Самозванка - Скотт Вестерфельд Страница 28

– Как ты можешь так рассуждать? Как ты вообще способна его понимать?

Ответа у меня нет. Но в голове продолжают крутиться мысли.

По мнению всех остальных, мой отец пожертвовал своей единственной дочерью. Даже если я никогда не вернусь домой, у него остается Рафи. Спустя пару дней он может явить ее миру. Сочинить какую-нибудь сказку о ее дерзком побеге. Еще один способ доказать, что он выигрывает всегда.

А все случившееся – не что иное, как ужасный фокус: охваченный огнем город, гибель Палафоксов и внезапно вернувшаяся дочь.

Только для начала ему нужно убедиться, все ли со мной в порядке. Если вдруг объявятся две одинаковые дочери, история его победы рухнет.

И вот тогда я осознаю: толика власти над отцом у меня все же имеется.

Ему неизвестно, что я жива. И эту деталь как-то можно использовать. Но лишь спрятавшись, а не вернувшись домой.

Нас постепенно окутывает густой дым. Кружит пепел.

– Нам нужно уходить, – говорю я.

Кол всматривается в непроглядную тьму.

– Куда?

Я качаю головой. Не знаю, но точно не к руинам. Не будет ему ни моего чудесного спасения армией, ни триумфального возвращения домой выдающейся дочери-воина.

Теперь меня ничто не держит.

Поверь мне

– Ты кое-что сказала, – произносит Кол. – Прямо перед тем, как ракеты обрушились на мой дом.

Я отрываю взгляд от костра. Точнее, от того, что нам удалось соорудить из кучки мокрых листьев и веток, которые мы к тому же разжигали целую вечность. Ночь выдалась холодной, а мы до сих пор не высохли, хотя дождь уже закончился. За целый час ни один из нас не проронил ни слова.

– Я не помню. – В моей памяти перед бомбежкой запечатлелся лишь наш поцелуй. В тот миг между нами зародилось чувство, но отцовская жестокость с корнем вырвала его.

Меня пронзает взгляд Кола, чрезвычайно острый в отблесках огня. На его покрытом сажей лице виднеются дорожки от слез.

– Ты сказала: «В руинах меня подберут». У тебя уже был разработанный твоим отцом план побега.

Я судорожно вздыхаю, а после киваю.

– А все эти вещи. – Кол указывает рукой на то, что осталось от моего спасательного снаряжения: растопка для костра, пластиковые мешки для сбора дождевых капель с влажных деревьев. – Ты всегда собираешь сумку на случай побега?

– Если я заложница, то да.

Выражение его лица не смягчается. Теперь, когда потрясение отступило, у него есть время задуматься, насколько я была посвящена в планы отца.

Я чувствую, как в моей груди что-то рушится.

Кол – единственное, что у меня осталось. И если он перестанет мне доверять, мы не выживем.

– Ты так быстро забралась на крышу, – продолжает он. – В состоянии бодрствования, в полной готовности к побегу. Ты ведь знала о предстоящем нападении, да?

Другого выхода, кроме правды, у меня нет.

– Арибелла была права насчет моего сирано. – Я вынимаю из кармана наушник. В свете костра тускло мерцает металлическая дужка. – Он сканирует общественные сетевые каналы Шрива в поисках скрытых, зашифрованных в пикселях сообщений. Я получила предупреждение, а вместе с ним приказ бежать.

– Уничтожь его, – говорит Кол.

Я смотрю на сирано.

Здесь нет доступа к городскому интерфейсу, и вряд ли мне понадобятся подсказки в вопросах этикета. И все же это устройство – моя последняя ниточка, связывающая меня с Рафи. Она не сможет передать мне послание никак иначе. Больше не будет предупреждений или советов старшей сестры.

Но каждая секунда промедления стоит мне доверия Кола.

Я бросаю сирано в костер.

Впервые в жизни мы с Рафи оказываемся по-настоящему разделены.

Как только воздух наполняет запах расплавленных микросхем, меня накрывает волна облегчения. Голос отца навсегда исчез из моего уха.

Я обменяла свою сестру на свободу.

Однако Кол по-прежнему смотрит на меня как на врага.

– Тогда почему ты не предупредила нас?

– Мне дали всего две минуты форы.

Он недоверчиво мотает головой.

– Две минуты? Но почему так мало?

– Потому что…

Я надела красный пиджак. Это была наша с сестрой игра, в то время как мой отец планировал убийство.

Мне до сих пор не верится, что я оказалась запасной дочерью, всего лишь приманкой. Что мое увлечение Колом стало поводом просто отделаться от меня.

Но невероятнее всего другое: каких-то два часа назад Кол целовал меня, а теперь считает предательницей.

В горле образуется ком.

– Мой отец не мог предупредить меня раньше. Иначе вы, поймав меня во время побега, догадались бы о нападении.

Кол упирается взглядом в костер.

– Либо ты хотела, чтобы все произошло именно так.

– О чем ты?

– Все то время, Рафия, пока ты провела в нашем доме, ты была не похожа на саму себя. С тобой можно было дружить. Ты заслужила мое доверие. А когда возникла угроза нападения, вовремя увела в безопасное место. – Кол обводит взглядом темноту. – И теперь мы сидим здесь одни, в сотне километров от войск моего города.

– Кол, помочь мне с побегом пришло тебе в голову! Это ты показал мне те спасательные куртки на крыше!

С неизменным выражением лица он отклоняется от огня.

Логикой тут уже ничего не добиться. Он больше мне не верит.

– Твой отец, – произносит он и сплевывает в огонь. – Он хочет по-быстрому свернуть эту войну, не так ли? И сделать это намного проще, если привести ему меня. В качестве заложника, чтобы мой город окончательно сдался. А потом во главе Виктории поставить марионетку.

– Ни за что. – Я тянусь к нему и беру за руку. – Я узнала о нападении всего за две минуты до вас. Вся моя подготовка велась лишь на случай, если что-то пойдет не так. Я и предположить не могла, что он…

Убьет твою мать. И бабушку.

Разрушит твой дом.

Спалит твой город.

Кол выдергивает руку из моей ладони, и у меня сердце разрывается на части.

Есть только один способ убедить его.

Я свожу два пальца вместе, и с моего пояса срывается вибронож. Подрагивая от нетерпения, он зависает в воздухе, его острие направлено Колу в лицо.

Оружие, готовое убивать.

– Кол. Если бы я действительно хотела отвести тебя к своему отцу, думаешь, я стала бы прибегать к обману?

Он пристально смотрит на нож, словно его не волнует то, что произойдет дальше. Не пугает, что я могу превратить его в пыль.

А после он говорит:

– Не трать батарейку. Я забыл зарядку для виброножа.

Я стискиваю пальцы в кулак, и нож падает на землю.

На мне холодная и сырая ночная рубашка. Из ткани торчат несколько