Стас Иванов - Организм 2.0 Страница 28

Протист и опекаемый им мальчишка ушли. О встрече с ними напоминало лишь кострище да сложенный из тряпок и веток лежак. От кострища тянулась цепочка следов, и можно было легко определить, куда направилась эта парочка. Вот только преследовать их… зачем? Вместе с мертвецом ребенок, похоже, в безопасности, а сам протист вряд ли сможет поведать что‑нибудь интересное про свое происхождение.

Пожав плечами, Долин пошел к катеру. Путь до Валаама неблизкий. Нужно успеть при свете дня доплыть до острова, выспаться в нормальной теплой кровати и в спокойной обстановке продумать, как добраться до бывшей столицы, переход к которой по суше исключен.

С этими мыслями Долин и отплыл домой. Однако сбыться мечтам о теплой кровати и горячей еде было не суждено.

Ближе к вечеру выбравшись на просторы Ладожского озера, Долин с потрясением осознал, что теперь можно навсегда забыть о былой жизни. Нищенской, впроголодь, в вечном холоде, но все же жизни в общине и среди людей.

Голова барахтающегося в воде человека явственно свидетельствовала, что Валааму конец. Даже не потребовалось подплывать ближе, чтобы понять, кому она принадлежала. Все было ясно и так. Ни один человек в мире не способен продержаться в ледяной, трехградусной воде дольше десяти минут и суметь так далеко отплыть от берега. Люди не могут выносить экстремально–низкие температуры. Зато это прекрасно получается у протистов. Как у этого мертвеца, который, судя по направлению движения, собирался добраться до Валаама, но, не умея плавать при жизни и не имея элементарных моторных навыков пловца, сильно отстал от своей стаи.

Выругавшись, Долин сдвинул ручку газа на максимум, и катер, подпрыгивая на волнах, заскользил к острову. На котором, возможно, уже не осталось ни одного живого человека…

Глава 9

Ночь на Валаам опустилась как всегда неожиданно. Словно кто‑то дернул рубильник, и сумрак мгновенно сменился тьмой. Но парочку, прогуливающуюся в обнимку по берегу острова, это ничуть не смутило. Вдали на паромах зажглись огни, развели костры в бочках при поселке – хоть немного, но дорогу до общины видно. Да и у Платонова, коменданта поселка, был с собой фонарь.

Запустив руку под тулуп спутницы, комендант дотронулся до мягкого живота девушки и зажмурился от удовольствия.

Надя, медсестра и соседка Долина, хихикнув, низким грудным голосом попросила:

— Ну хватит. У тебя ручищи совсем холодные.

— Эх Надька–Надька, – вздохнул Платонов, неохотно вытаскивая из‑под тулупа руку, – и почему мне с тобой так хорошо?

Девушка игриво улыбнулась.

— А такая вот я красавица и умница.

— Твоя правда. – Остановившись, развернув спутницу к себе, Платонов положил руки на плечи девушки. – Слушай, переезжай уже жить ко мне. Гляди, я еще молод, комендант, есть свой дом. Со мной ты как за каменной стеной. Тебя никто не обидит, никто не скажет плохого слова. А скажет, – Платонов потряс перед собой пудовым кулаком, – прибью на месте.

— Хватит, Паша. – Передернув плечами, Надя скинула руку мужчины и продолжила путь к поселку. – Мы уже говорили об этом. Я не пойду к тебе.

— Да почему?! – начал закипать не терпящий отказов комендант. – Все из‑за твоих хахалей? Так хочешь, я их вмиг отважу?

— Не смей никого трогать! – прикрикнула на мужчину женщина. Смутившись, опустив взгляд, прошептала: – Мой дом – моя последняя память о муже. Я никогда не уеду из него.

Пожевав губы, обругав про себя давно почившего соперника, Платонов проворчал:

— Легко тебе сказать: не смей. Думаешь, мне легко видеть, как к тебе шастают другие мужики. Да я их порвать готов! Понадобится – на самом деле убью! А тебя заберу силой!

Внимание волевого и сильного мужчины польстило девушке, она игриво улыбнулась.

— Ну–ну, Паша, только без угроз. Или пожалуюсь Акимову.

Вмиг поостыв, Платонов тем не менее продолжил бравировать собой:

— Акимов мне не указ. Начнет зарываться, тут же поставлю его на место.

— Тогда что ж ты еще не стал главой общины? – лукавым тоном поинтересовалась девушка.

— Пусть сам командует. Заслужил. И связываться с ним – себе дороже. Вдобавок только Акимов может держать в узде этого психа – Долина. Остальных он вообще не слушает. – Вспомнив кое‑что, Платонов сказал: – Кстати, Надюша, ты ж говорила, что Дух тебе не нравится. Переедешь ко мне, больше его никогда не увидишь и не услышишь.

— Я и так его никогда не слышу. Он мой самый тихий сосед, – хохотнула девушка. Посерьезнев, зябко поежившись, она обхватила себя руками и призналась: – Только он меня пугает. Странный он. Никогда не здоровается, никогда ничего не говорит. Появляется неожиданно, потом исчезает. Ходит, пялится в землю. Думаешь, что он тебя не видит, а он на самом деле следит. Так и зыркает по сторонам. А иногда у него такая рожа, что жуть. Ходит весь заторможенный, на лице ни одной эмоции, а глаза прозрачные и пустые. Как у покойника. Просто нелюдь какой‑то. – Вздрогнув, девушка подняла воротник тулупа и втянула голову в плечи. – Страшный он. И непонятный. Хотела пригласить его к себе, так он ни в какую не хочет идти.

— Даже не надейся затащить его в койку, развратница, – насмешливо хмыкнул Платонов. – Духа не интересуют женщины.

— То есть, он из этих?

— И не из этих, – покачал головой Платонов. – Видать, у него что‑то не в порядке с аппаратом. А может, ему вместо нормальных женщин больше нравятся покойницы. – Он махнул рукой. – Короче, черт с ним. Забудь о Духе и переезжай ко мне. Мне будет спокойнее, если ты будешь подальше от этого ненормального. Он…

— Т–с-с! – внезапно зашипела девушка и принялась настороженно вертеть головой, прислушиваясь к звукам в ночи. – Паша, ты слышишь?

Платонов замер. И вправду, вдали будто бы жужжало насекомое. Причем громкость звука постепенна нарастала.

— Катер, – через несколько секунд определил комендант.

— И кто это может быть?

— Дух, кто же еще? Только странно… кажется, он идет на полном газу. – Платонов поморщился. – Идиот. Перевернется ведь.

Прикрыв ладонями рот, девушка прошептала:

— Господи. Неужто что‑то случилось?

Платонов поджал губы. Если Долин рискует, значит, дело плохо.

Нашарив в кармане куртки фонарик, комендант включил его и направил в сторону озера. Круг света хаотично заметался по черной воде. Влево–вправо, двинулся дальше, как вдруг замер, упав на что‑то круглое и черное, болтающееся над водой неподалеку от берега.

Моментально поняв, что это человеческая голова, облепленная длинными мокрыми волосами, Платонов выключил фонарик.

— Что это было? – сдавленным голосом спросила девушка. – Я что‑то видела. Зачем ты выключил фонарь, Паша?