Максим Курочкин - Аниськин и сельские гангстеры Страница 28

– Это уж никуда не годится, – пробормотал он недовольно, – мало того, что эта старушенция строит из себя крутого пацана, так она еще и домик Аленки загробастала!

Домик Аленки встретил своего фаната негостеприимно. Для начала он пребольно ударил его по голове верхней балкой косяка. Комаров и не представлял, что изнутри домик такой же маленький и аккуратненький, как на картинке. В нем была всего одна комната, весь интерьер которой составляли небольшая беленая печка, расписанная синими и алыми цветами; узкая кровать под белым покрывалом с подзорами и тремя подушками, уменьшающимися в геометрической прогрессии; крошечный столик и венский стул притулились у окна с беленькими, украшенными прошвами занавесочками; небольшой буфет и кованый сундук органично завершали убранство книжного домика.

"А может, вредная бабка живет не здесь? – мелькнула в голове у Кости шальная мысль, – может, сейчас за моей спиной Василиса звонким голоском весело скажет: «Проходи, гость дорогой, отведай пирогов моих».

– Проходи, гость дорогой, отведай пирогов моих, – раздался тут же за его спиной отнюдь не Василисин голосок.

Костя резко обернулся, нечаянно выпустив петуха, и увидел уже знакомую ему старушку. Это именно она причитала в толпе по поводу еще не рожденного Ариадниного ребеночка и тяжкой доли его матери.

– Спасибо, я завтракал, – строго ответил он, сразу взяв официальный тон.

– Да что ты, внучек, – бабушка улыбнулась, и мелкие лучики морщинок, как живые, разбежались из уголков ее глаз, – ты таких еще не едал. У меня пироги вку-у-усные, с бзникой вяленой.

Бабка Пелагея так плотоядно облизалась, что Костя представил себя в роли пресловутого Иванушки, которого эта милая бабушка, немного подкормив пирогами с бзникой, посадит на лопату и, точно так же облизываясь, затолкает в расписанную цветами печь.

– Я не знаю что такое бзника, тем более вяленая, – строго, насколько это возможно, сказал он, – и кушать пироги не буду. Я пришел по делу.

– Конечно, по делу, – нисколько не обиделась бабка, – рази молодежь когда не по делу ходит? Это мы, старые бездельники, сутками на печи валяемся, а вы – кормильцы наши, вам нельзя.

Говоря все это, бабушка быстро, но несуетливо приволокла на стол несоразмерный с масштабом комнатки самовар, поставила две красные, с крупными белыми горохами чашки, прозрачную пиалу с медом и блюдо с пышными, теплыми еще пирогами. Потом она подошла к Комарову и мягко, но сильно надавила на его плечо. Казалось, что в крошечной, почти мультяшной старушке дремала недюжиная сила. По крайней мере, давление оказалось столь сильным, что Костя упал на стоящий позади него венский стул.

Старушка тем временем раздобыла откуда-то табуретку и села на нее сама. Костя вздохнул. Ну как теперь отказаться от пирогов с неведомой бзникой? Вскочить со стула и убежать из домика? Поднять крик? Глупо. Тем временем Крестная Бабка уже придвинула к нему чашку с янтарным напитком и кусок пирога. Из пористого, пастельно-желтоватого теста выглядывало что-то черное, вязкое, невзрачное. Бабушка, усмехнувшись его неуверенности, взяла маленький кусочек и надкусила его мелкими белыми зубками.

«Как у Мальвинки», – с неприязнью подумал Костя, но свой пирог все-таки взял. Не будет же, в самом деле, она травить неугодного участкового ценою собственной жизни! А может, будет? Чего ей осталось-то! Может, она камикадзе какая? Бабушка резво жевала свой кусочек и с усмешкой посматривала на Костю. Ему стало стыдно.

Бзника оказалась вполне приятная на вкус. Скорее всего, это была неизвестная Косте ягода. Он не заметил, как первый кусок растаял у него во рту и машинально, расслабившись от мирного жужжания шальной мухи и все припекающего солнца, взял второй.

– Скусно? – голосом сказочницы из фильмов Роу спросила бабушка.

– Угу, – ответил Костя с набитым ртом.

Ну как после этого было устраивать ей скандал и возвращать петуха? Пока Комаров уплетал третий кусок бзничного пирога, коварная старушка не дремала.

– Ты петуха-то на консультацию принес? – наивным тоном поинтересовалась она.

Комаров поперхнулся. Перед тем, чтобы начать разъяснительную беседу с Крестной Бабкой по поводу недопустимости взяткодательства в отдельно взятом совхозе, следовало, как минимум, прожевать и сглотнуть пирог. Но старушка смотрела так бесхитростно и так выжидающе, что все, на что способен был в этот момент Комаров, так это утвердительный кивок.

– Я так и думала, – обрадовалась маленькой победе старушка, – прихрамывает он не от рождения, просто вчера с почтальоном подрался, вот и повредил немного ногу-то. Ты крапивки ему поруби, через пару дней все и пройдет. А петух хоро-о-оший, племенной петух, орловских кровей. Таких петухов в округе поискать! Только учти: скоро будут к тебе мужики приставать, чтобы ты петуха своего на бои пустил, петушиные, так ты не давай. Он, конечно, героический петух, на быков идет, но если проиграет – народ на лапшу общественну его отправит. Обычай такой. Ты уж береги Петю, он хороший.

– Да оставьте его, если он такой хороший, – вставил наконец слово Костя.

– Нет уж, – обреченно ответила Крестная Бабка, – мне немного осталось, не сегодня-завтра помру, не успею Петю в хорошие руки пристроить. Пусть уж у тебя. Ты человек надежный, к старости уважительный, к слабостям снисходительный. Я тебе верю.

Что тут было делать! Костя обреченно подхватил петуха подмышку и, вежливо попрощавшись, ушел. Крутой пацан – Крестная Бабка одержала несомненную и сокрушительную победу. Дарение петуха, своеобразной «черной метки» со знаком «плюс», ознаменовало робкие ростки симпатии к новому участковому но-пасаранцев.

Глава 8

Бегство савской

– Как же мне тебя назвать-то? – рассуждал Костя, неся петуха домой, – просто Петей? Банально. Бонапартом? Много чести. А знаешь, назову-ка я тебя Прапором. Уж больно ты на прапорщика Розовского с третьего этажа похож. Такой же крикливый и напыщенный.

Прапор смотрел на нового хозяина круглым, немигающим глазом и, казалось, был совершенно не против нового имени. Забежав на минутку домой и оставив нового иждивенца во дворе, Комаров пошел в участок. С утра он намеревался поработать с Савской и заняться поисками Федорчука.

Ночь в отделении немного поубавила уголовного энтузиазма экс-актрисы. Как только Костя открыл дверь, под ноги ему бросилась Мальвина. Болонка воем оповестила весь свет о негуманном обращении российского правосудия с арестованными собаками и выбежала на волю. Бегство юной уголовницы не смутило Комарова. Казалось, он не меньше бы обрадовался, если бы вслед за Мальвиной выскочила бы и Ариадна. Но Ариадна убегать пока не собиралась.