успокоиться.

Мне стало совсем не по себе. Захотелось сбежать из города как можно быстрее, пока не стало слишком поздно. Спустившись с чердака к лифту, а затем уже на нем на первый этаж, и выйдя во двор здания, я бегло осмотрелся.

Высокое ярко-синее небо, нежное утреннее солнце. Под ногами еще не хлюпала осенняя слякоть. Все вокруг было спокойно и мирно. Тот же, что и вчера, город. Те же улицы и дома. Только я сам казался себе лишним в этом нормальном мире.

Не было покоя и чувства безопасности. Каждый в толпе мог быть врагом. Но опаснее всех были родственники и случайные знакомые, ведь они могли узнать меня, а я их – нет.

Стараясь вести себя уверенно, я даже мог бы показаться со стороны спокойным. Но мелкие непроизвольные движения моего тела все чаще выдавали страх. В крепком и сильном с виду парне дрожал и прятался загнанный в угол зверь.

Меня лишили дома, который я лишь недавно вновь обрел. Лишили той уютной норки, в которой можно было спрятаться от любых жизненных перипетий и весьма жестоких друг к другу людей.

Оставшись совсем один против целого мира, я почувствовал себя преданным, как малыш, неожиданно узнавший, что Дед Мороз – это выдумка, а родители лгуны. Теперь за каждым углом чудилась опасность. Но чтобы выжить, нужно было преодолеть этот выжигающий душу страх.

Собрав всю волю в кулак, я твердым шагом направился из подворотни на улицу.

Мимо пробежали две девушки в спортивной одежде. Одна из них была настолько худой, что пробежки ей были вряд ли нужны, а вторая – настолько толстой, что ей они едва ли могли помочь.

Оценивая спортсменок, я чуть не проглядел идущий навстречу патруль. Не то дружинники, не то еще кто с красными повязками на рукавах, почувствовали на себе мой взгляд и заинтересовались мною.

Резко ретировавшись обратно в арку, из которой только что вышел, я бросился бежать.

Случайный заспанного вида житель с мусорным ведром, показавшийся из дверей дома и направившийся во двор, оказался прямо на моем пути. Он на мгновение замешкался, и я сбил его с ног, словно машина перебегающую дорогу собаку. Отрывки не особенно вежливых слов неслись вслед, но мне было не до них.

Внезапно послышались быстро усиливающиеся завывания сирен, и я, несмотря на то что уже начинал задыхаться, еще ускорил свой бег.

В подъезд возвращаться не стал и в надежде найти более подходящее укрытие поспешил дальше. Выросший на пути небольшой забор я преодолел, даже не задумываясь. Словно невидимая пружина в ногах запустила тело вверх. Всего одно прикосновение ладонями к холодному металлу, и вот я, словно заядлый паркурщик, уже спрыгивал вниз. Однако такая активность не сильно помогла. Меня взяли в клещи. В смежный двор въехала черная машина с орущей сиреной, преградив дальнейший путь.

Мысли не могли угнаться за моими движениями. Перепрыгнув через капот, я чудом увернулся от резко открывшейся двери машины.

Меня окликнули сразу несколько человек, потребовав немедленно остановиться. Но я и не думал их слушаться. Так как других путей для отступления, не перекрытых полицией, из двора не было видно, я метнулся к ближайшему дому, прежде чем осознал происходящее. Резким движением внезапно нахлынувшей волны силы я выломал замок домофона и открыл дверь.

Позади послышались хлопки выстрелов, и несколько пуль со звоном отрекошетили от двери, которая захлопнулась за мной. К сожалению, одна из них все-таки вонзилась в мою левую голень, вызвав дикую боль, словно кто-то вогнал сверло до самой кости.

Рухнув на пол, я взвыл, как дикий зверь, но сразу же, превозмогая мучения, снова встал. Возможно, благодаря адреналину боль немного притупилась, и потому я с трудом, но все-таки смог продолжить движение.

«Куда же мне бежать? – проносились мысли. – Лестница, квартиры, лифт?»

Выбрав последнее, нажал кнопку вызова, и кабина неторопливо поползла с самого верхнего этажа вниз. Дожидаться ее времени не было, и я, судорожно протиснув пальцы между краями дверей лифта, раздвинул их руками. Кабины за ними, естественно, не оказалось, и я, чуть присев, прыгнул в шахту лифта. В месте моего падения был влажный песок и темнота. Сверху поскрипывая, спускался лифт. Вскоре он остановился и навис над головой.

От падения боль в ноге резанула, как ножом, чуть не лишив меня сознания. Раздираемый между желанием зажать рану и страхом, что станет еще больнее, я только укусил себя за руку, словно это могло хоть как-то ослабить нестерпимую резь, распространившуюся от ноги почти на половину тела. Накатила внезапная слабость, на лбу выступил холодный липкий пот. Голова закружилась, в предчувствии обморока я пошатнулся.

Тем не менее сознание я, к счастью, не потерял. Более того, продолжил бегство.

Несмотря на то что нога явно отказывалась слушаться, я начал ползать на коленях вдоль стен, лихорадочно ощупывая их и проводя ладонями по холодным, влажным, покрытым плесенью и мокрицами кирпичам. Наконец, в одной стене удалось обнаружить небольшое отверстие, из которого тянулись трубы и толстые кабели. Втиснувшись в него, я пополз по трубе, отталкиваясь здоровой ногой. Во время очередного такого рывка бетонный выступ сильно ударил меня по голове, но я только пригнулся и пополз дальше, задержавшись лишь на пару секунд, чтобы потереть ушибленное место рукой.