Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10 Страница 28

Толлер огляделся по сторонам. Многие из присутствовавших делали какие-то пометки в своих бумагах. Интересно, мелькнула шальная мысль, а что если в этих слухах есть хотя бы крупица истины? Ну да, солдаты, моряки и летчики, как правило, невежественны и легковерны, однако в здравомыслии им все же не откажешь.

— Переходим к основному вопросу, — сказал король. — Из отчета Управления Портов следует, что в 2625 году поставки бракки из шести провинций составили всего 118 426 тонн. Общий объем падает двенадцатый год подряд. Производство пикона и халвелла снижается. Об урожае на местах данных нет, но, по предварительным оценкам, на многое рассчитывать не приходится. Положение усугубляется тем, что затраты на оборону и промышленность продолжают расти. Очевидно, мы вступаем в критический период, угрожающий благополучию страны, поэтому я предлагаю обсудить, что можно предпринять.

Принц Леддравор, которому явно не сиделось, тотчас вскочил.

— Ваше величество, при всем моем уважении к вам не хочу и не стану скрывать, что меня разговоры о нехватке ресурсов безмерно раздражают. Бракки сколько угодно, хватит еще на века. Нужно только проявить решимость — выступить в поход, подчинить Страну Долгих Дней и забрать то, что принадлежит нам по праву.

По залу пронесся ропот. Король повелительно взмахнул рукой.

— Я не желаю даже слушать об этом, — бросил он.

— Рано или поздно воевать все равно придется.

— Могу лишь повторить то, что сказал.

— В таком случае, ваше величество, прошу разрешения удалиться, — дерзко заявил Леддравор.

— Какой толк в обсуждении, в котором заведомо отсутствует обыкновенная логика?

— Изволь сесть на место. Твое неожиданное уважение к логике еще может пригодиться.

Заседание продолжалось. Толлер не сводил глаз с Леддравора, который развалился на троне и время от времени демонстративно зевал. Значит, он считает, что войны с Хамтефом — Страной Долгих Дней — не избежать? Очень интересно.

Старые, сомнительной точности карты показывали, что Хамтеф, расположенный в широтах, где не бывает малой ночи, по размерам не меньше Колкорронской империи и столь же населен. По словам немногочисленных путешественников, которые сумели вернуться домой из такой дали, бракки там видимо-невидимо. Кроме того, хамтеф-цы якобы считают смертным грехом прерывать жизненный цикл дерева. Они извлекают ограниченное количество кристаллов, просверливая отверстия в камерах сгорания, а древесину получают только из поваленных ветром или рухнувших от старости деревьев.

Эта баснословная сокровищница и в прошлом привлекала интерес колкорронских правителей, но они никогда не предпринимали решительных действий. Хамтеф находился очень далеко, его жители имели репутацию свирепых бойцов. Всегда считалось, что цена, которую так или иначе придется заплатить при попытке завоевать Хамтеф, окажется слишком высокой.

Кроме того, война с Хамтефом вызвала бы глубокие перемены в Колкорроне. Однако король Прад не вечен, и скоро он, возможно, уступит трон Леддравору, а когда это случится, от старых порядков не останется и камня на камне.

— Кажется, не все понимают, в каком положении мы очутились, — произнес король. — Где магистр Гло? Сейчас магистр расскажет, как идет работа над созданием искусственных пикона и халвелла.

Магистр поднялся с места, неожиданно покачнулся, схватился рукой за бок и рухнул на скамью. «О, Небеса», — с отчаянием подумал Толлер. Магистр, как частенько водилось за ним в последнее время, был просто пьян.

— Боюсь, я слегка нездоров. Если не возражаете, от моего имени выступит старший математик Лейн Маракайн.

Лейн, поднялся, поклонился королю и принцам. Толлер с тревогой отметил про себя, что брат неестественно бледен и дрожит от волнения.

— Что ты нам скажешь, Маракайн? — дружелюбно спросил король.

— Подождите минутку, ваше величество. Сейчас мои помощники развернут схемы и… — Конец фразы Лейн произнес так тихо, что никто его не услышал.

— Громче! — раздраженно бросил принц Чаккел.

— Где твои манеры? — спросил Леддравор, поворачиваясь к нему. — Разве так обращаются к молоденькой застенчивой девушке?

По залу прокатился смешок. Толлер понимал, что брат не сможет и не захочет ответить на вызов Леддравора, а оскорбление, безусловно, было вызовом. Сознавал и то, что по этикету вмешиваться в ссору не положено, иначе сам окажешься в оскорбителях.

— Довольно, Леддравор. — Король стукнул по подлокотникам трона. — Я хочу услышать, что он может сказать. Продолжай, Маракайн.

— Ваше величество, я… — Лейн никак не мог успокоиться.

— Я не требую от тебя подробного отчета. Просто скажи, через сколько лет мы начнем выпускать пикон и халвелл. Пяти лет хватит?

— Нет, ваше величество. — Голос Лейна внезапно сделался тверже и громче. — Даже если мы вдесятеро увеличим расходы на исследования, никто не может поручиться, что успех придет к нам в ближайшие годы. Лично я сомневаюсь, что мы вообще способны чего-то здесь добиться. Есть лишь один выход — полностью запретить на двадцать — тридцать лет вырубку бракки. В этом случае…

— С меня довольно! — воскликнул Леддравор. — Я сказал «девушка»? Я ошибся — это дряхлая старуха! Ваше величество, — прибавил принц, повернувшись к отцу, — позвольте мне раз и навсегда избавить вас от этих так называемых ученых.

— Ты забываешься, — сурово произнес король.

— Эхо зал заседаний королевского совета, а не армейская казарма, и вести себя здесь следует соответствующим образом.

В помещении установилась мертвая тишина, которую нарушил голос Толлера.

— Судя по сравнениям, к которым прибегает принц Леддравор, он привык воевать исключительно с женщинами, — сказал он, обращаясь к стоявшему рядом Сиссту. Тот побледнел и отодвинулся, показывая всем своим видом, что оказался поблизости от младшего Маракайна совершенно случайно. Принц обернулся и оглядел Толлера с ног до головы.

— Кто ты? — спросил наконец Леддравор.

— Меня зовут Толлер Маракайн, принц.

Леддравор улыбнулся, и Толлеру почему-то стало страшно.

— Что ж, Толлер Маракайн, — сказал Леддравор, — счастье, что в доме моего отца не носят личного оружия.

— Счастье? — переспросил Толлер, не обращая внимания на голос рассудка, который настойчиво убеждал остановиться. — Для кого?

Леддравор по-прежнему улыбался, но теперь это была улыбка, способная повергнуть в трепет даже отчаянного храбреца. Он шагнул вперед.

— Ваше величество! — воскликнул магистр Гло. Умоляю, ради блага нашего любимого Колкоррона, выслушайте меня. Я хочу предложить то, что связано с самим существованием нашей великой нации.