Blackfighter - Черный истребитель Страница 27

Работа оказалась хоть и странноватой, но весьма непыльной. Первый раз Маршал привез папку с документами сам. Обычная пластиковая папка с кнопкой, правда, крест-накрест заклеенная скотчем. Набитая битком и достаточно тяжелая. Везти ее надо было на другой конец Москвы, на Красногвардейскую.

Танька перетряхнула шкаф, выбирая, что надеть. В наличии оказались новые джинсы, черные, естественно, и мужская шелковая рубашка с коротким рукавом. Того же цвета. Другого Танька не носила. Достоинством рубашки была ее выглаженность, недостатком — то, что в +30 в ней было определенно жарко. Однако ради работы по доставке документов можно было потерпеть.

По искомому адресу оказалась квартира в хрущобе. Танька слегка удивилась, но покорно потащилась на пятый этаж, проклиная погоду и отсутствие лифтов в пятиэтажках. Дверь в нужную квартиру выглядела, мягко говоря, радикально. Во-первых, она явно стояла в этом доме с момента его заселения в давние годы. Во-вторых, ее явно выбивали не один десяток раз. Замка не было, дверь была приоткрыта, было видно, что закрыта она изнутри на цепочку. Танька нажала кнопку звонка — но звонок не работал.

Танька постучала по двери рукой. Никакого результата. Подождав, Танька со всей дури заколотила в дверь носком берца. Минут через пять в щели обозначился мужчина неопределенного возраста с признаками острой алкогольной зависимости во всем облике. Одет он был только в трусы и тельняшку.

— Чо надо? — хмуро осведомился «матрос» испитым голосом.

— Документы привезла, — показала Танька папку, вытащенную заранее из сумки.

— Давай, — протянул руку через щель в двери «матрос».

Адрес Танька знала наизусть, и адрес был верным. Инструкция была проста — отвезти по адресу. Чуть помедлив, Танька отдала папку и, не прощаясь, пошла вниз по лестнице.

Внизу она набрала номер Маршала.

— Отвезла? — послышалось в трубке.

— Да. Но что-то тут мутно. Алкаш какой-то, квартира странная…

В трубке рассмеялись.

— По офисам документы возят курьеры. За сто баксов в месяц. Вечером завезу деньги. Отбой.

Маршал честно привез сто долларов, и Танька задумываться перестала. Какое, в конце концов, дело до того, кому какие документы нужны. Деньги лишними не бывают, встряхнуться лишний раз всегда приятно. Есть стимул стирать и гладить вещи, повод прогуляться по улицам, да и на противные переводы можно наплевать.

Дальше она работала в среднем один-два раза в неделю. Пакеты ей иногда привозил Маршал, иногда она заезжала к нему сама. Впрочем, Маршал не любил принимать ее в своей квартире, причины этого Таньку не интересовали. Она и сама не так уж стремилась общаться с ним почаще. Хватало того, что пару раз в неделю он ночевал у нее. Это уже напрягало, и чем дальше — тем больше. Ей уже не нужны были разговоры, что-то неуловимо неправильное в Маршале начинало ее раздражать.

Раз пять приходилось ехать в область. Поездка в Лыткарино запомнилась ей больше прочих. Областной городок стоял на семи холмах и семи канавах. Если какая-то логика в планировке его улиц и была, то Танька ее не уловила. По привычке она отправилась по адресу пешком, хотя заплатить полтинник за машину проблемы не составляло. Но она пошла искать дом своим ходом. В конце сентября стояла непривычная жара, Танька изнывала даже в широких хлопковых штанах и камуфляжной майке-безрукавке. Груз оказался потяжелее обычного, килограмма на три, был упакован в непрозрачный целлофановый пакет и был по обыкновению плотно обклеен скотчем.

От площади, на которой ей посоветовал выйти водитель маршрутки, Танька пошла вниз, прошла мимо рынка, мимо странного и мрачного здания-недостроя, от которого веяло каким-то ужасом из дешевых голливудских страшилок. Теперь улица выглядела забавно — слева деревенские дома, справа — обычные многоквартирные. Она топала и топала, пыля берцами, вдоль по улице, удивляясь тому, насколько тихо днем в этом городишке. Наконец она увидела гаражи, в которые ей и было нужно попасть.

В гараже было пусто. Пошарахавшись от одной двери к другой, Танька узрела живую душу — измазанного солидолом паренька.

— Петя — ты? — вопросила Танька.

Паренек покачал головой и убрел куда-то вглубь кирпичной постройки. Прошло десять минут, двадцать, никто не появлялся. Танька присела на шины и начала тихо злиться. Работая на Маршала, она уже перевидала уйму странных мест и странных личностей, но так долго ей ждать еще не приходилось. Документы у нее забирали и алкоголики, и проститутки, и шикарного вида дамы с походкой манекенщиц, и старенькие бабушки. Танька долго думала над тем, кому и что возит, и пришла к выводу, что бизнес Маршала — это частное сыскное агентство. А в папках — разные материалы.

Еще минут через двадцать нарисовалась личность со всеми признаками «кавказской национальности» в лице и одежде.

— Петю ждешь? — поинтересовалась личность с гротескным акцентом.

Танька молча кивнула, вычерчивая носком ботинка на песке крестики и нолики.

— Пойдем вина выпьем, пока Петя придет! — радушно пригласил ее кавказец.

Танька отрицательно помотала головой, все еще не поднимая головы.

— Пойдем, девушка, зачем на жара сидить?

От этого «сидить», явного гибрида между «сидишь» и «сидеть», Таньке стало весело.

— Пойдем, пойдем… — потянул ее за плечо навязчивый кавказец.

— Отвали, — коротко бросила Танька, сплевывая себе под ноги надоевшую жевачку.

Настырный кавалер оскорбился.

— Зачем грубишь, зачем плюешь? По-хорошему подошел, по-хорошему пригласил. А она плюет!

Танька поднялась, оказавшись на голову выше горячего восточного парня.

— Так, — сказала она голосом, не предвещавшим ничего хорошего. — Сейчас ты идешь пить вино. С друзьями, родственниками, другими девушками. Или один. Понял?

Ничего тот не понял. Он шагнул вплотную к Таньке, попытался обнять ее за плечи, тычась ей в лицо макушкой, густо намазанной гелем для волос. Танька долго не думала. Крепко взяв мужика за плечи, она резко ударила его коленом в то место, которое определяло темперамент кавалера, и оттолкнула от себя.

Разумеется, он упал. Танька подошла к нему и еще раз ударила, на этот раз ботинком. Кавказец взвыл, сложился пополам, прикрывая руками причинное место. Говорил он что-то не по-русски, должно быть, ругался.

— Слушай меня, сокол ясный, — присела рядом с ним на корточки Танька, беря его двумя пальцами за ухо, чтобы тот лучше слышал. — У тебя дома полно девушек. Если они тебе нравятся — води их и вино пить, и шашлык кушать. Зачем тебе наши девушки?

— … шлюхи гребаные… — выскрипел из себя по-русски кавказец, с ненавистью глядя на Таньку.