Аластер Рейнольдс - Город Бездны Страница 28

Я впервые наблюдал подобное. До сих пор мне не доводилось бывать в космосе.

– Беру курс на «Орвието», – доложил пилот, которого женщина называла Пеллегрино.

К нам быстро приближался главный корабль ультра – темный конус, массивный, точно спящий вулкан, и при этом удивительно изящный, длиной километра четыре. Типичный субсветовик, как называли ультра свои звездолеты, – стремительные, способные рассекать пространство на скорости, максимально приближенной к световой. У меня захватило дух. Устройства, обеспечивавшие полет этого корабля, превосходили любую технику, о которой я слышал на Окраине Неба и которую мог вообразить.

Для ультра наша планета была чем-то вроде хронокапсулы с результатами масштабных экспериментов по социальной инженерии, причем сохранившимися не лучшим образом. Здесь можно увидеть образцы технологий и идеологий, безнадежно устаревших три или четыре века назад. Разумеется, вина за это лежала не только на нас. Когда в конце двадцать первого века Флотилия покидала Меркурий, ее корабли были оборудованы по последнему слову техники. Но путь до системы Суона занял целых полтора века. За этот срок в Солнечной системе произошел технологический прорыв, но для Флотилии время застыло.

К той поре, когда колонисты высадились на Суоне, уже были изобретены звездолеты, чья скорость приближалась к световой. В сравнении с их перелетами путешествие Флотилии выглядело жалким актом самоистязания.

Наконец волна прогресса докатилась и до нас. Субсветовые звездолеты приземлились на Окраине Неба. Их базы данных содержали сведения, достаточные для того, чтобы мы сравнялись с остальным населенным космосом, – стоило только захотеть.

Но у нас шли междоусобные войны.

Мы понимали, чего можнодостичь, но нам не хватало времени и ресурсов на преодоление технологического отрыва от других колоний, не хватало средств на приобретение новинок у путешествующих торговцев. Раскошеливались мы лишь в тех случаях, когда наши приобретения можно было напрямую применить в целях обороны и нападения, и даже на этом едва не разорились. Вот уже почти сто лет мы по-прежнему бросали в бой пехоту, танки и реактивные истребители, уничтожали друг друга при помощи химических и ядерных бомб и даже не мечтали о таких дарах технического прогресса, как боевые излучатели частиц или наноэлектронные устройства.

Неудивительно, что ультра относились к нам с плохо скрываемым презрением. По сравнению с ними мы действительно были дикарями и, что хуже всего, воспринимали такое положение дел как само собой разумеющееся.

Мы совершили посадку в ангаре «Орвието».

Внутри звездолет напоминал сильно увеличенную копию шаттла – тот же лабиринт извилистых переходов, те же пастельные тона, тот же запах антисептика и стерильная чистота. Искусственная гравитация создавалась за счет того, что корабль вращался под собственной обшивкой. Гравитация была чуть выше, чем на Окраине Неба: возникало ощущение, будто у тебя за плечами тяжелый рюкзак. Помимо всего прочего, субсветовик выполнял функции пассажирского лайнера. На борту уже находилось несколько аристократов, все были возбуждены и громко жаловались на неподобающие условия. Похоже, ультра это не волновало. Они получили с каждого пассажира кругленькую сумму – наивные простаки думали, что таким образом гарантируют себе прибытие в Пункт Назначения. Для ультра они все равно были дикарями, разве что почище и побогаче прочих аборигенов.

Нас провели к капитану.

Он сидел в огромном кресле – настоящий трон на подъемном кране. Целая система гибких приводов перемещала эту конструкцию по всему внутреннему пространству рубки. При нашем появлении несколько таких же кресел, только поменьше, предусмотрительно разъехались в стороны, и сидящие в них члены экипажа сделали вид, что изучают замысловатые диаграммы на дисплеях, вмонтированных в стены. Телескопический трап, огороженный низкими поручнями, на котором стояли мы с Кагуэллой, выдвинулся до центра рубки.

– Господин… Кагуэлла? – промолвил мужчина на троне. – Добро пожаловать на борт моего судна. Я капитан Орканья.

Капитан ненамного уступал в представительности своему кораблю. От шеи до колен он был облачен в блестящую черную кожу, которая незаметно переходила в голенища сапог с острыми носами. Руки, сложенные «пагодой» под подбородком, были обтянуты черными перчатками. Голова Орканьи торчала над высоким воротником черного мундира, гладкая, как яйцо, – в отличие от остальных членов своего экипажа он был абсолютно лыс. Его гладкое бесстрастное лицо вполне могло принадлежать ребенку… или покойнику, а голос был высокий, почти женский.

