Скотт Вестерфельд - Красивая Страница 28

Зейн ничего не ответил. Он молча шел вверх по склону холма рядом с Тэлли.

Как только стал виден особняк Пульхера, Зейн взял Тэлли за руку и остановил.

— Возвращайся на вечеринку. Отсюда я сам отлично доберусь до дома, — объявил он даже слишком громко.

Тэлли огляделась по сторонам. Поблизости никого не было видно — ни других красавцев с красотками, ни аэротелекамер.

— Я волнуюсь за тебя, — прошептала она.

Зейн понизил голос:

— Не глупи, Худышка. У меня просто болит голова. Как обычно. Может быть, все из-за того, что я пробыл красивым больше тебя. — Он вымученно улыбнулся. — Потому мне и труднее снова браться за ум.

— Перестань. Давай я уложу тебя спать.

— Нет, возвращайся. Я не хочу, чтобы они… узнали об этом.

— Я ничего не скажу, — прошептала Тэлли. Они никому не рассказывали про лекарство и решили не делать этого до тех пор, пока не удостоверятся в том, что все «кримы» настолько просветлели, что смогут держать язык за зубами. — Скажу, что ты просто шампанским накачался.

— Отлично, но все равно возвращайся, — решительно заявил Зейн. — Ты должна держать их в тонусе. Присмотри за ними, чтобы не напились и не начали болтать глупости.

Тэлли обернулась и посмотрела на костер, едва заметный внизу, за деревьями. Да, после определенной дозы шампанского у некоторых могут развязаться языки. Она перевела взгляд на Зейна.

— С тобой точно все будет хорошо?

Он кивнул.

— Мне уже лучше.

Тэлли втянула носом морозный воздух. С виду Зейну нисколько лучше не стало.

— Зейн…

— Послушай, все со мной нормально. И что бы ни случилось, я рад, что мы с тобой приняли лекарство.

Тэлли вдохнула поглубже, чтобы успокоиться.

— Это ты о чем — «что бы ни случилось»?

— Я не про сегодняшнюю ночь говорю. Вообще. Ты понимаешь.

Тэлли заглянула в его золотистые глаза и увидела в них боль, которую он безмолвно терпел. Что бы ни происходило с Зейном, она не хотела его терять только ради того, чтобы оставаться не дурой. Она покачала головой.

— Нет. Не понимаю.

Зейн вздохнул.

— Наверное, я просто неудачно выразился. Все в порядке.

— А я за тебя боюсь.

— Просто возвращайся на вечеринку.

Тэлли негромко вздохнула. Спорить было бесполезно. Она подняла руку и указала на обмотанный вокруг запястья шарф.

— Ладно. Но если станет хуже, позвони.

Зейн невесело усмехнулся.

— Хоть какая-то польза от этих штуковин.

Тэлли нежно поцеловала его и проводила взглядом. Она ушла только тогда, когда за ним закрылась дверь, ведущая в особняк.

Когда она в одиночестве возвращалась к костру, ей показалось, что ветер стал холоднее.

Тэлли была готова пожалеть о том, что лишилась красотомыслия. Ей хотелось расслабиться, а не бдительно следить за «кримами». Начиная с самого первого поцелуя с Зейном, все стало так непросто.

Тэлли вздохнула. Может быть, так и должно было быть.

Зейн ни за что не пойдет к врачу. В этом можно было не сомневаться. А если его головные боли перейдут в нечто худшее? Ведь тогда у него не останется выбора… Конечно, Зейн прав: любой врач, который может помочь ему, сумеет и догадаться о том, откуда появились боли. И уж конечно, такой специалист без труда снова сделает Зейна красотомыслящим.

Ох, если бы только Крой не исчез…

«Скоро ли теперь новодымники снова свяжутся с нами? — гадала Тэлли. — После происшествия на аэрокатке они должны понять, что лекарство подействовало».

Даже если там, где прячутся дымники, нет телевизоров, они все равно узнают. Ведь все уродцы на свете будут трещать насчет того, как треснул аэрокаток, будут болтать про Тэлли Янгблад, с невинным видом отвечавшую на вопросы телевизионщиков.

Конечно, им с Зейном придется бежать из города. Тэлли не представляла, каким образом избавиться от браслетов. Она и Зейн худели, и им казалось, что вот-вот настанет день, когда браслет соскользнет с запястья, но сколько еще ждать этого дня? Что произойдет раньше: Тэлли похудеет или мозг Зейна расплавится? Ей совсем не нравилась эта гонка.

И еще ей не хотелось бежать из города без других «кримов» — по крайней мере, без Периса и Шэй. Сегодня все «кримы» настолько протрезвели и поумнели, что, пожалуй, вскочили бы на скайборды и отправились бы за ней куда глаза глядят по первому ее слову. Но сколько здравого смысла останется у них к завтрашнему дню?

На Тэлли вдруг навалилась страшная усталость. Столько всего нужно было делать, столько забот легло на нее одну… Ей хотелось только стать «кримом», оказаться в компании друзей, а теперь она превратилась в лидера повстанцев.

— Твой друг выпил слишком много шампанского?

Тэлли замерла. Слова послышались из темноты. Они резали слух, будто скрежет ногтей по металлу.

— Кто здесь?

Из темноты появилась фигура человека в зимнем пальто с капюшоном. Человек ступал по опавшей листве совершенно бесшумно. В столпе лунного света встала женщина, сантиметров на десять выше Тэлли — Зейн не был таким высоким. Значит, это наверняка чрезвычайница.

Тэлли заставила себя расслабиться. Она пыталась совладать с нервами и изобразить на лице выражение, подобающее новоиспеченной красотке.

— Шэй? Ты, что ли? Решила меня напугать? — сердито проговорила она.

Женщина шагнула к ней, под свет фонаря у дорожки.

— Нет, Тэлли. Это я, — и отбросила за спину капюшон.

Это была доктор Кейбл.

ДРАКОН

— А я вас знаю?

Доктор Кейбл холодно улыбнулась.

— Уверена, ты помнишь меня, Тэлли.

Тэлли сделала шаг назад, старательно изображая испуг. Впрочем, притворяться почти не потребовалось. Даже ни в чем не повинная юная красотка струхнула бы, увидев доктора Кейбл. Хищные черты ее лица, кажущиеся еще более резкими при лунном свете, делали ее похожей на красавицу-оборотня, которая начала превращаться в волка, да застряла где-то посередине между двумя обличьями.

На Тэлли нахлынули воспоминания. Ей ярко представилось первое посещение кабинета доктора Кейбл. Она чувствовала себя в западне, все было просто ужасно. Тогда Тэлли узнала о существовании Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам, а после, поддавшись угрозам, согласилась разыскать и предать Шэй — такова была цена, назначенная ей чрезвычайниками за красоту. Она вспомнила, как Кейбл выследила ее, как войско чрезвычайников нагрянуло в Дым, чтобы сжечь дотла ее новообретенный дом.

— Да, — сказала Тэлли. — Вроде бы что-то припоминаю. Я вас знала, да?

— Это верно, знала. — В лунном свете сверкнули белые зубы Кейбл. — Но гораздо важнее, Тэлли, то, что я знаю тебя.