Пол Андерсон - Патруль времени Страница 28

— Это и для нас самих великая честь, — льстиво ответил Эверард и сразу придал своему лицу серьезное выражение. — Наш повелитель, государь Золотой империи, имя его да пребудет в тайне, послал нас сюда, движимый дружескими чувствами. Он будет опечален, если вы попадете в беду. Мы пришли предостеречь вас.

— Что-о? — Тохтай выпрямился. Его мускулистая рука потянулась за саблей, которую он перед этим из вежливости снял. — Что ты там несешь?

— То, что ты слышал, нойон. Прекрасной кажется эта страна, но на ней лежит проклятие. Расскажи ему, брат мой.

Сандоваль, у которого язык был подвешен лучше, взялся за дело. Его байка была состряпана так, чтобы произвести впечатление на суеверного, полудикого монгола и одновременно не возбудить подозрений у скептика китайца. Он объяснил, что на самом деле на юге два великих царства. Они прибыли из того, что расположено дальше к югу. К северо-востоку от него лежат земли их соперников; там, на равнине, стоит их крепость. Оба государства располагают могущественным оружием — называйте его, как хотите: колдовскими чарами или хитроумной техникой. Северная империя, «плохие ребята», считает всю эту территорию своей собственностью и не потерпит присутствия на ней чужеземной экспедиции. Ее разведчики наверняка вскоре обнаружат монголов и уничтожат их ударами молнии. Доброжелательная южная страна «хороших ребят» не сможет этому помешать, но она выслала вестников, чтобы предупредить монголов и посоветовать им вернуться.

— Почему же местные жители не рассказали нам об этих великих государствах? — проницательно спросил Ли.

— А разве каждый охотник в джунглях Бирмы слышал о Великом Хане? — парировал Сандоваль.

— Я только невежественный чужеземец, — продолжил Ли. — Простите меня, но я не понял, о каком неотразимом оружии вы говорите.

«Меня еще никогда не обзывали лжецом в таких вежливых выражениях», — подумал Эверард. Вслух он произнес:

— Я покажу его силу, если у нойона есть животное, которое не жаль убить.

Тохтай задумался. Если бы не выступившая испарина, его невозмутимое лицо могло показаться высеченным из камня. Наконец он хлопнул в ладоши и пролаял распоряжение заглянувшему в шатер караульному. Чтобы заполнить наступившую после этого паузу, они повели разговор о каких-то пустяках.

Казалось, ожиданию не будет конца, но не прошло и часа, как воин вернулся. Он доложил, что два всадника поймали арканом оленя. Подойдет ли он нойону? Подойдет. Тохтай вышел из шатра первым, проталкиваясь через плотную гудящую толпу. Заранее сожалея о том, что предстоит сделать, Эверард двинулся за ним. Он присоединил к маузеру приклад.

— Займешься этим? — спросил он Сандоваля.

— Боже упаси.

Оленя, точнее олениху, уже привели в лагерь. Дрожащее животное с веревками из конского волоса на шее стояло у реки. В лучах заходящего солнца, которое уже коснулось западных вершин, олениха казалась бронзовой. Она смотрела на Эверарда с какой-то слепой покорностью. Он махнул людям, стоявшим возле нее и прицелился.

Животное было убито первым же выстрелом, но Эверард продолжал стрелять, пока пули не изуродовали тушу.

Опуская пистолет он почувствовал разлившееся в воздухе напряжение. Он окинул взглядом этих коренастых кривоногих людей, их плоские, сдержанно-суровые лица. Их запах — чистый запах пота, лошадей и дыма — ударил ему в ноздри. И тогда патрульный подумал, что в их глазах он выглядит сейчас сверхъестественным существом.

— Это слабейшее оружие из того, что используется здесь, — сказал он.

— Душа, вырванная им из тела, не найдет дороги домой.

Отвернувшись, он пошел прочь, Сандоваль двинулся следом. Их лошади были привязаны в стороне, вещи сложены рядом. Они молча оседлали лошадей и поскакали в глубь леса.

От порыва ветра костер разгорелся снова. Но его раскладывал опытный лесной житель — огонь лишь на мгновение выхватил из темноты два силуэта, осветив брови, носы и скулы, отразившись в глазах. Пламя быстро погасло, оставив после себя только россыпь красных и голубых искр над белыми углями, и людей поглотила тьма.

Эверарда это не огорчило. Повертев в руках трубку, он сжал ее покрепче в зубах и глубоко затянулся, но легче ему не стало. Где-то вверху, в ночной темноте, неумолчно шумели деревья, и, когда он заговорил, его голос был еле слышен, но и это его не беспокоило.

Рядом находились их спальные мешки, лошади и темпороллер — снабженный антигравитационной установкой аппарат для перемещений в пространстве и времени, на котором они и прибыли сюда. На многие мили вокруг не было ни души: крохотные огоньки зажженных людьми костров одиноко мерцали, словно звезды во Вселенной. Откуда-то доносился волчий вой.

