Евгений Прошкин - Твоя половина мира Страница 28

Она вопросительно посмотрела на блондина, тот никак не реагировал.

— Все нормально, Альберт. Я его встретила.

— Кого? Ситцева или Хагена?

— Встретились, поболтали, выпили немножко...

— Понятно... — Альберт кашлянул. — Ты можешь его пригласить?

— В каком смысле?..

— Дай мне Хагена, — сказал он.

Элен недоуменно протянула терминал блондину.

— Тебя...

Тот без удивления принял трубку.

— Восемь снарядов? — Он усмехнулся. — Мне и одного хватит, я ведь не железный... Ах вот оно что! Хорошо, я подумаю.

Вернув терминал Элен, он махнул пистолетом на двери. Михаэль начал было упираться, но блондин поднял гранату и отогнул мизинец. Под пальцем показалась светящаяся контактная панель.

Ситцев уже слегка протрезвел, но соображал по-прежнему медленно. Он даже сейчас не чувствовал, что все происходящее относится в первую очередь к нему.

Элен взглянула на часы — Михаэль жил лишних две минуты. И она, вероятно, тоже... Блондин должен был убить их сразу — если все обстояло именно так, как она видела.

Ошибалась... Не доверять Альберту было вполне естественно, а вот не верить своему форвертс... к этому Элен все еще не могла привыкнуть.

Блондин вывел их из зала и кивнул на лестницу:

— Бегом!

У дверей раздался крик швейцара и сразу — выстрел. Обернувшись, Элен заметила у блондина второй пистолет, такой же “ангус”. Она отстраненно подумала, что, когда обе руки заняты, гранате некуда деться, разве только в карман...

Альберт почесал трубкой за ухом и переключил линию.

— Вы все слышали?

— Восемь снарядов — это не гипербола?

— И даже не парабола. Ваши предложения?

— Восемь.

— Один процент за каждую невыпущенную ракету?

— Девять.

— Сейчас... — Альберт снова переключился. — Ваше слово, господа.

— Десять, — мгновенно отозвались на том конце.

— Скучно, — сказал он. — “Глобал” согласится на одиннадцать, вы пообещаете двенадцать. Так и будете по процентику торговаться. А я тут у вас в роли телефониста, да?

— Пятнадцать, — произнесли в трубке.

— Уже теплее. Сейчас...

— Семнадцать, — ответил другой голос.

— Теплее, теплее, господа. Связь через три минуты. — Альберт положил терминал на подоконник и, улыбнувшись бойцу в маске, вылущил из упаковки новую жвачку. — Как говорят в некоторых фильмах, только не останавливайся!

Тиля поймали в прицел еще на походе к площади, но, оказавшись у ресторана, он почувствовал их сразу десяток — холодных внимательных взглядов. Десяток пальцев лежали на спусковых крючках в ожидании одного и того же слова.

Форвертс, то пропадая, то возвращаясь, гарантировал как минимум еще пять минут жизни, и Тилю хотелось в это верить. Несмотря на все недавние осечки. Верить в хорошее — просто.

Когда до крыльца оставалось несколько метров, в здании что-то ухнуло. Шум донесся из глубины, снаружи было по-прежнему тихо. Вздрогнули стекла на первом этаже, качнулась вывеска с розовой нетрезвой свиньей, и снова все пропало: звук и движение поглотила темная пустота площади.

Холл за прозрачными дверями начал наполняться дымом. Створки разъехались, и на улицу выскочила оглушенная женщина. Остановившись, она посмотрела на Тиля и вдруг завизжала:

— Поли-иция!

— Что случилось? — Тиль вынул первую попавшуюся ИД-карту и на случай, если кому-то из снайперов были видны его губы, сказал: — Лейтенант Никитин. Что у вас произошло?

— Я?.. — Женщина потрясла головой. — Я не знаю... Там... все...

— Вы в безопасности. Полицию вызывать не надо, она уже едет.

Тиль убрал карточку, на правах лейтенанта Никитина вытащил пистолет и, глубоко вдохнув, вошел в здание.

То короткое слово, которого он ждал и боялся, так и не произнесли. Значит, его форвертс был еще на что-то годен.

— Огонь... — сказал стрелок. — Внутри что-то горит... Выбегает женщина. Мужчина... представился лейтенантом Никитиным. Он заходит...

Альберт пожал плечами. Без оптики ему были видны лишь фигуры на фоне освещенной стены. Капитан со своим биноклем куда-то запропастился, а снайпер винтовку не отдавал. Альберт и не настаивал, люди на улице его не интересовали.

— Продолжай следить.

В кабинете появился командир группы:

— Наблюдатель доложил, что сюда едет полиция.

— Задержите. Фараоны тут не нужны.

— Как задержать? Какими средствами? Альберт выплюнул жвачку в платок.

— Любыми, капитан.

— Но...

— И без “но”. Вы в курсе, какая у меня должность?

— Да.

— А вы в курсе, почему я нахожусь на этой должности? Потому, капитан, что я знаю, как лучше. Так вот, без полиции нам будет гораздо лучше. — Альберт взял с подоконника трубку и на ощупь набрал номер. — А теперь заткните уши. У меня секретные переговоры... Цена выросла, — сообщил он, не замечая больше ни офицера, ни стрелка. — Двадцать пять... Реально, реально, господа. И тридцать реально, и даже пятьдесят, но я человек совестливый. Двадцать пять, и вам достается три четверти. Или ничего.

Он подошел к пусковой установке и положил ладонь на снаряд.

— Вы этого не сделаете! — раздалось в трубке.

— Конечно, не сделаю. Мертвый Хаген никому не нужен. Я продам его живым — либо вам, либо вашим конкурентам. Думаем еще три минуты и решаем вопрос окончательно.

Альберт без предупреждения выключил терминал и бросил его обратно на подоконник.

— Уф-ф... Если завтра меня не казнят, — он улыбнулся капитану и положил в рот новую подушечку, — попрошусь у Хрыча в отставку.

Вопли запрыгали по залу теннисными мячиками, но после второго выстрела разом смолкли.

— Врачи прописали мне полный покой, — объявил блондин. — За нарушение режима — расстрел. Договорились?

Кий, глухо прокатившись, ударился о стену, — это был единственный звук в бильярдной. Игроки, человек тридцать — среди них пара женщин, — замерли, глядя на “ангус”. Вряд ли им приходилось видеть пистолет так близко. Здесь был средний класс, вернее, люди, подтянувшиеся к “серединке” недавно: уже начавшие прилично зарабатывать, но еще не научившиеся достойно тратить. Они видели оружие каждый день, но от смерти их всегда отделяла поверхность монитора. Сейчас ее вдруг не оказалось, и в мозгах со скрежетом проворачивалась одна и та же мысль: “Почему — я?..”

На первом этаже кто-то выл и звал полицию. Здесь же, наверху, никто не решался и вздохнуть.

— Вы меня вполне поняли, — констатировал блондин и, помахивая стволом, пересчитал всех по головам. — Тридцать три, нормально... По-моему, нормально. Ты! — Он показал пистолетом на седого мужчину в клетчатой жилетке. — Ко мне.