Абдухаким Фазылов - Судьбы вертящееся колесо Страница 27

Совсем уж неубедительно звучали сейчас в памяти слова тех, кто советовал мне скорее уйти из института, пока не уволят по статье… Я верил!.. В конце концов, не мировая же трагедия, если руководство института ухитряется, например, третий год позволить секретарем партийной организации услужливого парня, который успех своей научной карьеры видит отнюдь не в научных результатах, а в завоевании симпатии и благосклонности начальства, через предугадывание его желаний. Ведь ходят слухи, что парню труднее и труднее удается подкреплять помыслы и дела директора и его свиты решениями партбюро. Сможет ли он остаться на следующий срок? Судя по скрипу, раздавшемуся на весь институт, на последних выборах — нет. Скорее всего рухнет этот временный «уникум». Разумеется, не сам собой, а под натиском тех же противоборствующих сил, которых я, увы, не увидел…

А наука? Ведь я готовил себя не к борьбе, а к чистой науке. С подсознательным презрением отвергал все, что вне ее…

В конце концов, наука для людей или люди для науки? Раз люди делают науку для себя, следовательно, имеют полное право подчинять, приспосабливать ее успехи к своим наиболее благородным интересам. Да что там успехи, видимо, и сам ход развития науки в первую очередь должен подчиняться жизненным интересам людей.

— Вот видишь, твой Алим Акрамович и его шайка не так уж не правы! — в моих ушах раздался издевательский смех шайтана.

Нет!!! Трижды нет!

Крайнюю меру, применяемую в исключительных случаях, когда надо выбрать из двух случайно пересекающихся интересов — интересов людей и науки — эти уверовавшие в свою силу «ученые» взяли за норму: интересы науки всегда приносить в жертву своим личным интересам. Но в то же время, не дай бог, чтобы она остановилась, эта наука! Откуда же в таком случае им кормиться?.. И они двигают ее не без успеха руками тех, кто почти ничего от нее не имеет!..

Да, хватит рассуждать, фантазировать! Надо спешить. Не к сомнительным компаньонам, которые сами по уши погрязли в злодеяниях у себя в «преисподней», а к людям борющимся.

В институте, как и следовало ожидать, я с ходу угодил в очередную идиотскую ситуацию (действительно, было бы удивительно, если бы я вот так сразу превратился в заправского бойца).

— Ты что, с Луны свалился? — сказали мне при первой же попытке поделиться своими планами о задуманной борьбе. — Не видишь, что делается вокруг в последние месяцы? Кто сейчас не борется против несправедливости, самоуправства? Идет же всеобщая перестройка.

Но каково же было мое удивление, когда я узнал, что в первых рядах этой «борьбы» и «перестройки» встали все те же Алим Акрамович со своей свитой. «А ты как думал, — словно вторя моему шайтану, говорили мне. — чтобы уцелеть в ходе перестройки, им надо взять ее под контроль, тем более грех упускать такую возможность при их умении приспособиться к любому новому веянию. Если общество решило покончить с такими уникальными «островками» порядка, как наш институт, ради бога, они могут руководить и этим. Пойди попробуй доказать, что эта борьба как раз и направлена против них. Вмиг заткнут тебе рот изощренной демагогией, из которой следует, что именно ты и являешься форменным противником перестройки.

А Алим Акрамович тем временем, приводит наставительные беседы, собрав сотрудников института у себя, упрекая их, что именно они являются тормозящей силой на пути демократизации жизни института, о которой он, многострадальный, печется с давних пор.

Но самое интересное было впереди. Как всегда, почуяв новые веяния задолго до их начала, он заблаговременно перевел, оказывается, в институт обеспеченного всевозможными титулами своего племянника Эркина и через некоторое время повел против него ожесточенную и, главное, демонстративную кампанию травли, обвиняя того в неблагодарной и оскорбительной для «благодетеля» самостоятельности во мнениях и поступках. Безукоризненно было имитировано опальное положение для Эркина, вызывающее сочувствие не только в институте, даже в верхах. Так элегантно была решена проблема наследственной передачи трона (кресла) в случае его неудержания в ходе перестройки (при таких взаимоотношениях кто вспомнит о родственных связях)…

Чтобы не взбунтовался обиженный когда-то Рустам (кто его знает, вдруг решит, что настало его время), его срочно назначили на пост председателя народного контроля. Услужливый же секретарь партбюро внезапно был назначен заместителем директора (неважно, что в курируемой им области он разбирался не больше, чем в фонетике, например, ханты-мансийского языка). Пока публика разберется что к чему, он перепрыгнет отсюда на партийную работу престижного масштаба. Иметь своего человека там в «эти смутные времена» просто необходимо.

Список подобных уже осуществленных и намеченных «перестроек» можно продолжить. Но к чему это?

Главное — ясно, с чем надо бороться,

Судьбы вертящееся колесо

— Можешь меня поздравить. Добро получено. Скоро приступаем к работе.

— Все получилось как ты хотел? — улыбнулась Тамила, провожая его взглядом. Она не могла скрыть своей радости. Сейчас ее наполняла гордость. Даже недостатки его в эти минуты казались ей безобидно милыми.

— Меня назначили руководителем Центра по научной части, — сказал Грегор, исчезая в ванной. Дверь оставалась приоткрытой, и Тамила, слушая шипение струй, представила, как он, на ходу скинув одежду, подставляет себя под освежающие иглы объемного душа.

Она с самого начала относилась скептически к этой затее с «восстановлением», но старалась не демонстрировать это лишний раз, берегла его самолюбие. Сейчас это совсем отошло на второй план… Подумать только, ее Грегор — еще довольно молодой для подобного признания — оказался в первых рядах движения, охватившего в последнее время население всей планеты.

Не вставая с кресла, повернувшись к низкому холодильнику-бару, она уставила столик тонизирующими напитками. «Как я хочу, чтобы он добился своего…»

Дело было необычное. Было решено восстановить историю. Историю, которая полтора столетия назад была полностью уничтожена. Времени с тех пор прошло много, но до сегодняшнего дня не было единого мнения относительно причин, приведших к этому беспрецедентному акту, как теперь было осознано, вандализма…

В годы колонизации планеты сюда, в бесконечной веренице транспортных кораблей, устремилась представители почти всех крупных народов и частей Земли. В результате на ней возникло довольно пестрое общество, по структуре, нравам и внутренним противоречиям напоминающее американское — во времена освоения этого континента европейцами. Как и тогда, колоссальное расстояние до метрополии, отсюда условность подчинения ей планеты, и наконец, наличие практически неограниченных ресурсов энергии на ней довольно быстро настроили местные власти на стратегию, нацеленную на выход из подчинения Земле. Начавшись в неявной форме чуть ли не с самого начала колонизации, это движение, при третьем поколении поселенцев, несмотря ни на какие меры Земли, превратилось в открытый конфликт между планетами. Поскольку планета была освоена и заселена под эгидой ООН ценой больших затрат, с целью создания на ней широкой сети служб наблюдений и исследовательских работ в этом секторе Галактики, и таким образом была превращена в один из автономных форпостов на рубежах освоенной части вселенной, Земля не могла относиться безучастно к выходу ее из-под контроля…