Филип Фармер - Мятеж Страница 27

Прошло целых два часа, прежде чем удалось оповестить поисковую команду о том, что пропавшие члены группы нашлись. Вскоре все вернулись. Была еще одна задержка, когда Кроссант и Донг вдруг заявили, что Дункан лжет. Правда, по их утверждению, состояла в том, что Дункан сам пытался дезертировать, а они бросились в погоню за ним. Он, однако, сумел, внезапно напав, одолеть их обоих. Едва Локс объявил, что придется проверить всех троих в тумане истины, как Кроссант признал, что Дункан говорит правду.

— Трогательное зрелище, — сказал Локс. Он подал знак мужчинам, призванным им привести приговор в исполнение. Они схватили Кроссанта и Донг и потащили их, кричащих и сопротивляющихся, в цилиндр. Дункан радовался, что дети не видят этого зрелища. Даже ему, жертве бездушных преступников, и то было не по себе.

Двери цилиндров закрыли, и падре быстро нажал две кнопки на панели управления. Спустя секунду двери открыли, Кроссант и Донг, сделавшиеся мгновенно тверже камня, вывалились из цилиндров, выставив вперед сжатые кулаки, застывшие в тот самый момент, когда в страхе и отчаянии пытались разбить окна стоунеров. Тела подтащили к краю шахты и сбросили вниз, в туннель.

— Мы могли бы поставить их где-нибудь среди этих статуй. Но они в таком положении и стоять-то не смогут, сразу свалятся, — Локс указал рукой в сторону безмолвных рядов статуй. — К тому же, кто может гарантировать, что правительство не решит вдруг направить сюда инспекторов. Время от времени они это делают. Не очень-то хочется, чтобы они обнаружили нашу парочку. Ведь власти сразу догадаются, что в этом помещении бывают люди, доступ которым сюда запрещен, и что гости используют его в своих целях. Органики захотят обследовать окрестности и рано или поздно наткнутся на потайную дверь.

Позже Локс остался с Дунканом наедине и мог говорить более свободно.

— Завтра я сообщу дополнительную информацию о вашей дальнейшей судьбе и о том, что мы собираемся сделать с вами. Конечно, в том случае, если вы сами добровольно согласитесь на это.

— Я готов на все.

— Прекрасно! Но это не такое дело, которое можно решить с кондачка.

Когда подошло время сна и вся группа спустилась в нижнюю комнату, Локс отсутствовал. Дункан подумал, что он отправился в помещение банка данных, чтобы завершить операцию, прерванную прилетом дирижабля.

Проспал Дункан долго и, суда по той напряженности, которую он ощутил, пробудившись, очень беспокойно. Он вспомнил один из ужасных снов этой ночи: Мика Донг и Мел Кроссант, окаменевшие, двигающиеся, словно на колесах, выходят из тумана, тыча в него пальцами и в чем-то обвиняя. Глаза их блестят, будто освещенные огнем. Дункан, постанывая, поднялся; хотя головная боль почти отступила, он проклинал себя за впечатлительность, которая и навлекла на него ночные кошмары. По здравости ума ему не о чем было сожалеть и испытывать угрызения совести. Но он, как и все граждане, с детства воспитывался в отвращении к насилию. Вот воспитание и давало о себе знать. Но подобное отношение к принуждению со стороны самого правительства — Дункан мог убедиться в этом на своем примере — вовсе не мешало ему прибегать к насилию по отношению к тем, кто, по убеждению властей, преступил закон. «Ведь и сам я, — подумал Дункан, вспомнив, о чем рассказывал ему врач в больнице, — когда-то был органиком и убил за время службы несколько человек».

Сделав зарядку и позавтракав, он почувствовал себя значительно лучше. Вместе с Локсом и Кэбтэбом они втроем направились в офис банка данных. Вожак включил компьютеры и указал на экран на стене. На дисплее красовались сразу три фотографии Дункана — в анфас и две в профиль: слева и справа. Под фотографиями были напечатаны биографические данные.

— Я хочу, чтобы вы внимательно все проверили, прежде чем мы напечатаем вашу идентификационную карточку, — сказал Локс. — Если что-то из написанного здесь вызывает у вас возражение, вы видите какие-то неточности, которые могут повлечь в дальнейшем осложнения, мы все исправим до печати.

Спустя десять минут машина выбросила из своего чрева новенькую керамическую карточку.

— Выглядит как настоящая, — оценил Дункан.

— Она и есть подлинная. Данные, подтверждающие ее законность, мы ввели в банк. Но если у кого-нибудь возникнут подозрения и он начнет копать глубоко, у вас могут быть неприятности. Хотя для доказательства факта фальсификации потребуется довольно много времени.

— Итак, теперь я Дэвид Эмбер Грим.

— Да. Вы — гражданин штата Манхэттен и специалист второй категории по компьютерам. Вас временно придали сельскохозяйственному комплексу Ньюарка, Нью-Джерси. Ваше прошение об иммиграции в Лос-Анджелес удовлетворено. Четверг Лос-Анджелеса как раз сейчас принимает иммигрантов различных смешанных этнических и национальных групп из отдельных штатов Северной Америки и Индии. Они заменят те пятьдесят тысяч, которые отослали в Китай. Вы войдете в состав двадцатой группы, отправляющейся с Манхэттена. Вам предстоит выбрать, каким способом вы предпочитаете добраться дотуда: экспрессом, то есть в окаменелом виде, или пассажирским поездом. На нем медленнее, но зато можно посмотреть страну.

— Конечно, пассажирским. Мне еще ни разу не доводилось бывать за пределами Манхэттена. До недавних пор, — подумав, добавил Дункан.

— Все необходимые документы будут готовы завтра. Один из моих людей в… неважно… сделает все, что нужно. Вам понадобятся две недели, чтобы запомнить все детали. Тем временем еще несколько человек попытаются выяснить, в чем все-таки состоит причина такого внимания к вам со стороны правительства. Это очень долгое, тонкое и опасное дело. Если те, кто будет работать с банком данных, почувствуют, что могут наследить, они оставят свои попытки. Заполучить коды и ключи, необходимые, чтобы проникнуть в компьютер, — задача очень непростая. Обычно прибегают к подкупу знающих коды. Это легче и безопаснее, чем пытаться проникнуть в систему самостоятельно. Я бы сказал, относительно безопаснее. В целом это весьма рискованно. Мы никогда не полезли бы туда, куда боятся залетать ангелы, если бы не были убеждены в значимости вашей личности. Что-то заставляет разыскивать вас. Смешно, не правда ли, что сами вы и понятия не имеете о том, где тут зарыта собака.

— Вы говорили о двух неделях? Вы имеете в виду обнедели? — спросил Дункан.

— Обнедели. Считая с сегодняшнего дня, ровно четырнадцать дней в нормальной последовательности.

— И все это время органики будут в бешенстве. Вполне вероятно, что в один из этих дней им может прийти в голову заглянуть и сюда, хотя сама мысль о том, что беглые преступники способны пробраться в их тайник через какое-то там дупло, сейчас наверняка показалась бы им просто смешной.