Фредерик Пол - Врата. За синим горизонтом событий Страница 28

— И вам кажется это стоящим.

— Это стоит всего.

— Даже, — настаивал я, — с риском не вернуться или вернуться так, как сегодня. — Вернулся пятиместный, они высаживались на планете с ядовитыми растениями. Мы слышали, вернулись они в ужасном состоянии.

— Да, конечно, — сказал он.

Клара начала ерзать. «Я думаю, — сказала она наконец, — что пора спать».

В ее голосе было что-то недосказанное. Я посмотрел на нее и сказал: «Отведу тебя к тебе в комнату».

— Не нужно, Боб.

— Но я все равно провожу, — сказал я, не обращая внимания. — Спокойной ночи, Френси. Увидимся на следующей неделе.

Клара уже шла к стволу, и мне пришлось торопиться, чтобы догнать ее. Я ухватился за кабель и крикнул ей: «Если хочешь, я пойду к себе».

Она не подняла голову, но и не сказала, чего хочет, поэтому я сошел на ее уровне и пошел за ней к ее квартире. Кэти спала во внешней комнате, Хайва дремала над голодиском в нашей спальне. Клара отослала прислугу домой и пошла посмотреть, удобно ли ребенку. Я сидел на краю кровати, дожидаясь ее.

— Может, у меня начинается менструация, — сказала Клара, вернувшись. — Прости. Я раздражительна.

— Я уйду, если хочешь.

— Боже, Боб, перестань повторять это! — Она села рядом и прислонилась ко мне, и я обнял ее. — Кэти такая хорошая, — сказала она немного погодя, почти печально.

— Тебе бы хотелось иметь своего ребенка?

— У меня будет свой ребенок. — Она откинулась назад, потащив меня за собой. — Только хочу знать, когда, вот и все. Нужно гораздо больше денег, чтобы у ребенка была приличная жизнь. А я не становлюсь моложе.

Мы лежали так какое-то время, потом я сказал ей в волосы: «Я тоже хочу этого, Клара».

Она вздохнула. «Ты думаешь, я не знаю? — Потом напряглась и спросила: — Что это?»

Кто-то поскребся в дверь. Она не была закрыта; мы никогда не закрываемся. Но никто и не входит без приглашения, и на этот раз кто-то вошел.

— Стерлинг! — удивленно сказала Клара. Она вспомнила о приличиях: — Боб, это Стерлинг Френсис, отец Кэти. Боб Броудхед.

— Привет, — сказал он. Он гораздо старше, чем я бы представил себе отца такой маленькой девочки, лет пятидесяти, и очень устало выглядит. — Клара, — сказал он, — на следующем корабле я увожу Кэти домой. Заберу ее у тебя сегодня. Не хочу, чтобы она от кого-нибудь узнала.

Клара, не глядя, взяла меня за руку.

— Что узнала?

— О своей матери. — Френсис потер глаза и сказал: — Вы не знаете? Джен мертва. Ее корабль вернулся несколько часов назад. Все спускавшиеся в шлюпке подхватили какой-то грибок. Они раздулись и умерли. Я видел ее тело. Оно похоже…

— Он смолк. — Кого мне действительно жаль, это Аннели. Она оставалась на орбите, пока остальные высаживались, и привезла тело Джен. Она как будто спятила. Почему? Джен уже было все равно… Ну, ладно. Она могла привезти только два тела, больше не помещалось в холодильник. Там и ее пища… — Он снова смолк и на этот раз не стал продолжать.

Я сидел на кровати, пока Клара помогала ему поднимать ребенка и укутывала девочку. Когда они ушли, я запросил информацию на экран и внимательно изучил ее. К тому времени, как Клара вернулась, я уже выключил экран и сидел на кровати, скрестив ноги и глубоко задумавшись.

— Боже, — мрачно сказала она. — Какая ночь! — Она села на дальний угол кровати. — Совсем не хочется спать. Может, схожу выиграю несколько баков за столом рулетки.

— Не нужно, — сказал я. Накануне я просидел три часа рядом с ней, она вначале выиграла десять тысяч, потом проиграла двадцать. — У меня есть лучшая идея. Давай запишемся на вылет.

Она повернулась ко мне так быстро, что даже немного всплыла над кроватью. «Что?»

— Запишемся на вылет.

Она закрыла глаза и, не открывая их, спросила: «Когда?»

— Рейс 29–40. Пятиместный, и хороший экипаж: Сэм Кахане и его приятели. Они выписались, и им нужно два человека.

Она кончиками пальцев погладила веки, потом открыла глаза и посмотрела на меня. «Что ж, Боб, — сказала она, — интересное предложение». На стенах из металла хичи были занавеси, которые уменьшали свечение, и я их задернул на ночь: но даже в полутьме я видел, как она выглядит. Испуганно. Но она ответила: «Они неплохие парни. Как ты с парнями?»

— Оставлю их в покое, и они оставят меня. Особенно если у меня будешь ты.

— Гм, — сказала она, потом вползла на меня, обняла и уткнулась лицом мне в шею. — Почему бы и нет? — сказала она так негромко, что я не был уверен, что услышал верно.

И тут меня охватил страх. Всегда сохранялась возможность, что она скажет «нет». И я был бы снят с крючка. Весь дрожа, я услышал свои слова: «Значит, записываемся утром?»

— Нет, — она покачала головой. Голос ее звучал приглушенно. Я чувствовал, что она тоже дрожит. — Звони сейчас, Боб. Запишемся немедленно. Прежде чем передумаем.

На следующее утро я ушел с работы, упаковал свои пожитки в чемоданы и отдал на сохранение Шики. Тот смотрел на меня печально. Клара оставила свои занятия и уволила прислугу — та очень встревожилась, — но не побеспокоилась паковаться. У Клары оставалось немало денег. Она заплатила за свои две комнаты и оставила все в них как обычно.

Конечно, у нас была прощальная вечеринка. Не помню ни одного человека из тех, кто там был.

И вот, кажется совершенно неожиданно, мы втискиваемся в шлюпку, спускаемся в капсулу, пока Сэм Кахане методично проверяет имущество. Мы закрылись и начали автоматический отсчет.

Потом толчок и падение, ощущения плавания. Двигатели включились, и мы были в полете.

13

Доброе утро, Боб, — говорит Зигфрид, и я останавливаюсь на пороге кабинета, внезапно подсознательно обеспокоенный.

— В чем дело?

— Ни в чем, Боб. Входите.

— Ты тут все изменил, — обвиняюще говорю я.

— Верно, Робби. Вам нравится, как теперь выглядит кабинет?

Я изучаю его. Толстый мат с пола исчез. Абстрактные картины исчезли со стен. Их место заняли серии голографических космических сцен, гор и моря. Самое странное во всем этом — сам Зигфрид; он говорит со мной через манекен, сидящий в углу комнаты с карандашом в руке. Манекен смотрит на меня сквозь темные очки.

— Ты тут все перевернул, — говорю я. — Зачем?

Голос его звучит так, будто он благосклонно улыбается, хотя выражение лица манекена не изменяется. «Я решил, что вам понравится перемена, Роб».

Я делаю несколько шагов в глубину комнаты и снова останавливаюсь. «Ты убрал мат!»

— Он больше не нужен, Боб. Видите, новая кушетка? Весьма традиционная, не правда ли?