Аврам Дэвидсон - Рорк! Страница 27

Заснеженные поля, запах медленно горящего фитиля мушкета, кислый, голодный запах лагеря Флиндерса, угрюмое укрепление на пути к Утесу Флиндерса, замерзший на лету дождь и режущий ножом снег, удивительное, волшебное многоцветие Долины Огней, говорящий рорк, загадочные улыбки людей, живущих среди рорков, как ожившие легенды — вся цепь событий промелькнула перед Раном…

Он даже не осознавал, что уже говорит, не видел, как командир посадил скиммер. И в тишине раздавался только его голос.

Выговорившись, он глубоко вздохнул. Было бы слишком утверждать, что Тан Карло Харб не поверил ему: нет, кое-чему из рассказанного он поверил. Вопрос только: чему именно? Его реакция была примерно такой.

Долгое отсутствие Ломара. Очевидно, не ваша вина.

Убийство Олд Гана. Плохо, но он знал, на что идет.

Похищение Рана и Норны. У них грубое представление о гостеприимстве, не так ли?

План нападения на Гильдстанцию. Ха-ха-ха-ха-ха!

Долина Огней. Отличное зрелище, а?

Рорки умеют говорить. И попугаи умеют — «Попка дурак, попка любит краснокрылку». Хи-хи!

Дети-подкидыши. Откармливают для убийства.

И так далее, и так далее, пока наконец: — Ну, ну, ну, очень плохо. Целая зима полетела к черту. Беспокоился? Вы не можете себе представить, как я беспокоился о вас. Теперь. Вот что вы должны сделать. Примите горячий душ… не жалейте мыла. Хорошо… гм… выспитесь… — и лукавый взгляд на Норну, — и утром отправляйтесь к медику. Вы общались… так или иначе… и мы должны быть уверены, что в вашем организме нет микробов. А потом приходите обедать. Я распакую новую игру, мне будет приятно испытать ее с относительно разумным человеком. Идите.

Ни приказа о вызове войск, ни инструкций, ни вопросов, ни планов никакого интереса.

— Я должен был знать это, — сказал Ломар Норне.

Однако ему предстояло еще так много сделать и о многом подумать. Горячий душ. Впервые Норна мылась под душем — раньше она знала лишь ведро с водой и тряпку — и рвение Рана в собственном очищении не помешало ему научить ее, как это делается. Прием душа продолжался несколько часов с восхитительными перерывами и такими играми, которые, если и интересовали командира, то лишь негативно.

Не был организован комитет возмущенных матрон по поводу присутствия Норны. Некоторые игнорировали ее, другие нашли это новшество забавным, но большинство было так удивлено, что не выработало никакой политики. Умытая, вычищенная, одетая в торопливо собранные вещи, которые ей в некоторых местах были велики, а в некоторых малы, Норна представляла собой приятное зрелище. Если чья-нибудь жена или чья-нибудь дочь решили, что она достаточна безопасна для знакомства, ее наивная реакция на то, что другим казалось привычным, удивляла и очаровывала их. Она же, в свою очередь, была восхищена тем, что впервые в жизни у нее друзей ее пола, часть мира, о котором она знала лишь по рассказам отца, а позже — Ломара.

Таким образом, с Норной проблем не возникало. Не возникло их и с медиком, маленьким человечком, немного увлекавшимся ботаникой и несколько больше — выпивкой.

— С вами все в порядке, — сказал медик. — Слегка исхудали. Питайтесь получше. Как насчет выпивки?

— Я уже забыл, что это такое. Да, конечно. С удовольствием.

Из медицинского шкафа были торопливо извлечены бутылка и стаканы, и маленький медик счастливо приготовил две порции.

— Смерть роркам! — сказал он.

— Ваше здоровье, — после некоторого замешательства ответил Ломар. Через некоторое время он спросил. — Что вы знаете о токской лихорадке?

Медик мигнул.

— Не очень много. Я не лечу токов, вы знаете. Для этого был бы нужен большой и хорошо оснащенный госпиталь. О, конечно, время от времени я осматриваю любимого слугу кого-нибудь из гильдсменов. Еще порцию? Я выпью с вами, поддержу компанию. Большинство токов пугаются меня до смерти, ха-ха, не могу понять, почему…

Итак, токская лихорадка? Это нечто вроде горячки, возникающей вновь и вновь. Больного сильно трясет. Некоторые умирают, другие — нет.

Какая-то догадка начала формироваться в мозгу Ломара.

— У вас есть записи о вспышках эпидемии лихорадки? — спросил он.

Слегка удивленный, медик покусал нижнюю губу.

— Нет записей, — сказал он. — Нет… Вот так. Ну. Что я хотел сказать… вы интересуетесь ботаникой? Ох. Простите. Я надеялся, что кто-нибудь, кроме меня, заинтересуется ботаникой. Ах, да, записи. Но я веду дневник, молодой человек, ха-ха, четырнадцать лет… Не думал… Рад услужить гильдсмену. Вы интересуетесь ботаникой? О, я уже спрашивал об этом… Выпьем?

Ран вернулся к своей работе. Он обнаружил, что за время отсутствия планы его полностью рухнули. Дела шли хуже, чем обычно. Старый Кэп по-прежнему следил за прохождением краснокрылки через сушильные навесы и склады, как он это делал всегда. Кладовщик принимал то, что приносили токи, ворча по поводу побитых морозом растений и выдавая обычные расписки. Токи покупали одежду, сырье для самогона, лезвия мотыг и тому подобное и отправлялись обратно, в свои жалкие лачуги.

А продукция продолжала сокращаться.

Он просматривал записи, часто посещал склады, разговаривал с токами, приносящими связки краснокрылки; он вспоминал Роркленд, пламенеющий от зарослей краснокрылки. Он часами сидел за письменным столом, чертя схемы… и уничтожая их.

— Выпьем? — говорил Релдон.

— Выпьем? — говорил Арлан.

— Выпьем? — говорил Харб.

— Выпьем? — говорил Кэп.

И Ран отвечал:

— Ну… да… спасибо… выпьем…

А ночью была Норна, как маленькая девочка, увлеченно рассказывающая дневные новости — все для нее было великим событием. Вначале это было забавно, затем наскучило и наконец стало раздражать. И тогда Норна переставала говорить, позволяя ему делать с собой все, лежала под ним… потом они засыпали.

Однажды седой Том Тамб, медик Станции, пришел к нему с возгласом:

— Я никогда не показывал вам свои мхи? Нет? Вы только взгляните! Видите, какая схема? Это моя собственная классификация. А вот здесь…

В мозгу Рана промелькнуло воспоминание, вначале смутное, затем более четкое.

— Вы разыскали для меня дневник?

Оторванный от своих мхов, человек удивленно сказал:

— Конечно. Разве я вам еще не сказал?.. Ах, да, простите. — Он порылся в кармане. — Вот он. А теперь вот этот мох…

Наконец медик со своими мхами ушел, и Ломар раскрыл один из самых важных документов в истории Пиа-2. Но если его предположение не подтвердится, это будет всего лишь кусок бумаги. Он отложил его в сторону и отправился на поиски подтверждения своей мысли.