— Наверное, — заговорил Эверард, — каждый полицейский хоть раз в жизни чувствует себя последним подлецом. До сих пор, парень, ты был только наблюдателем. С такими заданиями, как у меня, порой бывает трудно смириться…

— Да…

Сандоваль вел себя сегодня еще сдержанней, чем его друг. За все время после ужина он даже не сдвинулся с места.

— А теперь это! Когда приходится устранять последствия вмешательства из другого времени, ты по крайней мере можешь считать, что восстанавливаешь изначальную линию развития. — Эверард выпустил клуб дыма.

— Я, конечно, и сам знаю, что в данном контексте слово «изначальная» не имеет никакого смысла. Зато оно утешает.

— Угу.

— Но когда наши боссы, эти дражайшие данеллианские супермены, приказывают вмешаться нам самим… Мы ведь знаем, что люди Тохтая так и не вернулись в Катай. Для чего же прикладывать к этому руку? Если они наткнулись на враждебно настроенных индейцев и были истреблены или что-нибудь в этом роде, я ничуть не возражаю. По крайней мере, не больше, чем против любого похожего случая в той проклятой бойне, которую именуют человеческой историей.

— Ты же знаешь, нам не нужно их убивать. Нужно только заставить их повернуть обратно. Может, для этого окажется достаточно твоей сегодняшней показательной стрельбы.

— Ну да! Повернут они назад, а что дальше?.. Погибнут в море, скорее всего. Возвращаться домой им будет нелегко: эти примитивные суденышки рассчитаны на плавание по рекам, а их ждут штормы, туманы, встречные течения, скалы… А мы отправляем их обратно именно сейчас! Если бы не наше вмешательство, они бы вышли в море позже, когда условия совсем другие… Зачем нас заставляют брать грех на душу?

— Есть большая вероятность, что они смогут вернуться домой, — пробормотал Сандоваль.

Эверард вздрогнул:

— Что-о?

— Судя по тому, что говорил Тохтай, он планирует возвращаться верхом, а не на кораблях. Как он правильно догадался, Берингов пролив перейти легко: алеуты делают это постоянно. Боюсь, Мэнс, сохранить им жизнь будет не так просто.

— Но они же не собираются возвращаться сушей! Мы-то это знаем!

— Предположим, что они это сделают. — Слегка повысив голос, Сандоваль заговорил быстрее, и его слова подхватил ночной ветер. — Давай пофантазируем. Предположим, что Тохтай двинется на юго-восток. Вряд ли что-то его остановит. Его люди могут найти пропитание повсюду, даже в пустыне, причем гораздо успешнее, чем индейцы коронадо или кто-нибудь другой из местных. Отсюда рукой подать до земель пуэбло — земледельческих племен, стоящих на уровне верхнего неолита. Это еще больше обнадежит Тохтая. К началу августа он будет в Мексике. Мексика сейчас — такая же великолепная добыча, какой была — вернее, будет — при Кортесе. И даже еще соблазнительнее: пока ацтеки и тольтеки выясняют между собой, кто здесь хозяин, многие обитающие по соседству племена готовы помочь прибывшим разделаться и с теми, и с другими… Наличие у испанцев огнестрельного оружия на деле оказалось несущественным. Окажется, то есть. Сам помнишь, если читал Диаса. А монгольский воин ничем не уступит испанцу… Я не думаю, что Тохтай сразу бросится в бой. Наверняка он будет держаться очень учтиво, перезимует, разузнает все, что сможет. На следующий год он вернется на север и отправится домой; там он доложит Хубилаю, что богатейшую страну на свете, битком набитую золотом, ничего не стоит завоевать.

— А как дела у остальных индейцев? — спросил Эверард. — Я о них почти ничего не знаю.

— Новая Империя майя переживает расцвет. Крепкий орешек, зато весьма многообещающий. Мне кажется, стоит монголам закрепиться в Мексике, как их уже не остановишь. В Перу сейчас культура выше, а порядка еще меньше по сравнению с тем, что увидел Писарро: в данный момент на власть там претендуют множество племен, а не только кечуа-аймара, то есть инки… А кроме того, земли! Представляешь, во что монголы превратят Великие равнины?

— Вряд ли они будут эмигрировать сюда целыми ордами, — возразил Эверард. Что-то в интонации Сандоваля его встревожило. — Слишком далеко: Сибирь, Аляска…

— Преодолевались и не такие препятствия. Я не думаю, что они устремятся сюда все разом. До начала массовой иммиграции пройдет несколько веков, как у европейцев. Могу представить, как в течение нескольких лет вереница кланов и племен расселяется по всему западу Северной Америки. Захватят и Мексику с Юкатаном — они скорее всего станут ханствами. По мере роста населения и прибытия новых иммигрантов скотоводческие племена будут двигаться на восток. Вспомни, меньше чем через сто лет династия Юань будет свергнута. Это послужит для монголов дополнительной причиной, чтобы убраться из Азии. А потом сюда придут и китайцы — за землей и за своей долей золота.