– А вы? – Он кивнул в мою сторону.

– Таннер Мирабель, – произнес Кагуэлла, не дав мне открыть рот. – Мой личный инструктор по безопасности. Таннер повсюду со мной. Это не подлежит…

– …обсуждению. О да, понимаю. – Орканья рассеянно уставился перед собой на нечто, видимое ему одному. – Таннер Мирабель… да. Был солдатом, пока не перешел на службу к Кагуэлле. Скажите откровенно, Мирабель: у вас действительно отсутствуют этические критерии или вам просто ничего не известно о человеке, на которого вы работаете?

– Его работа не требует мучиться бессонницей, – вновь ответил за меня Кагуэлла.

– А все-таки? Он бы мучился бессонницей, если бы знал?

Орканья снова взглянул на меня, но прочесть что-либо на его лице было невозможно. С равным успехом мы могли говорить с куклой, управляемой бестелесным разумом, который командовал кораблем через компьютерную сеть.

– Скажите, Мирабель… вам известно, что кое-кто считает вашего работодателя военным преступником?

– Только лицемеры, которые рады купить у него оружие, пока оно не досталось другим.

– Смертоубийство на равных – это куда лучше, чем альтернативный вариант, – произнес Кагуэлла.

Это была одна из его любимых сентенций.

– Но вы не только торгуете оружием, – сказал Орканья. Казалось, его глаза опять рассматривают невидимый дисплей. – Вы при этом еще грабите и убиваете. Документально подтверждено ваше участие как минимум в тридцати убийствах на Окраине Неба, и все они связаны с черным рынком оружия. В трех случаях вы ответственны за продажу оружия, списанного на основании мирных договоров. Косвенным образом вы виновны в затягивании… я бы сказал, в повторном разжигании четырех-пяти местных территориальных споров, находившихся на стадии урегулирования. В результате вашей деятельности погибли десятки тысяч людей.

Кагуэлла попытался запротестовать, но Орканья не позволил перебить себя:

– Вы человек, который руководствуется исключительно заботой о личной выгоде, абсолютно чуждый этике или незнакомый с фундаментальными понятиями о добре и зле. Вы одержимы коллекционированием рептилий, возможно, потому, что в них видите собственное отражение. В душе вы бесконечно тщеславны…

Орканья погладил подбородок и позволил себе вяло улыбнуться:

– Короче говоря, вы весьма похожи на меня… то есть на человека, с которым я могу иметь дело. – Его взгляд уперся в меня. – Но вы, Мирабель, почему работаете на него? Судя по вашей биографии, у вас мало общего с Кагуэллой.

– Он мне платит.

– И это все?

– Он никогда не заставлял меня делать что-то против моей воли. Я действительно специалист по безопасности, я защищаю его и тех, кто рядом с ним. Я принимаю за него пули. Или лазерные импульсы. Иногда я заключаю сделки и встречаюсь с потенциальными поставщиками. Это действительно опасная работа. Но меня не касается, что происходит с оружием после того, как оно меняет владельцев.

– Мм… – Орканья коснулся рта кончиком мизинца. – А должно бы касаться.

Я повернулся к Кагуэлле:

– Есть смысл продолжать разговор?

– Еще бы! – рявкнул Орканья. – Потому что речь о торговой сделке, тупица. Иначе за каким чертом я рискую и терплю у себя на борту всякую планетарную заразу?

Прекрасно. Значит, у нас деловое совещание.

– Что вы продаете? – спросил я.

– Как обычно – оружие. Это единственное, что нужно от нас вашему хозяину. Таковы местные вкусы. Время от времени мои торговые агенты предлагают вашей планете технологии продления жизни, доступные в других системах, но каждый раз вы выбираете в пользу дерьма, которое служит прямо противоположным…

– Потому что за такую цену, что вы ломите за технику для продления жизни, можно скупить половину Полуострова, – перебил Кагуэлла. – Скажу сразу, для меня она неподъемная.

– Гм… – протянул Орканья, словно размышляя вслух. – А смерть – для вас подъемная цена? Впрочем, ваши похороны – это ваша забота. Только вот еще что: приглядывайте за товаром, который от нас получите. Будет крайне неприятно, если оружие снова попадет в плохие руки.

Кагуэлла вздохнул:

– Бывает, что террористы грабят моих клиентов. С этим я ничего не могу поделать.