Карл Шрёдер - Вентус Страница 27

- Вот ты где! - прогудел знакомый голос. Рука Акселя Чана тисками сжала его плечо. - А где леди?

- Переодевается, - коротко ответил юноша.

Аксель говорил так громко, что к ним повернулись все головы вокруг. Джордану хотелось провалиться сквозь землю под взглядами этой великосветской толпы.

- Отлично. Пока ее нет, я украду тебя на минутку. Аксель повел его мимо стайки женщин, которые кокетливо болтали, прикрываясь веерами из перьев. Они вышли в коридор с каменным полом, ведущий из прихожей к лестнице, и остановились под высоким окном. Вечерний свет залил коридор, позолотив каменную стену, к которой прислонился Аксель.

- Как Дела, дружок?

- Мне это не нравится, - сказал Джордан, потянув за лацкан камзола.

- Хорошая форма. Красное с золотом… Сам выбрал? Джордан настороженно кивнул.

- Славненько и со вкусом. Мы еще сделаем из тебя инспектора!

- Каландрия говорит, она может научить меня говорить, как они.

- Тут ничего сложного. Просто говори помедленнее и цеди сквозь зубы, как будто… - Аксель заговорил, передразнивая светских щеголей: - …тебе вообще лень открывать рот.

Джордан невольно улыбнулся, услышав эту мастерскую имитацию. Аксель наклонился к нему.

- Главное, не волнуйся. Мы все прикидываемся. Такова жизнь.

- Но зачем нам это делать?

- Чтобы сойти за своих. Лучше, когда говорят с тобой, чем о тебе - за спиной. - Аксель отодвинулся от стены, галантно улыбнувшись двум дамам, которые прошли мимо. Они не обратили на него ни малейшего внимания. Он снова прислонился к стенке и взглянул на Джордана. - Я обещал показать тебе письмо от сестры. Ты умеешь читать?

- Немного. Я разбираю цифры и понимаю архитектурные термины - ну и еше чуть-чуть.

- Я тебе почитаю. Твоя сестра мне его продиктовала.

Аксель вынул из кармана листок бумаги, развернул его и начал читать:

- «Ах, Джордан, я так по тебе скучаю! Мне ужасно хочется, чтобы ты был сейчас со мной, но сэр Чан говорит, что сначала ты должен что-то сделать для него, а потом ты вернешься с кучей денег. Мне очень жаль, что я убежала. Мама с папой дико рассердились на нас, хотя не подают виду. Они вообще не говорят о той ночи. И все время молятся о том, чтобы ты вернулся. Как бы мне хотелось, чтобы ты был дома, а то мне даже поговорить не с кем! Сэр Чан велел мне написать что-нибудь такое, чтобы ты понял, что письмо и правда от меня. Помнишь лестницу в замке, где мы нашли трещину? Мы еще спрятали там записку. Первое слово было «Фу!». Ты помнишь?»

Джордан вздохнул с облегчением - впервые за эти дни, - а затем прислонился к стенке рядом с Акселем и улыбнулся.

- Так что? Это действительно она, да? - спросил Аксель. Джордан кивнул.

Аксель продолжил чтение:

- «После того как сэр Чан нашел меня, он дал мне письма о назначении на службу к Королю Равенона. Не могу поверить - и никто из наших не может, но Кастор поверил. И Туркарет тоже. Видел бы ты его лицо, когда сэр Чан показал ему письма! Он явно готов был убить Чана, да только побоялся. А Кастор - тот, по-моему, даже улыбнулся слегка. Короче, Кастор сказал Туркарету, чтобы он не спорил, и подписал письма, а сэр Чан одолжил мне денег, чтобы я переехала к Санглерам, где я сейчас сижу и жду курьера из Равенона, который придет ко мне прежде, чем к Кастору. Я так горжусь - и в то же время так боюсь! А еще мне очень одиноко. Надеюсь, ты скоро вернешься. Сэр Чан говорит, что у тебя сейчас не жизнь, а сплошные приключения. Напиши мне, пожалуйста, о них».

- А можно? - спросил Джордан. Аксель кивнул.

- Только о наших планах и об Армигере - ни слова. - Он посмотрел в сторону и улыбнулся. - Кстати о дамах!.. Ты - видение, моя дорогая.

- Спасибо, Аксель, - с улыбкой сказала Каландрия.

Она надела длинную изумрудно-зеленую юбку, корсаж, расшитый золотым бисером, и белую блузку с широкими рукавами. Зачесанные кверху волосы были заколоты шпильками с жемчужинками. Ансамбль завершало золотое колье. Лицо леди Мэй поражало почти неземным совершенством, которое угадывалось Джорданом, однако было до сих пор скрыто слоем грима и копной волос. Она, безусловно, пользовалась косметикой, но так искусно, что ее невозможно было заметить.

Джордан выдавил из себя что-то невразумительное и покраснел. Каландрия загадочно улыбнулась, опустив длинные ресницы.

- Да ты у нас настоящий джентльмен, Джордан! Пойдем ужинать?

Она приглашающе согнула в локтях обе руки. Аксель немедленно взял ее под локоток, Джордан поспешил пристроиться с другой стороны. Войдя в прихожую, он ощутил настоящий прилив гордости, услышав, как при их появлении слева и справа стихают все разговоры. Улыбка Каландрии стала еще таинственнее; лицо Акселя застыло, превратившись во властную маску. Как выглядел он сам, Джордан понятия не имел, однако сильно подозревал, что портит весь эффект. Он постарался подобраться, как Аксель, и скорчил слегка презрительную мину.

Ярко освещенный лампами зал в ширину был примерно таким же, как в высоту, в длину - вдвое больше. Над головой уходил ввысь метров на пятнадцать сводчатый потолок из светлого камня. Между узкими контрфорсами висели драпировки с изображением сцен из долгой и плодотворной истории жизни генеральных инспекторов Боро: в основном сборы и обложение налогами, а вместо блистательных побед, которыми похвалялись бы настоящие аристократы, несколько картин изображали милиционеров Боро, разгоняющих толпу горожан-бунтовщиков. В конце зала ревел огонь в камине, наполняя воздух ароматом древесной смолы. По обе стороны зала были накрыты столы, в конце которых возвышались резные железные арки с лампами, увитые цветами. Приглашенные рассаживались с помощью одетых в черное слуг. Приглушенный гул голосов поднимался вверх и эхом отдавался от арок.

В детстве Джордан как-то наблюдал подобный прием в замке Кастора, глядя в щелку кухонной двери. Он не помнил последовательности событий - только яркий свет, и смех, и поразительное разнообразие блюд, которые проносили мимо него. Все взрослые казались ему богами, в особенности ревизоры и инспекторы. Сейчас ему тоже ужасно хотелось найти какую-нибудь дверь, за которой можно было бы спрятаться, и поглазеть на столы из безопасного места. И в то же время он хотел быть здесь, сидеть вместе с избранными, словно он имел на это право. По крайней мере на этот вечер аура Каландрии защищала его. Поэтому, когда они заняли свои места за столом в конце зала, Джордан опустился на стул с изумлением и восторгом, безумно жалея при этом, что он не может одновременно смотреть на самого себя в щелку кухонной двери и управлять собой здешним, как марионеткой, дергая за ниточки.

Он глянул на идеальное лицо Каландрии и вдруг подумал: а может, она и Аксель в такие моменты действительно наблюдают себя со стороны и дергают за ниточки свои светские обличья?..