Фрэнк Герберт - НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений Страница 27

— Нам нужно какое-то простое и изящное доказательство для присяжных. Они должны быть ошеломлены… — Он прервался и пристально посмотрел на Фурлоу. — А ваше предвидение поведения Мерфи хорошо для этого подходит.

— Слишком специфично, — ответил Фурлоу. — Присяжные не воспримут этого доказательства, потому что ничего не поймут. Присяжные не прислушиваются к тому, чего они не понимают. Их мысли заняты фасоном одежды, жуками на клумбе с розами, что будет на ленч, где провести отпуск.

— Но вы предсказывали случившееся, не так ли? Рут правильно передала мне ваши слова?

— Психический срыв — да, я предсказывал его. — Слова прозвучали, почти как вздох. — Тони, вы внимательно слушаете, что я вам говорю? Это преступление на почве секса — кинжал, насилие…

— Он сумасшедший?

— Конечно, он сумасшедший!

— И с юридической точки зрения?

— С любой точки зрения.

— Значит у нас есть юридический прецедент для…

— Важнее психологический прецедент.

— Что?

— Тони, если я что и понял с тех пор, как стал судебным психологом, так это то, что присяжные гораздо больше времени уделяют тому, чтобы уловить отношение судья к подсудимому, чем выслушиванию адвокатов. Они до отвращения внимательны к мнению судьи. А судья в нашем деле будет, очевидно, принадлежать к местному обществу. Общество хочет навсегда избавиться от Джо — Джо должен умереть. Мы можем до посинения доказывать, что он не в своем уме. Ни один из этих добропорядочных людей не примет наши доказательства, даже если в глубине души будет чувствовать их правоту. Фактически, пытаясь доказать безумие Джо, мы ускорим вынесение приговора.

— Вы хотите сказать, что не можете публично заявить, что предупреждали о психической ненормальности Джо, но власти отказались принять меры, поскольку этот человек принадлежал к верхушке местного общества?

— Конечно, не могу.

— Думаете, вам не поверят?

— Не имеет никакого значения, поверят мне или нет.

— Но если они поверят…

— Я уже сказал вам, Тони, чему они скорее всего поверят, и удивлен, что вы, адвокат, не можете этого понять. Они поверят, что у Парета есть доказательства неверности Адель, но некоторые юридические тонкости, возможные уловки с вашей стороны препятствуют оглашению этих грязных деталей. Они поверят, потому что для них это самое легкое. И никакие заявления с моей стороны не смогут изменить положения.

— Так вы считаете, что у нас нет шансов?

Фурлоу пожал плечами:

— Нет, если не удастся перевести разбор дела в другой округ.

Бонделли повернулся на стуле и уставился в окно, на облачко дыма.

— Мне очень трудно поверить в то, что рассудительные, логически мыслящие люди…

— О какой рассудительности и логике присяжных может идти речь? — спросил Фурлоу.

Внезапный прилив ярости захлестнул Бонделли. Он повернулся и злобно посмотрел на Фурлоу.

— Знаете что, Энди? Тот факт, что Рут отвернулась от вас, повлиял на ваше отношение к ее отцу. Вы обещали помочь, но каждое ваше слово…

— Хватит об этом, — тихим, невыразительным голосом прервал его Фурлоу. Он дважды глубоко вздохнул. — Ответьте мне на один вопрос, Тони. Почему вы взялись за это дело? Ведь вы не занимаетесь уголовными. преступлениями?

Бонделли провел рукой по глазам. Постепенно возбуждение улеглось. Он взглянул на Фурлоу.

— Извините меня, Энди.

— Все в порядке. Так вы можете ответить на мой вопрос? Вы знаете, почему взялись за это дело?

Бонделли вздохнул и пожал плечами.

— Когда стало известно, что я представляю его интересы, двое самых значительных моих клиентов позвонили и сказали, что если мне не удастся с честью выйти из этой истории, то они откажутся от моих услуг.

— И поэтому вы защищаете Джо?

— Зашита у него должна быть лучшая из возможных.

— Вы наиболее предпочтительны?

— Я хотел обратиться в Сан-Франциско, пригласить Белли, но Джо отказался. Он считает, что и так все пройдет легко — проклятый неписаный закон.

— И, следовательно, остаетесь вы?

— Да, в этом городе. — Бонделли положил руки на стол, сжал кулаки. — Видите ли, я не смотрю на это дело так же, как вы, вовсе нет. Я думаю, что самое сложное для нас, — доказать, что он не симулирует сумасшествие.

Фурлоу снял очки и потер глаза. Они начинали болеть. Сегодня он, пожалуй, слишком много читал. Он сказал:

— Ну, что ж, у вас здесь есть зацепка, Тони. Если человек, страдающий галлюцинациями, старается не придавать им значения, у вас может возникнуть возможность добиться, чтобы он проявил себя, совершил какие-то действия под влиянием своих галлюцинаций, которые позволили бы окружающим понять его состояние. Разоблачение симулируемого сумасшествия легко сравнить с проблемой определения скрытого психоза, но, как правило, публика этого не понимает.

— Я считаю, что в нашем деле присутствуют четыре неотъемлемых признака преступления, совершенного сумасшедшим, — произнес Бонделли.

Фурлоу хотел что-то сказать, но, посмотрев на поднятую руку Бонделли с четырьмя оттопыренными пальцами, промолчал.

— Во-первых, — произнес Бонделли, — приносит ли смерть жертвы какую-либо выгоду убийце? Психопаты обычно убивают незнакомых или, наоборот, близких им людей. Видите, я провел кое-какую подготовительную работу.

— Вижу, — ответил Фурлоу.

— Адель не была застрахована, — продолжал Бонделли. Он опустил один палец. — Дальше. Было ли убийство тщательно спланировано? — Второй палец опустился. — Психи не планируют свои преступления. Либо они потом бегут куда-нибудь наудачу, либо максимально облегчают полиции задачу поймать их. Джо практически объявил о своем присутствии в конторе.

Фурлоу кивнул, мысленно взвешивая, насколько Бонделли может оказаться прав, "Неужели я неосознанно воздействовал на Рут своим отношением к ее отцу? Куда она могла провалиться?"

— Третье, — сказал Бонделли, — не слишком ли много неоправданного насилия присутствовало в этом преступлении? Сумасшедшие продолжают атаковать свою жертву, когда цель уже достигнута. Без сомнения, первый же удар кинжала убил Адель. — Третий палец опустился.

Фурлоу снова надел очки и пристально посмотрел на Бонделли. Адвокат выглядел полным решимости и очень уверенным в себе. Может ли он оказаться прав?

— Четвертое, — сказал Бонделли. — Преступники, загодя планирующие убийство, запасаются наиболее подходящим для них оружием. Псих хватает то, что попадается под руку — нож для разделки мяса, дубинку, камень, предмет мебели. — Загнув четвертый палец, Бонделли опустил кулак на стол. — Этот проклятый кинжал, насколько я припоминаю, постоянно висел на стене в его кабинете.